Ситуацию, сложившуюся вокруг закона «О принципах государственной языковой политики» прокомментировали для сайта «Православие и мир» пресс-секретарь Предстоятеля УПЦ МП, руководитель Синодального информационно-просветительского отдела Георгий Коваленко и, пожалуй, главный на сегодня идеолог украинской автокефалии Андрей Дудченко.

Избирательное неучастие

Первый, как полномочное лицо, в который раз повторил мантру официальную позицию УПЦ МП, состоящую в том, что «Украинская Православная Церковь, которая, не принимает участия в политическом процессе, которая сознательно осудила «политическое православие» («сознательно», значит – несмотря на позицию патриарха, который давно дал понять: никакого «политического православия» не существует, – Д.С.), сознательно не комментирует законопроект о региональных языках».

Увы, глава синодального отдела не пояснил, с каких это пор оценка церковью деяний власти (в данном случае, законодательной) стала квалифицироваться руководством УПЦ МП как недопустимое «участие в политическом процессе». Верующие прекрасно помнят «Звернення до єпископату, священнослужителів і мирян УПЦ у зв’язку з майбутніми виборами до Верховної Ради України», где предстоятель призывал верующих идти на участки, прекрасно зная, что для значительной части избирателей бойкот выборов – вполне осознанная политическая позиция. Или «Звернення Священного Синоду УПЦ з нагоди скорботної дати — 75-ї річниці Голодомору 1932-1933 років в Україні» (в котором тот голод признается геноцидом) – это разве было не участие в украинском политическом процессе, в котором голодомор-геноцид давно стал чем-то вроде опознавательного сигнала в системе «свой-чужой»? В конце концов, вспомним обращение к власти с требованием выполнения обязательств перед ПАСЕ по возвращению религиозным организациям церковной собственности. Оно справедливо квалифицировалось как защита прав верующих.

Интеллектуальная подпитка о. Георгия

Интеллектуальная подпитка о. Георгия Но почему же тогда оценка закона, защищающего права десятка национальностей Украины (в том числе и подавляющего большинства собственных прихожан), это – недопустимое участие в политическом процессе»? Потому что «Церковь только тогда должна поднимать голос за или против какого-либо закона, если это имеет непосредственное отношение к религии или моральности общества», – поясняет о. Георгий. Удостоверяя, таким образом, что факт гуманитарного неравноправия УПЦ МП не относит к вопросу «моральности общества».

Школа лжесловия

Куда более конкретен Андрей Дудченко. Чего только стоит его первое же утверждение: «в Киеве нетрудно найти русскоязычную школу»! Конечно, нетрудно! В Киеве легко обнаруживается и Институт международных отношений: набери только в интернете – адрес и высветится! Но ты поступи туда, если не сын денежного мешка! Так же и с русскими школами – 6 штук на трехмиллионный русскоязычный город!

Но что в этом страшного, если, русской классикой можно обогатиться и в любой украинской школе. Не верите? «Порой можно услышать, будто бы в украинской школе русских поэтов и писателей изучают только в переводах. Это неправда. Поощряется чтение произведений в оригинале. В учебниках рядом с переводами Пушкина или Есенина печатают и оригинальный текст», – заверяет протоиерей Андрей.

Только давайте вдумаемся – русскоязычный от рождения клирик Русской православной церкви, уроженец абсолютно русского региона уже даже не находит диким то, что в государстве, где русский язык понимает 99,9% населения и абсолютное большинство свободно на нем общается, Пушкина и Гоголя изучают в переводе! А оригинал лишь «поощряется» (в зависимости от степени русофобии вчытэлькы). Но главное даже не это – о. Андрей «забывает упомянуть», что речь в данном случае ведет о курсе зарубежной литературы, где русская занимает не более четверти часов. Отдельно же она, как и русский язык, в значительной части школ вообще не изучается!

Вот какие данные по Киеву (где учатся дети о. Андрея) приводит профессор университета им. Шевченко, президент Украинской ассоциации преподавателей русского языка и литературы Людмила Кудрявцева:

«Почти в ста киевских школах вообще не изучают русский язык. НИ В КАКОМ ВИДЕ, даже факультативном. Я на 1-м курсе всегда провожу тестирование студентов, и вижу, что русские по национальности и русскоязычные учили дети русский язык только один семестр и то факультативно. Даже в русских школах оставили лишь 2 часа языка в неделю. Это грустно, потому что за 2 часа в неделю не освоишь все богатство не только русской, но и любой родной речи».

А нас за шо?!!

