«Сам же Димитрий вместе с братом Владимиром Андреевичем и боярами отправился помолиться Живоначальной Троице в храм Святого Сергия и принять его благословение. Святой Сергий не только благословил его на предстоящий великий подвиг, но и предсказал за трапезой конечное запустение и погубление Мамаю, а Димитрию помощь небесных сил и милость и славу. Кроме того, Святой Сергий отпустил с ним двух иноков-богатырей — Александра Пересвета, бывшего в миру Брянским боярином, и Ослябю — и дал каждому из них схиму с нашитым крестом, чтобы возлагать ее поверх шлема.Отпуская Димитрия, Сергий вновь сказал ему: «Господь Бог будет тебе помощник и защитник; Он победит и низложит твоих супостатов и прославит тебя»  

Татар свыше трёхсот тысяч.

«Ибо не от множества войска бывает победа на войне, но с Неба приходит Сила»
(1 Маккавеевская, стих 3)

«…Димитрий тотчас же собрал военный совет из князей и бояр. На совете этом, мнения разделились. Более осторожные советовали не переходить Дона, а принять на нем оборонительный бой, причем в случае неудачи легче будет отступать, но другие, в том числе и Ольгердовичи Литовские, говорили иначе: «Если останемся здесь, то дадим место малодушию. А если перевеземся на ту сторону Дона, то крепкий дух будет в воинстве твоем. Зная, что отступать и бежать некуда, что остается только победить или лечь костьми, воины будут сражаться мужественно. А что языки (вести) страшат нас несметною Татарскою силою, но не в силе Бог, а в правде»
Димитрий Иоаннович был, разумеется, всецело за движение вперед. И вот, для поощрения более осторожных воевод, он стал держать такое слово: «Любезные друзья и братья! Ведайте, что я пришел сюда не за тем, чтобы на Олега смотреть или реку Дон стеречь,
но дабы Русскую Землю от пленения и разорения избавить или голову свою за всех положить; честная смерть лучше плохого живота. Лучше было бы мне не идти против безбожных Татар, нежели, пришед и ничтоже сотворив, воротиться вспять. Ныне же пойдем за Дон и там или победим и все от гибели сохраним, или сложим свои головы за святые церкви, за Православную веру и за братьев наших христиан»

  Святой Сергий в своей грамоте вместе с пастырским благословением наказывал Димитрию: «Без всякого сомнения, Государь, иди против них и, не предаваясь страху, твердо надейся, что поможет тебе Господь и Пресвятая Богородица».

«И тогда же в той нощи,— говорит летописец,— видение видеша Василий Капица да Семен Антонов: видеша от поля грядуща множество Ефиоп (бесов) в велицей силе, овии на колесницах, овии на конех и бе страшно видети их и абие внезапу явися Святый Петр митрополит всея Руси и, имея в руце жезл злат и приде на них с яростью велиею, глаголя —почто приидосте погубляти мое стадо, его же ми дарова Бог соблюдати и нача жезлом своим их прокалати, они же на бег устремишася»
В ту же ночь в соборном храме Богородицы в городе Владимире – на - Клязьме было также чудесное явление. Оставленные на ночь в церкви пономари увидели, как у гробницы Святого Александра Невского вдруг сама собой зажглась свеча, а из алтаря вышли два старца и, подойдя к раке, сказали: «Возстани, Александре, ускори на помочь правнуку своему, великому князю Димитрию, одолеваему сущу от иноплеменников».
И тотчас же, как живой, восстал из гроба преславный князь Александр, после чего все трое стали невидимы. Это чудесное явление послужило к открытию и прославлению мощей Святого Александра Невского, найденных нетленными.
«…Затем он подъехал к своей дружине, стоявшей в челе главного полка, где развивался его собственный большой алый стяг с ликом Нерукотворного Спаса. Димитрий сошел (со своего богато убранного коня, усердно помолился Богу, снял с себя золототканный плащ и возложил его на своего любимца, боярина Михаила Андреевича Бренка; сам же покрылся сверх своей позлащенной брони простым плащом и пересел на другую лошадь. Затем он вынул из-за пазухи крест с частицей Животворящего Древа, вкусил просфору, присланную Святым Сергием, и, творя в сердечном умилении молитву, поехал в сторожевой полк, чтобы впереди его, по примеру великих своих предков, собственноручно ударить на врагов.»

