Национал-фашизм – знамя новой УкраиныКогда станут появляться научные описания того, что сегодня называется «украинским кризисом» (начиная с евромайдана и заканчивая карательной операцией против Новороссии), думаю, историки, социологи и политологи уделят особое внимание давлению на общественное подсознание, которое было на «довоенных» этапах. Помните эти заклинания, звучавшие как элемент аутотренинга: «На Украине фашизма нет!»? Их трудно забыть: их воспроизводили политики, телеканалы, пресса, «эксперты», «простые граждане» – в общем, весь комплекс пропагандистских агентов. При этом предпочитая «не замечать» более чем убедительные доказательства, предъявляемые как отечественными, так и зарубежными наблюдателями.

Ни данные социологов о том, какое количество неофашистских и неонацистских организаций и движений с «украинским уклоном» действует на Украине в течение всей её независимости, ни растущая активность и роль правосеков в состоявшемся перевороте, ни прямое участие ультраправых национал-экстремистов во власти, включая занятие правительственных должностей, - ничто не могло поколебать совершенно гипнотическую уверенность «патриотов» в отсутствии на Украине фашизма.

Сегодня, когда репортажи о нашейных и татуировочных свастиках наемников батальона «Азов» делают уже не российские, а британские и голландские журналисты, дискутировать по поводу наличия неонацистских и неофашистских сил на Украине бессмысленно. Их наличие – неоспоримый факт.

Таким же неоспоримым фактом является значительное влияние национал-фашистской идеологии и конкретных деяний её носителей на всю катастрофическую ситуацию в Украине. Национал-фашисты не только стали основной движущей и боевой силой переворота, начавшегося с ширмы евромайдана, но и продолжают оставаться если не основными, то критически значимыми игроками сегодня. Да и не стоит, в конце концов, забывать: национал-фашизм пришёл на Украину не сегодня, не в 2013-м и даже не в 2004-м, а гораздо раньше.

Давайте не будем лукавить: государство, возникшее в 1991 году в результате распада СССР, стало наследником не легальной УССР (что было бы абсолютно логично и с исторической, и с политической точки зрения), а сомнительной УНР и откровенно бандитского «бандерштадта», провозглашённого 30 июня 1941 года в оккупированном нацистами Львове.

Нет нужды лишний раз подробно останавливаться на деталях идеологии Степана Бандеры, Ярослава Стецько, Романа Шухевича и их предшественников и вдохновителей – Дмитрия Донцова и Евгения Коновальца. При всём обилии несущественных нюансов общий вывод уже давно сделан исследователями: идеология, для удобства обозначаемая публицистами как «бандеровская», наследующая претенциозный, но очевидно вторичный и эпигонский «интегральный национализм» Донцова, представляет собой локально-местечковую разновидность национал-фашизма. И эта разновидность лишь в некоторых незначительных особенностях отличается от традиционных для двадцатого века фашистских идеологий и порождённых ими политических режимов.

«Бандеровщина» - это украинский национал-фашизм.

Сегодня она является вполне официальной и даже центральной составляющей идеологии украинского государства, произошла, собственно, её окончательная легализация, а в обязательный для Украины идеологический набор в той или иной степени она входила с начала девяностых годов. Её воспроизводил бывший идеолог КПУ Кравчук, вполне легальный РУХ и полулегальные (но никем не останавливаемые) УНА-УНСО и Социал-националистическая партия – предшественница сегодняшней Социал-национальной ассамблеи. Её исповедовала значительная часть солянки, собранной господином Ющенко под знамёна «Нашей Украины» и оставшиеся на тот момент в стороне тягнибоковские «свободовцы». Ею руководствуются сегодня входящие в «Правый сектор» неонацисты из «Белого молота», «Патриота Украины», «Мизантропической дивизии» и распространяют украинские журналисты и «просветители» из «Просвиты» и центральных вузов.

Сегодняшнее влияние «бандеровщины» и национал-фашисткой идеологии в целом на развитие так называемого украинского кризиса осуществляется по нескольким направлениям.

1. Деятельность преступных «добровольческих» батальонов.На деле все они представляют вполне обычные для фашистских государств штурмовые и карательные отряды разной степени организованности (от вполне управляемых до совершенно невменяемых банд). Это касается как приписанных (в нарушение всех законов) к МВД и Национальной гвардии батальонов территориальной обороны – «Донбасс», «Днепр», «Айдар», «Шахтёрск», «Кривбасс», «Азов», «Слобожанщина» и т.д., так и неструктурированных и незарегистрированных формирований «Правого сектора».

Все эти «боевые единицы» имеют различное функциональное распределение. Одни (как «Киев-1» и «Слобожанщина») выполняют сугубо полицейские задачи за пределами зоны военного конфликта, другие (как «Азов», «Айдар», «Шахтёрск», «Днепр» «Донбасс»), уже дважды, а то и трижды обновившие составы по причине огромных потерь, работают как заградотряды и отряды зачистки на Донбассе.