«Миф о том, что в Украине якобы притесняют русский язык, начинают муссировать политики накануне выборов, – муссирует очередную пережеванную до того уже всеми русофобскими политиками священник. – Видимо, представители власти делают это для того, чтобы показать избирателям, что они якобы исполняют свои предвыборные обещания… И вот, чтоб хотя бы слегка приподнять рейтинг и собрать голоса избирателей, власть и начала разыгрывать «языковую карту».

Так вы, батюшка, определитесь – притеснения языка это миф, или немаловажное обещание, если уж о нем таки приходится вспоминать перед выборами? Как можно поднимать рейтинг на том, что не волнует избирателя?

«… Выполняя одно из своих предвыборных обещаний, власть вместе с тем ниспровергает собственный еще более важный призыв: объединить Украину. Идя на выборы, нынешний Президент заверял, что он хочет быть президентом всей страны, а не только востока и юга, – напоминает Дудченко. – Вместе с тем, муссирование языкового вопроса вносит разделение, а не объединяет Восток и Запад».

То есть, когда один маленький, но очень дотационный регион нагибает всю страну, заставляя исключительно на его нахтигалевой учить детей, выписывать рецепты старикам, слушать песни только на его языке – это объединяющий фактор. А робкая попытка спросить зарвавшегося иждивенца: «А можно, мы хотя бы у себя в области (районе, городке) оставим родной – нет, не в качестве второго государственного, лишь регионального – это раскол?

«Реальные проблемы у нас не с «притеснением русского языка», чего на самом деле нет, а с общественной системой, построенной на тотальной неправде, – ставит диагноз обществу кристально честный клирик. – … В Украине за всю историю ее независимости никто не притеснял русский язык и не запрещал говорить о нем. Никогда у власти в нашей стране не были националисты (sic!). Народ волнует не вопрос языка, а совершенно иное: как прокормить себя и свою семью и как обеспечить будущее для детей».

И действительно, разве это украинские президенты выдвигались от блоков в составе Конгресса украинских националистов, Социал-Национальной партии (поменяйте местами прилагательные и получите истинную сущность партии, ныне, переименованной в «Свободу») и гордились тем, что в детстве носили бандеровцам в схроны пирожки? Разве могли эти как никто другой далекие от национализма кэрманычи награждать тех же бандеровцев званиями Героев Украины, и назначать на должности гуманитарных вице-премьеров и министров культуры особей, называющих русский «собачою мовою»?

Но, мы отвлеклись. Вернемся к вопросу этой самой – «собачей». А именно к утверждению: «за всю историю независимости никто не притеснял русский язык и не запрещал говорить о нем».

Говорите шепотом

Уж простите, но насколько это «свідомим» нужно быть, чтобы отсутствие запрета на родной язык в бытовом общении представлять неким демократическим завоеванием! Ну, допустим, это и есть истинный критерий уровня гуманитарных свобод. Но, в том-то и дело, что не запрещают русский в быту по одной только причине – закончилось правление тех «ненационалистов», которых лично о. Андрей привел к власти, окропляя святой водой оранжевый майдан. А динамика майданутой гуманитарной политики была таковой, что за три месяца до своего фиаско оранжевый режим принял постановление, запрещающее учителям и ученикам на школьных переменах общаться не на украинском языке.

Минобразования при этом составило разъяснение по контролю исполнения правительственного постановления. Из него следовало, что для наказания посмевшего в рабочее время заговорить с детьми или коллегами на русском языке, достаточно было письменного донесения в районо. «Заявы» разрешалось принимать в том числе и от учеников, начиная с пятого класса.

Постановление это получило одобрение парламентского Комитета по культуре и духовности. Впрочем, ничего нового в нем не было. Подобные нормы языковой политики существовали при гитлеровской оккупации, возродились они и при украинской незалежности.

Так еще в 2004.г. ивано-франковский горисполком принял решение, аналогичное вышеупомянутому общегосударственному. Кроме того, в общественном транспорте запрещалось прослушивание радиостанций, по которым транслируются песни не на мове. Сегодня запрет на трансляцию русскоязычной в общественном транспорте песни действует уже по всей Галичине.

В 2000 г. львовский горсовет ввел «мораторий» на трансляцию песен на русском языке в общественных местах города, который никто не отменял. Нынешний, уже «региональный» губернатор распространил его и на рынки.

Если же говорить не о бытовом общении, то за весь период «независимости» на протяжении которого, по словам о. Андрея «никто не притеснял русский язык», было принято почти 80 законов, исключающих применение русского языка во ВСЕХ сферах общественной жизни. И это не считая массы нормативно-правовых актов – постановлений Кабмина (с одним из которых мы уже ознакомились), министерских приказов, инструкций, государственных стандартов, решений Нацсовета по телевидению и радиовещанию, решений местной власти и т.д. и т. п.

