Ответ Игоря Стрелкова Михаилу Ходорковскому является настоящим событием в российской политике. По свежим следам сразу же можно выделить несколько моментов.
1. Вместе с этим ответом мы, по сути, получили новую композицию внутриполитической структуры России в нынешних критических в связи с Украиной и растущим напряжением в отношениях с Западом условиях. Мы имеем теперь три четко выраженных полюса:
- либеральная оппозиция, пятая колонна, активно поддерживаемая Западом и возглавляемая Михаилом Ходорковским, наметившим в своем манифесте основные линии для инклюзии в антипутинский проект правых (националисты) и левых (социалисты), что существенно расширяет – пусть пока в теории – поле протестного движения
- центр в лице самого Путина, который контролирует ситуацию полностью, но не может не замечать нарастающей угрозы «цветной революции» со стороны пятой колонны, предательства шестой колонны, последствий санкций и затяжного все более проблематичного (не)решения ситуации на Донбассе
- патриотический фланг, отныне отчетливо оформившийся и представленный Игорем Стрелковым, ясно изложившим свои позиции в своем контрманифесте.
Центр, конечно, многократно сильнее флангов, но содержит в себе внутреннее противоречие: либеральное крыло (шестая колонна), идеологически единое с пятой колонной и силовики-патриоты, по идеологии близкие как раз к Стрелкову. Конечно, сам Путин в целом контролирует и все поле Центра и, как явствует из текста Стрелкова, может рассчитывать полностью на безусловную поддержку патриотического полюса, но такое положение дел может измениться в том случае, если шестая колонна (группа Медведева-Суркова и близкие к ним либералы) соединиться с пятой (Ходорковский) и, что самое опасное, начнет манипулировать растущим разочарованием патриотов, для чего мы и встречаем в тексте манифеста Ходорковского идеологическую заготовку в виде обращение к теме национальной мобилизации. Именно поэтому ответный манифест Стрелкова и синхронное открытие его сайта имеют такое большое, думаю, решающее значение: Стрелков заявляет о консолидации всего широкого патриотического спектра, поднятого Новороссией и зависшего сегодня в неопределенности. Вся интрига партии слива Новороссии (во главе с Сурковом) и действующими с ней в сговоре национал-атлантистами была направлена как раз на то, чтобы торможение и саботаж поддержки Донбассу на фоне эскалации русского патриотизма привели патриотический лагерь, составляющий ядерный электорат поддержки Путина, к оппозиции к нему. На первом этапе раскрутка Стрелкова, ставшего органически и спонтанно символом Русской Весны, была направлена именно на это. Но когда стало понятно, что Стрелков не только героический воин, но и вполне адекватный политик, его принялись дискредитировать и сливать (отсюда выступления Кургиняна и прочие реки черного пиара). По замыслу кураторов сложной сетевой игры по свержению Путина, развернутой Западом, Стрелков должен был погибнуть в Славянске или, на худой конец, при обороне Донецка, а его имя превращено в символ антипутинской мобилизации разочарованных патриотов, которых, якобы от лица Путина, слила бы шестая колонна. Но мы видим сейчас, что ситуация пошла по другому сценарию: манифест Стрелкова - это явно начало совершенно иной политической стратегии, разрушающей планы западной агентуры. Стрелков четко определяет свою позицию: да, он готов консолидировать вокруг себя патриотов, начиная с ополчения Новороссии, энергию Русской Весны, но направляет это не против Путина, а наоборот, полностью и радикально на его поддержку. Таким образом, Центр и патриотический фланг смыкаются, а против либеральной по сути, но внешне заигрывающей с правыми и левыми идеологии Ходорковского Стрелков выдвигает контридеологию – ясную, емкую, недвусмысленную. Причем у Стрелкова есть и право, и свобода называть вещи своими именами именно потому, что он представляет собой не Центр, но именно патриотический лагерь, выступающий в поддержку Центра.