«…На некотором расстоянии друг от друга обе рати вдруг остановились. Тут с Татарской стороны выехал огромный воин, подобный древнему Голиафу, чтобы начать битву единоборством. Звали Татарского великана Челибей, а по другим сведениям — Темир-Мурза. Завидев его, инок Пересвет, шедший с Ослябей в передовом полку, сказал воеводам, что хочет биться с Татарином, и воскликнул: «Отцы и братья, простите меня, грешного; брате Ослябе, моли за меня Бога. Преподобный отец игумен Сергий, помоги мне молитвой твоею!» Затем с копьем в руке и со схимою и крестом на голове Пересвет выскакал из рядов и понесся на Татарского голиафа. Тот тоже кинулся ему навстречу,
и оба ударились друг о друга с такой силою, что кони их пали на колени, а сами богатыри.
мертвыми ринулись на землю.

Вскоре обе рати смешались, и началась жесточайшая сеча. Димитрий продолжал сражаться как простой ратник, показывая пример мужества и отваги, и переменил несколько коней, убитых под ним. …Мамай же, по татарскому обычаю, наблюдал за сражением с вершины Красного холма.»

«…По выражению летописца, «копья ломались, как солома, стрелы падали дождем, пыль закрывала солнечные лучи, мечи сверкали молниями, а люди падали, как трава под косою, кровь же лилась, как вода, и текла ручьями».

«…К концу дня татары дрогнули, и стали повсеместно отходить назад. …Сам Мамай, охваченный ужасом, воскликнул с тоской: «Велик Бог христианский!» и бежал без оглядки»

«…Скоро со всех сторон начали съезжаться князья и воеводы, но Димитрия не было видно.
…Вскоре… усмотрели в какой-то дубраве великого князя, лежащего недвижимо под ветвями дерева, но с признаками жизни. Скоро сюда прискакали все князья и бояре и, слезши с коней, поклонились до земли лежащему Димитрию.
«Брат мой милый, великий княже Димитрий Иоаннович! Слава Господу нашему Иисусу Христу и Пречистой Его Матери! Молитвами и помощью угодников Божиих мы победили своих супостатов»,— раздался над ним взволнованный голос.
«Кто глаголет сие?» — проговорил Димитрий, открывая глаза. «Это я, брат твой Владимир; возвещаю тебе, что Бог явил тебе милость, даровав победу над врагами». Обрадованного Димитрия подняли на ноги. Шлем его и латы были иссечены; все тело покрыто язвами и ушибами, но смертельных ран не было. Его повезли в великокняжеский шатер и веселыми трубными звуками известили воинство, что его державный вождь
милостию Божиею жив. Следующий день был воскресный. Вознеся усердные молитвы Всевышнему, Димитрий, несмотря на страшное утомление и слабость, стал объезжать войска и горячо благодарить их за славную победу.
Потом он отправился осматривать поле битвы. Зрелище было потрясающее. При виде множества убитых славных защитников Родины великий князь залился слезами. Одних князей было убито пятнадцать человек. Кроме Пересвета, погиб и славный инок Ослябя,
а также лихой разведчик Семен Мелик и много других бояр.
Восемь дней оставались Русские близ места ужасного побоища, предавая погребению свою братию. Когда сосчитали оставшихся в живых, то их было только сорок тысяч человек. Такой дорогой ценой была куплена Куликовская победа!
Значение ее, конечно, было громадно во всех отношениях. Это было несомненное торжество Руси над всей Татарской Ордой.
…С одной стороны участвовали все несметные силы Мамая, а с другой — население только трех или четырех губерний нынешней России.
Димитрий увековечил память убиенных на Куликовом поле героев установлением их поминовения на все времена, пока будет жить Русская Земля,— в Димитриевскую субботу.»