Вот уже неделю продолжаются беспорядки в небольшом балканском государстве Босния и Герцеговина (БиГ). Несколько областных администраций, взятых штурмом и разгромленных, резиденция президента в огне, баррикады из горящих покрышек и бои протестующих с полицией, в ходе которых пострадали сотни людей с обеих сторон, – таковы первые результаты массовых народных выступлений.

Согласно официальным данным, в результате беспорядков в БиГ пострадали 348 человек: 187 полицейских и 161 демонстрант. Наибольшее количество раненых – в столичном Сараево: 144 стража порядка и 138 манифестантов. В Сараево сгорело здание Президиума Боснии и Герцеговины: его подожгли демонстранты. Уничтожена часть находившегося там государственного архива. Погибли уникальные исторические документы времен Австро-Венгрии.

Похоже на Украину, но не Украина

Очень похоже на Украину, но не Украина. Ведь Босния с 2008 года в ассоциации с ЕС. А Украина пока не успела. Более того, Босния и Герцеговина, пожалуй, самая евроинтегрированная страна в мире. Дело не только в Соглашении об ассоциации. По существу, ЕС является политическим и экономическим спонсором существования БиГ. На деньги Евросоюза содержатся очень дорогостоящие и неэффективные государственные институты Боснии.

Верховный международный представитель по БиГ, который одновременно является специальным представителем ЕС (сейчас этот пост занимает хорошо известный в Украине министр иностранных дел Швеции Карл Бильдт), может вмешиваться в любые решения госорганов власти, единолично увольнять министров и смещать с должностей всенародно избранных депутатов. Правда, до сих пор это практиковалось исключительно по отношению к Республике Сербской, еще одной составной части БиГ.

А с другой стороны, очень даже похоже. Поскольку Босния и Герцеговина хотя и другая страна Восточной Европы, но здесь люди тоже настолько заняты вопросами национальной идентичности, что за 20 лет независимости так и не успели построить хоть как-нибудь функционирующее государство.

Как и в Украине. Как считает тот же Карл Бильдт, «Местные политики в свое время сфокусировались не на тех темах — разного рода политических маневрах, полунационалистической конституции и тому подобном — при этом весьма серьезная экономическая ситуация в стране оставалась без внимания. Я имею в виду необходимость фундаментальных экономических реформ. Этими вопросами пренебрегали».

Политика по-боснийски

Политики в БиГ действительно занимаются странными вещами. Например, в то время, когда отчаявшиеся жители Тузлы готовились к штурму обладминистрации, в боснийском парламенте обсуждался очень «актуальный» вопрос: близится 100-летний юбилей начала Первой мировой войны, надо ли по этому случаю поставить памятник Гавриле Принципу в Сараево? Тому самому, который застрелил эрц-герцога Фердинанда.

Когда-то памятник там был, но после получения независимости его снесли как «представителя великосербского шовинизма», которому нет места в новой многонациональной Боснии. Теперь же происходит «переоценка» Гаврилы. Он, мол, стреляя в эрц-герцога, думал не только о сербах, но и о хорватах, и даже о босняках. Жаль, самого Гаврилу нельзя спросить, о чем он думал в тот роковой для всей Европы момент.

А до этого власти занимались еще более важной темой – школьным образованием. Программа по каким предметам должна определяться на общегосударственном уровне, а по каким – на уровне национальных автономий? С историей, языком и литературой понятно – их каждый сам себе придумывает. Если сербы напишут, к примеру, что их народ насчитывает 5 тысяч лет истории, хорваты прибавят себе еще пару тысяч лет, чтобы оказаться древнее, и т. д. Но как быть с географией? Отличается сербское понимание географии от хорватского, а хорватское, в свою очередь, от боснийско-мусульманского? Представьте себе, решили, что отличается.

Подобных «ключевых» вопросов для боснийской государственности насчитывается немало. И едва ли не каждый день появляются новые. Например, какой национальности должен быть спортсмен, который понесет флаг на Олимпийских играх в Сочи? Пускать ли в страну Папу Римского? Какой максимальной высоты может быть крест, который хотят поставить на горе возле Сараево, и можно ли его вообще ставить?