Много лет шестая колонна прикладывала неимоверные усилия для того, чтобы такого полюса с такой последовательной и четкой идеологией, с таким безупречным лидером и с однозначной пропутинской повесткой в политике, направленной однозначно против сети влияния Запада, не появилось бы. И если бы не удаление Суркова с его поста в Администрации по курированию внутренней политики, то и сейчас бы не удалось. Теперь же – и особенно в сложных критических условиях – никаких преград со стороны власти для того, чтобы подобная политическая сила появилась, нет. И более того, сейчас самое время для ее появления. Таким образом, полноценная Русская партия приобретает зримые черты. И что самое важное, эта Русская партия изначально позиционирует себя как полностью лояльное Путину, хотя и самостоятельное, независимое от прямого кураторства Центра образование. Символично, что Стрелков свое первое идеологическое заявление, связанное с заявкой на большую политику, делает в адрес Ходорковского, ясно определяя тем самым основные приоритеты: он жестко противопоставляет себя пятой колонне, протестному движению, либералам-западникам, олигархату и агентуре влияния США. Ходорковский, а значит, весь ориентированный на него в пятой, а отчасти и шестой колонне сегмент российской политики, объявляется Стрелковым врагами. Пятая и шестая колонны в России суть те же силы, с которыми Стрелков воевал в Славянске и Донецке. А что такое враг и как с ним надо поступать, героя Русской Весны учить не надо. Равно не надо его наставлять и в лояльности Верховному Главнокомандующему, о чем Стрелков прямо пишет в своем манифесте, расшифровывая свой «монархизм».
2. С идеологической точки зрения, стоит обратить внимание на любопытную симметрию между двумя текстами – Ходорковского и Стрелкова. Ходорковский предлагает протестную идеологию, явно тщательно разработанную при помощи экспертов из ЦРУ, намного более тонкую, нежели прямолинейный либерализм прежних «несогласных». Идеология Ходорковского имеет в себе ядро, которым является атлантизм и либерализм, о чем он открыто заявляет, но при этом еще и два фланга – левый (социальная справедливость) и правый (национальная мобилизация). В этом вся опасность стратегии Ходорковского: она предполагает включение в протестный проект не только либералов, которых явно не достаточно, но и националистов (как раз тех, кто будет разочаровываться проволочками в Новороссии – а за это отвечают участники заговора в самом окружении Путина) и левых, активность которых может повыситься в ходе социальной и экономической дестабилизации, связанной с последствиями санкций, проблемой беженцев и т.д. Ходорковский в чем-то стремится повторить модель Майдана: ядро либералов-олигархов (сам Ходорковский и есть такая фигура, заточка под российского «порошенко»), крайние националисты и недовольные левые. Это своего рода национал-социализм под контролем либеральной атлантистской олигархии. Сочетание терпкое, но довольно хитрое: правые и левые придадут массовости, энергии и радикальности протесту, а либеральное ядро будет осуществлять координацию, командование и связи с Вашингтоном. А поскольку изнутри путинской системы Ходорковскому будет подыгрывать шестая колонна, то вся идеология продумана как нельзя лучше. Все моменты удачно осуществленных цветных революций учтены. В Москве развертывает штаб поддержки сетевой войны против Путина новый посол, специалист именно этого профиля Тефт. Все сходится.
Что отвечает на это Центр? Жесткие контрмеры дисциплинарного характера. Жесткость и отказ от компромиссов – наиболее действенная форма предотвращения и подавления «цветных революций», как показывает опыт Китая, Ирана и Белоруссии. И это правильно. Но идеологического ответа Центр давать не готов, ведь это надорвет путинский консенсус между лояльными либералами и силовиками-патриотами. Хотя сам Путин чрезвычайно демократичен и предпочтет избежать прямой конфронтации везде, где это возможно. Будучи купированным идеологически, Центр окажется в положении чистой силы. На что, кстати, во всех сценариях ненасисльственного сопротивления, разработанных специалистами из Фридом-хаус (например Дж. Шарпом), где Ходорковский и озвучивает свои тезисы, и делается расчет. Поэтому-то от Центра никакой реакции на манифест Ходорковского не последовало: его проигнорировали, и правильно. Но подготовленная модель либерального национал-социализма, тем не менее, была Ходорковским запущена и начала действовать.