«Давайте скажем откровенно, – говорит народный депутат двух призывов Владимир Алексеев. – Против русскоязычных граждан Украины, развязана и с использованием всей мощи государственных структур уже два десятка лет успешно ведется холодная гражданская война. В ходе ее целую этническую группу лишили права посещать кинотеатры с фильмами на родном языке, практически лишили детских садиков, ввели удушающие языковые ограничения в телерадиопространстве (даже «Русское радио» заставили вещать по-украински), запретили рекламу на русском языке, планомерно уничтожают среднее образование на русском языке, фактически преуспели в ликвидации высшего образования на русском языке.

В последнем случае явственно просматривается не просто ликвидация русскоязычного образования, а более глубинная цель – прекращение воспроизводства русскоязычной интеллигенции. По сути, запущен процесс деинтеллектуализации и маргинализации русскоговорящей группы, составляющей не менее половины населения государства».

О хлебе со строчной

Теперь по поводу «Народ волнует не вопрос языка, а как прокормить себя и свою семью». Когда подобное постоянно слышишь от зарабатывающих дивиденды на русофобии политиков (тех самых, которые, несмотря на «незначимость» вопроса, собственно и напринимали упомянутые 80 «языковых» законов), это понятно. Но от священника, рассуждающего о приоритете хлеба насущного над достоянием тысячелетней православной культуры… Конечно, думы о том как прокормиться, насущны и для православного, но неужели среднестатистический украинец настолько скот, что остальное его попросту не должно волновать? Действительно, по статистике граждан Украины больше всего волнует безработица (59% опрошенных), экономический кризис и уровень зарплат/пенсий/стипендий (по 52%), цены (43%), соцзащита малообеспеченных и медобслуживание (по 40%), коррупция (39%), «политические репрессии» лидеров оппозиции, реформа правоохранительной системы и правосудия (по 19%), уровень демократии (13%) и, наконец, лишь 10,2% – обеспечение прав и свобод человека, куда входит и обеспечение свободы совести (т.е. свободы исповедания той или иной религии в том числе). Так что, отче, станете ли после этого перепрофилировать ваш храм под центр занятости или под медпункт для малоимущих? Это же куда больше волнует народ, чем «надуманные проблемы» обеспечения жильем в чертогах горних!

«Ни разу за почти 20 лет жизни в Киеве мне не пришлось столкнуться с дискриминацией русского языка, – переходит к конкретике правдивый пастор. – 95% украинской печатной продукции — газет и журналов — выходит на русском языке. Один из центральных телеканалов — «Интер» — вещает на русском. У нас никогда не дублируют русские фильмы — просто дают украинские субтитры».

– Начнем с русских фильмов. Насчет «никогда», это конечно преувеличение, но в принципе верно. Хотя, чесались, ой как чесались шаловливые ручонки украинизаторов от кино и ТВ! И даже до чего-то успели дотянуться. Но больно уж нелепо смотрелись (вернее, слышалась), мова поверх неповторимых голосов Леонова, Ливанова, Папанова, Тихонова и др. Впрочем, мультфильмы, озвученные перечисленными мастерами, вполне «успешно» дублируются.

Однако «запамятовал» наш «честный пастырь», что дублируются на украинский ВСЕ западные фильмы. Т.е. русскоязычный гражданин Украины просто не имеет возможности посмотреть в кинотеатре или на общенациональном телеканале иностранный фильм на русском языке.

Что же касается «Интера», якобы «вещающего на русском», то таковым не мог быть по той простой причине, что Закон о телерадиовещании предписывает как минимум 75% украиноязычного эфира. «Интер» просто был единственным, на котором не превышались эти 75%. Но и оставшихся 25% русского, как видим, оказалось достаточно, чтобы посчитать его русскоязычным на фоне остальных каналов.

Каковы же реальные запросы Украины по языку? Да о. Андрей их и называет – это те 95% украинской печатной продукции, которые составляют издания на русском языке. Это же не телеэфир, на который можно установить квоты, лишая частот провинившихся. Здесь все регулирует рынок – никто не станет выпускать книгу или газету, зная, что ее покупать не будут. Поэтому даже самые русофобские издания имеют русскоязычные версии – лишь бы хоть как-то окупать выпуск украиноязычных.