Понятно, что при такой «политике» заниматься вопросами экономики не то, что не с руки, а просто неприлично. Пока будешь заниматься экономикой, а занятие это требует многолетних усилий, чего доброго, сосед-националист тебя на выборах обскачет. В национализме все намного проще, чем в экономике: с утра лозунг, к обеду власть захвачена. Собственно, все так, как происходит в западных областях Украины, – за газ не платим, но обладминистрации захватили. И все на лозунгах.

Почему Брюссель не озаботился «экономическими реформами» и не подумал о том, как «подтянуть» своего ассоциированного члена до какого-то терпимого уровня, исключающего поджоги правительственных зданий и мародерство на улицах Сараево, верховный представитель говорить не хочет. Судя по всему, бедная и нищая страна ЕС вполне устраивала. Ведь как раз нищета и обостряет противостояние по национально-религиозному признаку. Последнее обстоятельство вполне отвечает интересам Брюсселя, ведь те силы, которые разваливали некогда единую Югославию, никак не могут быть заинтересованы в новой интеграции Балкан.

Но без этого возрождение экономики Боснии в принципе невозможно. Даже если на место обанкротившихся политиков-националистов придут честнейшие профессионалы (которых в современной Боснии найти тяжело), отвести Боснию от края экономической пропасти невозможно. Нет Югославии – кому нужна сталь Зеницы и химическая промышленность Тузлы? Точно так же, как кому нужны украинские трубы и металл без России.

«Нема посла – нема паре»

Действительно, несмотря на многолетнюю ассоциацию с ЕС, БиГ остается одной из беднейших стран Европы. Именно бедность и безработица спровоцировали в последние дни акции протеста, которые стали самыми массовыми из волнений начала 90-х годов прошлого века, ставших прологом к серии балканских войн. Уровень безработицы в БиГ составляет 44%. За чертой бедности оказались 20% граждан. В отличие от «евромайдана», где тон задают люмпены, основными участниками выступлений в БиГ стали рабочие.

В отличие от украинского «евромайдана», нет также никакой возможности списать бунт в Боснии на очередные козни геополитических игроков – по соседству не получается обнаружить никого, кто изъявил бы желание конкурировать с ЕС за право интегрироваться с Боснией (Россия далековато, да в ней и своих мусульман достаточно). И тем не менее, обладминистрации стоят разгромленные, президентский дворец сгорел, а десятки тысяч протестующих дерутся на улицах с полицией, требуя отставки всех, кого возможно, и вообще новой жизни.

«Нема посла – нема паре», что означает «нет работы – нет денег». Эту горькую присказку знает каждый и в Мусульманско-хорватской Федерации, и в Республике Сербской (энтитеты, из которых состоит Босния и Герцеговина). Проблема безработицы крайне остра во всех бывших югославских республиках, но в Боснии она дошла до критической точки. Неудивительно, что детонатором нынешних событий стали города Тузла и Зеница.

В Боснии обычно сравнивают положение дел со временем до последней гражданской войны, и сравнения – в обратном, минусовом направлении. Например, в Зенице в 1990 году произведено 1,4 млн тонн стали, более миллиона квадратных метров тканей, добыто 924 тыс. тонн угля. Сейчас здесь полная промышленная разруха, несмотря на то, что Зеница не пострадала от боевых действий в 90-х годах.

Еще хуже дела обстоят в Тузле. Здесь в результате приватизации обанкротились последние еще работавшие предприятия города, и к десяткам тысяч безработных (а население всей общины вместе с детьми и стариками составляет около 130 тыс.) прибавилась новая армия. В Тузле 5 февраля все и началось. К зданию областной администрации пришли 10 тыс. человек. Они требовали выплатить им долги по зарплатам и пенсиям и остановить закрытие заводов, построенных там еще при Тито для индустриализации отсталого района, а потом приватизированных и распроданных по частям.

Нельзя сказать, что жизнь в Тузле перед митингом как-то особенно ухудшилась. Просто к началу февраля у людей накопилась критическая масса отчаяния. В результате, почти все, кто еще не успел уехать мыть полы в Германии, пришли на митинг перед обладминистрацией, потом обсудили ситуацию, кинули один камень, второй – и в итоге взяли штурмом и разгромили здание, откуда к тому времени успели убежать чиновники.

Вскоре выяснилось, что ситуация в других городах Боснии мало отличается от той, что в Тузле, поэтому их жители тоже готовы выразить свое отношение к властям таким же образом. Акции протеста прошли в 32 городах, было разгромлено несколько областных администраций, штаб-квартиры правящих партий, в Сараево подожгли президентский дворец и почти добрались до дома премьер-министра.

