Похоже, нынешним летом среди множества врагов Украины наконец-то обнаружен главный. То, что это враг, было ясно и раньше, однако его разрушительные возможности недооценивали. Теперь взрывоопасность уяснили. Если он рванёт, маленькие украинцы накроются обломками своей государственности.

Кто же этот злодей? Догадливые догадались. Естественно - русский язык. Великий и Ужасный. После того, как Верховная Рада в начале июня приняла в первом чтении законопроект №9073 «О положениях государственной языковой политики» (авторы Сергей Кивалов и Вадим Колесниченко), народ Украины стали запугивать русским языком словно наступающей эпидемией. Когда же 3 июля Рада приняла закон о государственной языковой политике в целом, в общественной жизни державы появились элементы шабаша, злобной оперетты, а профессиональные ненавистники России принялись рисовать будущее Украины в жанре катастрофы.

Хотя в принятом законе (странном и несовершенном) язык миллионов людей, язык нашей истории, народной памяти, детских колыбельных, великой литературы от Пушкина и Достоевского до Агнии Барто определён всего лишь как язык нацменьшинства и поставлен в один ряд с караимским, гагаузским и другими уважаемыми, но всё же куда менее распространёнными языками. Однако даже в таком урезанном и заниженном качестве русский язык вызвал панику, взрывы ненависти, а подчас и откровенное бешенство в рядах украинской «политической элиты».

Юлия Тимошенко сначала заявила, что вопрос о региональном статусе русского языка это - украинофобия и преступление против Украины. А после 3 июля сообщила, что против независимой державы началась война. Несколько депутатов принесли к Украинскому дому раскладушки и сообщили прессе, что будут голодать. Не ели два дня (пока была пресса), потом акцию с гордостью завершили. Арсений Яценюк, изображая гадливость на лице, призвал молодежь вообще навсегда отказаться от общения на русском языке и перейти на английский. Туда же, к Украинскому дому, были подтянуты (за 15 гривен в час) особенно буйные ненавистники «московского наречия». В результате столкновений с «филологами-отморозками» за медицинской помощью обратились 25 сотрудников правоохранительных органов.

Владимир Литвин в знак протеста попытался лишить себя спикерства (театр одного актёра). Депутат Валентин Наливайченко, словно Кассандра, весь месяц заклинал и умолял отнять украинское гражданство у авторов законопроекта. Парламентарий Сергей Головатый обречённо припечатал: сделан шаг к самому страшному поражению державы. А господин Тягныбок после недолгих размышлений объявил всеобщую мобилизацию. При этом он пояснил, что русский язык на Украине нужен в основном Кремлю и что закон о региональных языках является «законом об уничтожении украинского языка». Теперь после его принятия украинский язык обязательно исчезнет, а украинская нация умрёт.

В общем, в период, пока слушался и принимался закон о языках, на Украине было произнесено рекордное количество глупостей на квадратный километр территории государства. Противники русского языка при всей причудливости индивидуальных проявлений сходились в одном: русский язык угрожает украинской державе.

Впрочем, кто-то, возможно, упрекнёт меня в предвзятости. Мол, зловредность моего родного языка мне просто не открылась. Ладно. Открываю окно, выглядываю на улицу. Киев. Тёплый летний вечер. Люди гуляют, смеются. Дети играют на площадке. И все до единого почему-то общаются на одном и том же языке. Догадайтесь на каком. Да-да, на том самом языке нацменьшинства! От которого, оказывается, умрёт украинская нация и рухнет Украинское государство. На нём люди миллионами говорят, думают, объясняются в любви. Потом засыпают и на нём же видят сны. Потому что он, хоть и «опасный», но для них родной. И что характерно, большинство из пугающих господ (включая Юлию Владимировну с чадами и домочадцами и Арсения Петровича с «фронтовыми товарищами») точно так же в самые сокровенные минуты своей жизни пользуются тем же наречием. Тем самым, которое, по их словам, и региональным объявлять преступно.

Одно из двух: либо прозрения «тягныбоков» настолько глубоки, что недоступны для моего ума, либо я живу в каком-то Царстве Подлого Абсурда.

Но пугающие голоса не утихают. Наоборот, после 3 июля волна страха перед наступающим русским языком, которую гонят на меня передовики отечественных СМИ (Шустер, Киселёв, 5-й канал и прочие столь же независимые), - эта волна буквально накрывает. И в какой-то момент я не выдерживаю. Беспричинная тревога врывается в сознание. Я прикрываю глаза и вижу...

