«Почему молчит Киев?» – это постоянный вопрос, который задается в соцсетях и в разговорах на кухнях. Особенно на фоне восстания юго-востока в условиях «антитеррористической операции с использованием воинских подразделений».

А и правда, почему в столице ничего не происходит? Нет людей с георгиевскими ленточками, нет акций в поддержку «сепаратистов», никто не жалуется на баснословно дорогой бензин и стремительно падающую гривну. Действительно ли Киев превратился в столицу «свидомой Украины», и его надо теперь называть на галычанский манер – «Кийов» (с ударением на последнем слоге)?

Не хотелось бы отвечать на заданный в начале вопрос в стиле интернет-ботов, рассказывающих об «ужасах оккупации Крыма» Россией: «Я – коренная крымчанка, дочь офицера, поверьте, у нас не все так однозначно». Дальше, как правило, рассказывается о тысячах беженцев с полуострова, зверствах русского спецназа и маленькой девочке, спасшей томик стихов Шевченко от сожжения на площади перед толпой пьющих водку казаков. Но ведь действительно в Киеве не все так однозначно, как кажется.

Прежде всего, представьте себе многомиллионный мегаполис, в центре которого находится обширная зона самого настоящего беспредела. В некогда фешенебельных бутиках располагаются «представительства» ультраправых организаций, а если отбросить политкорректность, то просто боевиков и откровенного криминалитета. Напротив магазина «Луи Виттон», к примеру, обосновался всем известный «Правый сектор», получивший репутацию абсолютно безбашенных головорезов. В киевской мэрии расположились какие-то сотни «евромайдана», постоянно выясняющие отношения с обкуренными «воинами Нарнии». Исполняющий обязанности киевского головы Бондаренко, представляющий победившую силу майдана, боится с ними связываться. Робкие попытки провести субботник и убрать баррикады вместе с накопившейся грязью и мусором встречают ожесточенно-истерическое сопротивление неадекватных подростков в камуфляже с битами. Перестрелки и драки в этой зоне «европейской культуры» совершенно обычное явление. А над всем этим великолепием высится полусгоревший остов Дома профсоюзов, придавая центру города постапокалиптическую окраску.

Ну и риторический вопрос: сколько метров вы сможете пройти по Крещатику, если решитесь повязать на рукав георгиевскую ленточку? Ведь традиционно акции протеста начинаются в центре города. У нас их просто тупо негде даже начать, хотя желающие есть. От трех до пяти тысяч «майдаунов», страдающих неадекватным восприятием действительности, постоянно находятся в стадии полной готовности излить свои комплексы на беззащитные жертвы. Ехать на восточный фронт, на Донбасс, наводить там расово-правильный «порядок» они не хотят. Им и тут живется неплохо. На первом этаже разрушенного профсоюзного здания оборудована столовка, где «патриоты» могут перекусить. Буквально рядом «пасутся» коммерсанты с толстым кошельком, которых можно взять под «охрану» и регулярно скачивать с них деньги. В нескольких сотнях метров правительственный квартал, где рулят «единомышленники», обещавшие «героям» квартиры в Киеве, пожизненные пенсии и льготы. Если они забудут о своих обещаниях, то в качестве аргумента будут использоваться сотни две «патриотов» в «бронниках» и со стволами. Уже абсолютно ясно: по своей воле они не уйдут. Временная власть тоже бессильна что-либо сделать. Когда еще может сложиться такая поистине уникальная и прибыльная ситуация для настоящих «патриотов»?

Часто говорят, что абсолютное большинство киевлян поддержало «майдан». Бизнесмены снабжали активистов всем необходимым для уличных боев, жители столицы носили им деньги, продукты и лекарства. Опять-таки не все так однозначно. Сегодня уже и не вспоминают о первом «европейском майдане», который образовался возле «Украинского дома». Он пару недель функционировал на последнем издыхании, а потом вдруг его с какого-то перепуга разогнали. И вот появился мэм «анижедети», который действительно поднял киевлян. Протестовали против невиданного за двадцать три года жестокого разгона «детей». Не знаю, был ли миллион, но людей действительно было до фига. Так возник миф о полной поддержке столицей «евромайдана». Потом на еженедельные вече стали свозить людей из области, затем прибыла вся Галичина (Ивано-Франковск, Львов, Тернополь). Количество рагулей в центре просто зашкаливало. Все они концентрировались на Крещатике, что создавало впечатление массовой поддержки. Однако когда пошли первые трупы, наступило отрезвление. Фактически город разделился на запуганное и пассивное большинство, обходившее (объезжавшее) центр стороной, и крайне агрессивное меньшинство.