Особенности национальной статистики

В качестве образцового ответа на «языковый вопрос» (которого вроде бы же не существует!) о. Андрей приводит практику, существующую в храме, где он служит: «Никогда «языковой вопрос» в нашем храме не становился поводом для конфликта. К нам приходят и русскоговорящие, и україномовні, в том числе и на украинские литургии. А перед крещением или венчанием я спрашиваю, на каком языке люди предпочитают слышать молитвы таинства. Примерно две трети отвечают, что на украинском, хотя наш разговор при этом может идти и на русском языке. То есть, украинский язык для молитвы часто выбирают русскоговорящие люди». Только вот выборка для статистического исследования у нашего отца-социолога довольно специфическая. Служит он в Преображенском храме на Теремках (где настоятелем числится глава украинских автокефалистов Александр Драбинко). Это единственный храм в Киеве, где богослужения ведутся на украинском (хотя, канонического перевода на этот неприспособленный к Высокому общению язык, по-моему, не существует). Соответственно и приход – едут сюда из Киева и окрестностей, все для кого «Україна понад усе!» , но православие все же предпочтительно каноническое.

Настоятель Преображенского собора Александр Драбинко (второй слева) и клирик Андрей Дудченко (крайний слева) на украиноязычной службе

Вот «сповідь» типичного прихожанина (в данном случае политтехнолога вышеупомянутой «Свободы», считающего свой храм временно пребывающим в плену у Московского Патриархата»), которая размещена на сайтах, редактируемых «духовными» чадами Драбинко.

«Субота. В Києві традиційно служать по-українськи в одному храмі – на Теремках. Настоятелем там – архієпископ Олександр. Фігура з недавніх пір відома далеко за межами Церкви. За що, очевидно, і був нещодавно виключений із постійних членів Синоду УПЦ МП.

На суботні україномовні служби їжджу сюди з Позняків – 15 кілометрів звідси…

Спізнився. Вже читали Євангеліє. За царською брамою служив невисокий на зріст священик. Ні! Невже не по-українськи? Так-так, я не помилився. Хор слухняно співслужив уставною церковно-слов’янською мовою. У голові болючою блискавкою: кінець “українському” щастю. Єдину україномовну літургію в Києві виключили з розкладу богослужінь – Синод “зачищає” сліди мазепинства владики Олександра…

По округлій спині і плечам служащого отця безпомилково впізнаю Віталія Косовського. Ось він повертається до народу: “Міііір всєеем!” У скроняхі стугонить великопісний гнів: украли, украли мою українську Літургію, забрали з нею й храм, який я встиг полюбити як жид святу суботу… Мабуть ключі приїхав забирати Косовський, та й нові порядки наводити. У них це швидко робиться…

Раптом з вівтаря почувся м’який голос отця Андрія Дудченка. Він, та за ним ще священики, виголошували молитви … по-українськи.

“Фрондують! – скрушно подумав я крізь спробу зосередится на літургії. – Ех, не треба, отче Андрію! У вас же багато дітей. Куди Ви підете звідси, в які українські пустелі?”

Чую, що хор також осмілів і продовжує службу по-українськи. Щоправда, після возгласів о. Віталія незмінно повертається на слов’янську. Такої мовної імпровізації з крилоса я ще не чув… Нарешті, ось воно! Треба співати Господню молитву. Ні, диякон диригувати не буде – за рік українських літургій народ Божий (у тому числі і я) не вивчив достеменно ні Символі віри, ні Отче наш – аби спільно співати. Ганьба! Ганьба… Треба було поквапитися пити “з того джерела”, набрати того всього українського в банки, ванни, відра і вази. А нині – знову без українського слова як Львів без води… І знову задушлива какафонія: “мітрапаліт”, “нєбєсє”, “убо”, “памілуй”.

Павза. У прекрасній акустиці храму чути хапливе гортання сторінок на хорах. Ось, знашйли! Заспівали “Отче наш Небесний!” Молитви до причастя – теж по-українському. Який несподіваний дар! На прощання. Спасибі! … що ж, пограли в “українське”, то й хвате. Будемо далі все по вічній московській благодаті – з раю не виженуть, може навіть покличуть вперед…

Але тут понесли квіти. Багато квітів… отець Віталій виголошує … вітальну промову отцю Валері Кравцю – голові слжубі протоколу Київської митрополії. Сьогодні, у суботу, 3 березня, в нього день народження. Його приїхав привітати благочинний Києва і, звісно, очолив літургію. Як все просто! І ключі не треба віддавать…

… українська субота на Теремках таки буде і буде!»

Дай-то Бог! Нужна ведь и русофобам возможность спасения. Может, хоть Там покаются за шовинизм.