Как и на «евромайдане», протестующие разжигали в себе праведный гнев с помощью видео, где полиция вроде бы мучает невинных людей. К молодежным митингам подтягивались люди постарше, требуя не обижать их детей, которые ни в чем не виноваты. А власти своими глупыми заявлениями о том, что все протестующие – под наркотиками, их там раздают провокаторы в толпе, выгоняли на улицы даже тех, кто туда изначально не собирался.

Примечательно, что в ходе протестов был преодолен национальный и религиозный раскол. Оказалось, что пятилетняя стагнация в экономике, массовая безработица и средняя зарплата 400 евро не выбирают себе жертв в зависимости от национальности. Что коррупция, многолетний паралич государственных институтов и вообще полная неуправляемость Боснии и Герцеговины мучают всех жителей страны: и босняков-мусульман, и хорватов-католиков, и православных сербов. Вот теперь, через 20 лет после обретения независимости, все этносы, наконец, это поняли и требуют отставки старых националистических политиков. Пусть на их места придут новые люди, которые займутся экономическими и социальными проблемами страны.

В отличие от «евромайдана», люди вышли на улицы бороться не за «европейский выбор», а, скорее, против него, ибо те порядки, которые не устраивают протестующих, учредила в БиГ как раз Европа. Речь шла не об абстрактной «свободе и демократии», не о вступлении в Евросоюз, но об удовлетворении базовых потребностей человека. Работа – главная из таких потребностей.

Протестующие также требуют полной смены всей структуры управления государством, которая сложилась по итогам Боснийской войны 1992-1995 годов. Речь идет о коллективном управлении, участие в котором принимают все три этнические общины, проживающие в Боснии и Герцеговине, — сербы, хорваты и босняки. Их интересы представляют сопрезиденты, по очереди возглавляющие президиум.

В последние дни социальные требования стали получать левый окрас. Пока стихийно, без всякой ведущей силы. «Поддержим рабочий класс Боснии и Герцеговины во всех краях оккупированной Социалистической Федеративной Республики Югославия! Смерть фашизму – свобода народу!»

Это обстоятельство озаботило «еврохозяев», которые поначалу спокойно наблюдали за происходящим. Не осуждая боснийские власти в «чрезмерном применении насилия» (как делают это в отношении украинских), они открыто и не поддерживали их. Как мы видим на примере Ближнего Востока и Украины, Запад вполне устраивают хаос и насилие.

Грядет «босанско пролече»?

Но только не самоорганизация рабочих, не солидарность. Поэтому события в Боснии в последние дни пытаются превратить из восстания угнетенных в «босанско пролече» («боснийскую весну»), последствия которой вряд ли будут менее губительными, нежели от «арабской весны».

Так, Высокий представитель ООН в БиГ Валентин Инцко уже заговорил о вводе в страну дополнительных войск ЕС. Поддерживая на словах протестующих, он тем не менее не возлагает ответственность на коррумпированную власть Боснии, на члена президиума от босняков Бакира Изетбеговича.

Инцко обрушился на Дейтонское соглашение – то самое, что гарантирует существование Республики Сербской и многонациональной, а не унитарно-мусульманской Боснии. Он по существу поддержал те «примазавшиеся» к социальным протестам силы, которые требуют возвращения к конституции 1992 года. Понятно, это сразу до минимума сократило возможность солидарности сербов с босняками.

Президент Республики Сербской Милорад Додик проводит совещания о том, как сохранить стабильность на территории республики. А рядовые ее граждане опасаются новой войны. На улицы Биелены и некоторых других городов уже вышли народные дружины, готовые охранять свою республику.

По-своему воспользовались таким поворотом хорваты, раздраженные, что не имеют в БиГ своей автономии. В прошлое воскресенье охваченный погромами Мостар (боснийские хорваты считают его своей столицей) посетил премьер-министр Хорватии Зоран Миланович.

Погромщики действуют безнаказанно, а вот председатель Союза независимых профсоюзов Федерации БиГ Йосип Милич арестован. Законное народное возмущение стремятся задавить, переведя в плоскость грубого насилия и межнационального противостояния. Если это получится, «босанско пролече» не миновать.