В любом миллионнике можно легко найти несколько тысяч абсолютно безбашенных, агрессивных ультрас, которых можно использовать для своих целей. А если их скрестить с пассионарными жителями Галичины, то получим оккупированный Киев. Со всеми «прелестями» типичной оккупации: запуганным населением, мутными личностями, которые активно ловят «рыбку», распоясавшимся криминалом и бездействующей милицией. Все понимают, что если придет очередная «номерная» сотня майдана (десятая, двадцать вторая и еще какая-то), или «правосеки», то никакая милиция не поможет. В лучшем случае просто отберут все. В худшем – покалечат. А на выручку «героям» приезжает все ментовское руководство. Даже исполняющий обязанности главы президентской администрации господин Пашинский. Пожурят слегка и объяснят пострадавшим: это же герои, они переживают за своих погибших собратьев. Так «переживают», что громят банки и офисы. Все видят безнаказанность «сотников» и «правосеков» в столице. Самые шустрые киевляне уже наловчились использовать «сотни» как живую силу в бизнес-разборках. Отжать предприятие, запугать конкурентов и так далее. Безнаказанность «героев майдана» деморализует жителей столицы. Они спокойно расстреляли трех гаишников, а их отпустили из здания суда под подписку. Однако потихоньку ситуация меняется.

Нужно учитывать специфику столицы, где сконцентрированы все центральные СМИ, в первую очередь телевидение, крупный и средний бизнес, офисный планктон. Относительно высокий уровень жизни (по сравнению с остальной Украиной) сформировал у киевлян довольно космополитическое мировоззрение. Многие стали считать себя «европейцами» и поэтому горячо поддерживали безвизовый режим. К тому же регулярные захваты Киева очередным политико-региональным кланом сделали киевлян приспособленцами. Периоды днепропетровского, львовского, донецкого, галичанского нашествия приучили многих приспосабливаться к очередному режиму. Многие считают, что они выше всех этих разборок, поскольку умеют использовать периоды очередной смены власти в своих целях. Опять-таки не забывайте, что в Киеве очень много бюрократов с весьма и весьма специфическим отношением к жизни. Да, абсолютное большинство жителей русскоязычные. Однако это никак не мешает им пренебрежительно относиться к «рашке» и искренне поддерживать расово-правильный режим.

Тем не менее повторим: ситуация меняется. И вызвано это, в первую очередь, экономическими причинами. Все больше и больше людей понимают: светлое европейское будущее осталось в прошлом. С этим режимом, который не может справиться с собственными боевиками, пересидеть смутное время не удастся. Первыми это поняли представители банковского сектора, столкнувшиеся с более чем откровенной коррупцией бывшего коменданта сгоревшего Дома профсоюзов, а ныне главы НБУ господина Кубива. Таких откатов и вывода средств в «родственные» структуры они еще не видели. Когда начала падать гривна, почуяли неладное и представители так называемого среднего класса. Вот именно экономические причины и могут обеспечить акции протеста в столице. Не все киевляне разделяют расово правильные идеалы новой временной власти. Но в киевских СМИ тотально господствуют грантоеды и свидомые патриоты. Они формируют альтернативную реальность, которой пока многие в столице верят. Плюс ко всему подросло поколение, для которого СССР, Вторая мировая война – это пустые, ничего не значащие понятия. Уже идет конфликт поколений, разрушая семьи, делая друзей бывшими и так далее. Мне кажется, Рубикон мы уже миновали. Пока только элементарный страх удерживает ситуацию в столице от социального взрыва. И политики, которые уже предали всех, кого только можно. Но недовольство галичанской оккупацией растет. И это факт.