Ситуация вокруг Сирии продолжает развиваться самым неблагоприятным образом. В ответ на инициативы сирийского президента Башара Асада раздаются взрывы в университете Алеппо. В ответ на попытки российской дипломатии найти пути урегулирования кризиса готовится новая дипломатическая провокация против России.

14 января 2013 года Швейцария направила в Совет Безопасности ООН письмо с просьбой о передаче Советом ситуации в Сирии в Международный уголовный суд (МУС). Проведя большую работу, швейцарская сторона организовала под данным посланием подписи ещё 54 государств. (1) Среди подписантов пять членов Совета Безопасности (Британия, Франция, Австралия, Корея, Люксембург). Впрочем, большинство остальных членов Совбеза, хотя эту петицию и не подписали, сделали это, скорее, из дипломатической хитрости, так как ранее они открыто призывали к такой передаче.

Обратим внимание: с января 2013 года в составе СБ ООН нет более Бразилии, Южной Африки и Индии, которые, хотя и не всегда последовательно, но всё же выступали против решения сирийского конфликта путём применения силы. (2) Остаются два государства, которые не согласны с передачей ситуации в Сирии в МУС – это Россия и Китай. То есть в Совет Безопасности представлен документ, который должен открыть новый этап дипломатической провокации против двух членов СБ ООН – Российской Федерации и Китайской Народной Республики.

Проанализируем правовые аргументы, которыми подкрепляется попытка передать ситуацию в Сирии в МУС. Главная правовая проблема состоит в том, что Сирия не является участником Статута МУС, и потому единственный способ возбудить дело против властей Сирии – это передача дела Советом Безопасности. Однако такое право Совбеза закреплено не в Уставе ООН, а в Статуте МУС. Поэтому СБ ООН может передавать ситуации в МУС только в отношении тех стран, которые являются участниками Суда. Иное толкование противоречит основным принципам международного права, прежде всего принципу суверенного равенства государств. Признать, что статья 13b Статута МУС может быть применена в отношении государства, не являющегося членом МУС, означает положить начало полному разрушению самих основ международного права, предполагая, что СБ ООН может заставить независимое государство стать участником международного договора (Статута МУС) против воли самого государства. Надо сказать, СБ ООН уже дважды совершал такое насилие - против Судана и против Ливии. И сделал это вовсе не потому, что не рассмотрел «юридических тонкостей», а вполне осмысленно.

Происходящее сегодня является умышленным разрушением действующего международного права. Это – целенаправленная политика ведущих стран Запада, создающих новое параллельное международное право. К сожалению, объективно Россия приняла участие в этом разрушении, проголосовав в своё время за передачу в МУС ситуаций в Судане и Ливии. А ведь положение России здесь юридически ещё более уязвимо, чем, скажем, положение Британии или Франции: ведь эти страны являются участниками Статута МУС, а Россия – нет! (3) Таким образом, получалось, что Россия, не будучи сама участником международного договора, фактически обязывала подчиняться этому договору другое государство-неучастник! К счастью, иные ошибки никогда не поздно исправить. Сегодня, с возвращением к управлению внешней политикой России президента В.В.Путина, Российская Федерация, отказываясь согласиться на передачу ситуации в Сирии в Международный уголовный суд, встала на защиту не только сирийского народа, но и международного права как одной из важнейших ценностей современной цивилизации.

Дипломатические провокации сопровождаются новыми военными приготовлениями… 10 января министр иностранных дел Британии Уильям Хейг заявил, что Европейский союз должен начать поставки оружия сирийской «оппозиции». Министр утверждал, что такие поставки не нарушат ни внутреннее право государств-членов ЕС, ни международное право. На самом деле всё совсем не так.

На сегодняшний день в странах Европы действует запрет на поставки оружия в Сирию. То есть то, к чему призвал У.Хейг, стало бы явным нарушением внутреннего законодательства стран ЕС. Впрочем, уже предложено, как избавиться от данного ограничения: нужно пересмотреть установленное эмбарго не через 12 месяцев (как было условлено ранее), а через 3 месяца – в марте сего года. С международным правом сложнее. Его нельзя изменить с такой же лёгкостью, как внутреннее. Это запрещено целым рядом резолюций Генеральной ассамблеи ООН, например Резолюцией № 2625 (1970 года), которая гласит, что «каждое государство обязано воздерживаться от организации, подстрекательства, помощи или участия в актах гражданских волнений или террористических актов в другом государстве, если при этом используется применение силы». Международный суд ООН в деле Никарагуа против США в 1986 году вынес решение, прямо касающееся поставок оружия повстанческим группировкам из другого государства. Суд заявил, что современное международное право не содержит норм, которые разрешали бы вооружённое вмешательство одного государства для поддержки оружием оппозиции в другом государстве. Не случайно поэтому стали плодиться «теории» вроде «концепции гуманитарной интервенции» или «концепции ответственности за защиту». Все эти умозрительные построения не имеют под собой никаких международно-правовых оснований – такова позиция большинства государств мира: принятая в 2000 году Декларация Группы-77, объединяющей в своих рядах 130 государств, прямо постулирует: «Мы отвергаем так называемое «право» на гуманитарную интервенцию, не имеющую правовых оснований ни в Уставе ООН, ни в общих принципах международного права».

В связи с этим в зарубежной международно-правовой литературе уже начался активный поиск обходных путей. Например, предлагается рассматривать гражданскую войну в Сирии в качестве «борьбы сирийского народа за самоопределение». Слабый аргумент, учитывая, что в случае самоопределения, как оно понимается в международном праве, речь должна была бы идти не о сирийском, а арабском народе, который уже давно реализовал своё право на самоопределение. Что же касается именно сирийского народа, то он не может вести борьбу за самоопределение, так как уже имеет собственное государство. Ещё предлагается поднять признание странами ЕС сирийской оппозиции с уровня «легитимного представителя сирийского народа» до уровня «законного правительства». Незаконность и аморальность подобных упражнений очевидна, но разве в первый раз международное право пытаются использовать для обоснования самых отвратительных операций?

* * *