Вот тут-то и появляется текст Стрелкова. Не связанный прямыми рычагами с Центром, но выступающий с радикальной поддержкой Путина Стрелков формулирует свою контридеологию, которая имеет национальное и социальное измерения, но при этом радикально отбрасывает либерализм, являющийся у Ходорковского, напротив, центром всей системы. Для Стрелкова ядром является историко-религиозный концепт Третьего Рима, прямая антитеза власти денег, торгашей и Запада. И именно этот историко-религиозный полюс обосновывает и национальную стратегию, и социальную справедливость. Ходорковский индивидуально представляет собой антитезу национального типа и социально обездоленных масс. Его апелляции к национальным интересам и социальной справедливости звучат крайне не убедительно: вполне можно поверить, что он либерал, атлантист и западник, но что этот компрадор, пытавшийся продать Ротшильдам крупнейшую нефтяную монополию России и наживший преступлениями неправедное богатство, будет отстаивать национальные интересы и социальную справедливость, поверить, согласитесь, чрезвычайно сложно. Другое дело - Стрелков, русский воин, человек самого среднего достатка из простой семьи. Он - воплощение национального типа, и его социальность отсюда и вытекает (быть русским и быть сторонником социальной справедливости – это почти одно и тоже). Поэтому в его случае идеология национальных интересов и социальной справедливости выглядит вполне органично и достоверно.
Мы получили две политологические модели – на удивление симметричные.
3. Последнее. Фактор Стрелкова отныне должен учитываться во всех основных политических раскладах.
Ходорковский явно снял с повестки дня фигуру Навального, который ранее по указанию Запада был консенсусной фигурой либерального протеста: показательно, при этом, что он также пытался заигрывать с националистами, что явно указывает на шаблон цэрэушных кураторов. Ранее эту линию подключения к либеральному протесту курировал Березовский, и могло показаться, что это его личная «авангардная» инициатива, но Березовского нет, а эта стратегия столь же навязчиво реализуется пятой колонной; значит, речь идет и изначально шла об американских разработках, то есть о более системном проекте. Отсюда и апелляции к «национальным интересам» в манифесте Ходорковского. Навальный больше не нужен, и это объясняет его неожиданные заявления по Крыму. Использованный агент пытается судорожно найти себе место в политике, хотя места у него больше нет. Вернувшийся из зоны Ходорковский явно назначен Вашингтоном смотрящим за всем протестным полем.
Симметричным Ходорковскому является сейчас именно Стрелков. Он, и никто иной. Но он действует жестко против Ходорковского и полностью лоялен Путину. Путин может оценить или не оценить Стрелкова. Поддержать или просто позволить действовать. Фактор Стрелкова будет нарастать по мере осложнения ситуации. Но параллельно, как это ни прискорбно, будет расти и значение Ходорковского, ведь Россия входит в чрезвычайно сложную историческую зону, балансируя на грани очень жесткого конфликта с Западом, который по сути уже начался. Наивно полагать, что Вашингтон и НАТО оставят нас в покое и не попытаются применить против Путина весь арсенал своих сетевых технологий. Заговор против Путина запущен и активно развивается. Не замечать этого далее не возможно. Об этом говорят открыто уже многие близкие к Путину люди – в частности, Никита Михалков. Именно поэтому первый полноценно идеологический текст Игоря Стрелкова в его новой роли – в роли лидера патриотического фланга – имеет такое принципиальное значение.
Если Ходорковский промолчит и не ответит Стрелкову, он сразу покажет свою слабость. Но едва ли остановится. Если ответит, то нам предстоит нечто весьма интересное – ведь в нашем обществе очень давно не было ничего даже отдаленно напоминающего серьезную, ответственную и обоснованную идеологическую полемику.

Александр Дугин
"Свободная пресса"