Вот разрушительный закон входит в силу. Количество жертв растёт. Группа украинских писателей, надев кимоно поверх шаровар, собирается сделать себе харакири. Госпожа Фарион впала в глубочайший обморок, услышав по радио «Соловья» Алябьева. Депутаты Львовской областной рады наложили на себя портрет Бандеры. Несколько членов партии «Свобода» публично признались в том, что тайно читали «Курочку Рябу» и «Каштанку» на языке оригинала. В стране идут показательные судебные процессы над теми, кто читал «Муму».

В обстановке строгой секретности собирается Комитет национального спасения. Принимается воззвание «Европейское отечество в опасности!». Тут же вырабатывается закон «О защите государства от разрушения языком», который удаётся принять в парламенте остатками патриотических сил.

Нормы нового закона жёсткие, но справедливые. За произнесение вслух слова «отнюдь» - штраф в размере десяти окладов Анны Герман. За употребление выражений типа «всенепременно» - год исправительных работ. Чтение в общественных местах Льва Толстого приравнивается к терроризму.

И всё же русские слова, песни, чувства вырываются в разных местах, словно вспышки губительного пожара. Жить становится всё невеселее. Хрупкое и нежное Украинское государство, способное пасть под напором всего лишь одного регионального языка, вот-вот рухнет.

Правда, «пятая колонна» в виде кучки ничтожных умников (они же агенты Кремля) тихо утверждает, что причина морального и финансового разрушения Украины совсем в другом. Что язык не виноват. А всё дело в жадности и продажности нашей провинциальной элиты. В её нежелании делиться награбленным с какими-то «русскими братьями». В её готовности за зелёные гроши перейти хоть на китайский. Главное, чтобы цивилизованные хозяева позволяли единолично грабить «нэньку». И если нашим «пластичным панам» завтра сообщат, что древние трипольцы говорили на хинди, государственным языком без колебаний сделают хинди, объявив его древнеукраинским. А народ переучится. Его не жалко. Важно, чтобы сказал «о'кей» Большой Белый (или Черно-Белый) Брат...

На этом месте пытаюсь прервать наваждение. Открываю глаза. Передо мной уже наяву - включённый телевизор. Там повторяют творческий вечер ректора Киевского национального университета культуры и искусств Михаила Поплавского под названием «Я - украинец». Сценическое действие настолько впечатляет, что слова для описания не сразу подбираются.

В центре сцены - сам ректор в длинной вышиванке характерно подскакивает, как бы танцуя. Рядом с ним четыре пышнотелые танцовщицы с жирными ногами, в коротких до неприличия красных платьях и выглядывающих из-под них голубых атласных панталонах. Исполняется песня под названием «Сало». В конце песни сам ректор Поплавский опрокидывает рюмку с прозрачной жидкостью и заедает куском белого «национального продукта», продолжая при этом пение и жевание. Толстые тётки тем временем дрыгают ногами и кувыркаются. Зрелище (которое я не выдумал, а видел реально) омерзительное и наглое до бесстыдства. Вот, значит, смотрите. Мы и есть настоящие украинцы. И не стесняемся этого.

Сало с горилкой, ляжки, голубые панталоны - наш культурный стандарт? И такой стандарт всех в Европе должен устроить. Таким украинцам не только не нужен Лермонтов, более того, он для них вреден. Поскольку на его фоне они могут ощутить своё убожество. Поэтому от Лермонтова и от его языка такие деятели с радостью отказываются, переключившись на воспевание и потребление сала.

В момент просмотра творческого акта Михаила Поплавского мне вдруг открылась причина удивительной хрупкости украинской государственности, о которой постоянно вещают наши «патриоты». Непрочность державы, которая способна рухнуть от факта существования великого языка, объясняется тем, что строится это государство на лжи. В частности, на лжи о том, что русский язык - всего лишь региональный говор нацменьшинства. А всё, что построено на неправде, недолговечно. И действительно может рухнуть.

Ветхозаветный Иерихон не признавал Истинного Бога, поклонялся идолам и был местом неправды и греха. И стены города, в котором жили сторонники ложных богов, рухнули всего лишь от звуков труб. Что ж, если под стенами моего государства трубы зазвучат голосами Некрасова и Блока, Есенина и Рубцова, то пусть звучат погромче. Построенное на обмане Царство Абсурда и Лицемерия недостойно жизни.