При имеющихся отличиях все они являются карательными национал-фашистскими отрядами, чья жестокость вполне соответствует их идеологическим убеждениям (о том, что, например, «Азов» практически полностью укомплектован неонацистами, уже давно с осуждением говорят даже европейские журналисты; «подвиги» личных псов Коломойского из «Днепра-1» и «Днепра-2», а также рецидивистов из «Шахтёрска» также не оставляют сомнений в их принадлежности к «обыкновенным» национал-фашистам).

2. Воздействие национал-фашистов на высших государственных чиновников, в том числе на силовой блок и президента. Недавний ультиматум главы «Правого сектора» Дмитрия Яроша, даже с учётом его сугубо предвыборного контекста, очень показателен, поскольку завершился вовсе не отказом Яроша от ультиматума, а переговорами с министром внутренних дел Аваковым. Переговоры завершились некими соглашениями – соглашениями между национал-фашистами и властью. Даже если не вспоминать о присутствии ультранационалистов в правительстве, подобные эпизоды ярко свидетельствуют о значительном влиянии национал-фашистов на политическую власть, что неудивительно: ведь именно они и привели Порошенко, Авакова и остальных к власти.

Воздействие же на власть национал-фашистской идеологии в целом и вовсе очевидно: давайте вспомним жесточайший прессинг на традиционных врагов фашизма – коммунистов (пусть даже несколько показательных, как в случае КПУ), вспомним охоту спецслужб на организацию непарламентских левых «Боротьба». Наконец, самое главное: то милитаристское безумие, которое охватило Украину и является залогом продолжения человеконенавистнической АТО, также является следствием национал-фашистских идейных принципов, которыми руководствуется новая власть. Фашизм и милитаризм – неразделимы.

3. Активная национал-фашистская пропаганда со стороны большинства украинских телевизионных и электронных СМИ (в первую очередь – из пула Коломойского) привела к тому, что мятежный Донбасс – и ополчение, и мирные жители, а также все его сторонники в других областях дегуманизируются. Жители Донбасса журналистами, экспертами, политиками, а вслед за ними и «простыми патриотами» маркируются как внутренние враги, как носители смертельной опасности для страны и народа и на этом основании, а также на основании целого ряда этношовинистических политических стереотипов выводятся из рядов людей и причисляются к «недочеловекам».

Широко распространённые метафоры насекомых («колорады» и так далее) – это традиционный для национал-фашистской идеологии приём, позволяющий отказаться от общечеловеческих норм в отношении своего противника. Одним из наиболее страшных результатов такой дегуманизации является абсолютное безразличие не только политического Киева, но и значительной части населения Украины к гуманитарной катастрофе, которую учинили киевские каратели на Донбассе. И даже не только безразличие, но и ненависть. Ненависть абсолютно ко всем: к ополченцам, к беженцам, к старикам, женщинам и детям и в качестве обобщения  -  к русским.

Граждане Украины, осмеливающиеся признавать себя русскими или русскоязычными и не просящие за это прощения, а также не расписывающиеся в пламенной любви к новым украинским политическим реалиям, в украинских СМИ являются предателями, а потому не заслуживают сочувствия. Беженцы, спасающие свои семьи от армейских бомбёжек, вместо того чтобы записываться в Нацгвардию, - также предатели. Любой, кто не называет ополченцев террористами и не славит героев в ответ на «Слава Украине!», - несомненный предатель. Все они не имеют отношения не только к украинцам, но и к людям, а значит, не заслуживают никакой гуманитарной помощи. Именно поэтому Киев усиленно блокирует попытки РФ помочь Донбассу – это логическое продолжение национал-фашистской идеологии.

4. Цензура СМИ, инициируемая как СБУ, так и «патриотичными» журналистами, доносительство во всех социальных сферах, начиная от социальных сетей и заканчивая образованием, антироссийская и антирусская истерия, в которую втягиваются даже дети (вспомним нашумевшее видео с детского праздника в Ивано-Франковске, где главным развлечением оказалось сжигание чучела Путина), – это также естественные следствия национал-фашистской идеологии, с которыми Украина столкнулась не сегодня. Всё это мы наблюдали и раньше – только в меньших масштабах, вне системного характера и в пределах прикарпатских областей и Киева. Сегодня это стало нормой для украинской общественной жизни.

Всё естественно: для национал-фашиста любой несогласный, а тем более противник – это не человек. Он заслуживает истребления либо военными средствами (бомбёжки и артобстрелы городов Донбасса, имеющие своей целью откровенный геноцид населения), либо полицейскими средствами (доносы, аресты, травля антинационалистов за пределами Донбасса).

Такая же логика близка курирующим современную Украину Соединённым Штатам Америки с их истеричным антитерроризмом, антиисламскими и антиславянскими идеологическими концептами. Просто в своих пределах США довольствуются тоталитарной «демократией», тогда как экспортировать предпочитают чистый фашизм: он удобнее и «эффективнее».