После того, как в Киеве был совершен вооруженный государственный переворот против законной власти, стало вполне очевидно, что путчисты, для которых закон ничто, а насилие все, на этом не остановятся. Поэтому война на востоке Украины, где примирение с нацистским, русофобским режимом заведомо исключалось, была предопределена. Но, как известно, у хунты возникли определенные трудности с реализацией плана насильственного усмирения Донбасса, после того, как выяснилось, что регулярная украинская армия для решения таких чересчур экстравагантных задач явно не предназначена. Тогда было срочно решено сделать ставку на самих путчистов, которых срочно узаконили в виде так называемой «национальной гвардии» и открыли им доступ к казенному оружию. Боевики, разумеется, с удовольствием оружие расхватали, как и все прочие бонусы, положенные на службе государевой. Однако, как только дело дошло до участия новоявленных «украинских героев» в реальных боевых действиях, надежды, которые на них возлагались в Киеве, стали стремительно таять.

Не то что бы вчерашние «революционеры майдана» поиздержались по части фанатизма и ненависти к «проклятым сепаратистам». Убийства «нацгвардейцами» раненых ополченцев, стрельба на поражение по гражданскому населению, и даже по своим собственным войскам и милиции, не желающим участвовать в людоедской «спецоперации», указывают на то, что с «революционным духом» у них по-прежнему все в порядке. Однако чем никак не может похвастать это скороспелое воинство, так это заметными военными успехами в реальных боевых действиях.

Батальоны «нацгвардии», которые по замыслу киевских верхов должны были стать главной ударной силой карательной операции и в этом смысле заменить недееспособную армию, ничем особенным, кроме упомянутых зверств, себя не проявили. Крупных побед не одержали, никаких городов не «зачистили», массового героизма на поле боя тоже не обнаружили. Наоборот — в ходе всей «спецоперации» на востоке именно «нацгвардия» оказалась самым проблемным формированием, части которого постоянно попадали в какие-нибудь переделки и становились легкой добычей донбасского ополчения. Достаточно вспомнить перманентные разоружения «нацгвардейцев» в Луганске, где они отнюдь не выказали массовой готовности умирать за свои «идеалы».

Не менее идиотской выглядит и практика боевого применения этих формирований в тех местах, которые становятся для них ловушкой. Показательна в этом отношении история с батальоном «нацгвардии», окопавшемся в луганском аэропорту.

Находясь в отрыве от своих основных сил и не имея возможности своевременно получить помощь, это подразделение было наглухо блокировано луганским ополчением, которое предъявило ультиматум и потребовало сдачи оружия. Понятно, что никто их штурмовать и нести при этом потери не станет, вполне достаточно правильно организованной осады и взятия на измор.

В последние дни дело дошло уже до массового дезертирства в рядах «революционных борцов». Сообщалось, в частности, что группа «нацгвардейцев» численностью до 50 человек, будучи недовольной условиями службы, покинула свои боевые позиции под Славянском и отправилась в Киев — митинговать и качать права. И, что самое интересное, по завершении этих столичных гастролей, как свидетельствует депутат киевского горсовета Игорь Луценко, бравые воины не отправились назад в окопы, а просто... разошлись по домам.

И здесь самое время задать вопрос: почему так происходит? Почему бандеровские боевики, вроде бы воспитанные на нацистских «идеалах», предполагающих, как минимум, преданность «национальной идее» и готовность к самопожертвованию во имя нее, оказываются на поверку такими нестойкими бойцами, а ряде случаев и банальными трусами?

Для того, чтобы получить адекватный ответ на этот вопрос, необходимо уяснить принципиальную разницу в условиях формирования идеологии современного укронацизма и его прародителя — нацизма немецкого. Второй, как известно, вырос на обломках германского рейха, потерпевшего тяжелое, а главное — обидное для такой гордой нации поражение в первой мировой войне. Не случайно главными носителями идей реванша, которыми был пропитан германский нацизм, были именно солдаты и офицеры побежденного, но отнюдь не примирившегося с поражением рейхсвера. В том числе и бывший ефрейтор и, между прочим, кавалер Железного креста, Адольф Гитлер. Эти люди, вынесшие на себя всю тяжесть мировой войны, смотревшие смерти в лицо и научившиеся ее презирать, стали основой действительно железных нацистских легионов, которые затем потрясли всю Европу. Не случайно именно войска СС, набранные исключительно из идейных добровольцев, считались в Германии наиболее боеспособными и преданными. И хотя воевали в них уже не столько сами солдаты первой мировой, сколько их сыновья, семейная закалка сделала свое дело.

Украинские нацисты никогда такой прочной идейной и духовной основы не имели. Это движение, внешне мимикрировавшее под идеологию Гитлера, отражало не столько идею патриотического реванша, брать который вечным скитальцам-галичанам было просто не у кого, сколько мелкошкурные интересы прикарпатского этноса, по жизни всегда стремившегося решать свои проблемы за счет других. Именно поэтому в период второй мировой войны самими «удачными» нацистскими проектами на Украине стали ОУН-УПА, отряды которой выполняли, в основном, роль карателей при немецком командовании, и так называемые «украинские полицейские батальоны», внесшие едва не главный вклад в «окончательное решение еврейского вопроса» на Украине. То есть, проще говоря, в поголовное убийство всех местных евреев. А вот самым неудачным проектом было как раз единственное боевое подразделение, составленное в основном из «пламенных патриотов» Украины, — дивизия СС «Галичина», которая самым позорным образом, фактически в течение одного дня, была стерта в порошок наступающими частями Красной армии. Поражает в этой истории именно скоропостижность кончины этой «патриотической» дивизии. Явно указывающая на то, что желающих по настоящему воевать с «клятыми москалями» там было не слишком много.

Современный украинский нацизм, ставший питательной средой для размножения всевозможных «свободовцев», «правосеков» и прочих громил, еще менее мотивирован на сколько-нибудь высокие идеалы, чем его бандеровский предтеча, не говоря уже о нацизме германском. В самом лучшем случае это результат более-менее успешной идеологической накачки, осуществленной, к тому же, в «лабораторных условиях» — под непроницаемым колпаком государственной пропаганды, полностью изолирующим реципиента от каких-либо внешних влияний. Эта чисто идеологическая субстанция, внедренная в неокрепшие юные головы, лишенные каких-либо прочных житейских опор, как выяснилось, имеет весьма ограниченный радиус практического применения. Будучи безусловно пригодной для разного рода веселых забав — от костюмированных шествий под лозунгами «Бандера придет — порядок наведет» до швыряния бутылок с горючей смесью в безоружных милиционеров на майдане, эта карнавальная идеология в ситуации реальных боевых действий и серьезной угрозы личной безопасности стала давать регулярные сбои. Внезапно выяснилось: для того, чтобы быть убежденным нацистом, безусловно готовым на смерть по приказу фюрера, нужно быть окопным германским солдатом времен первой мировой, а отнюдь не сопливым львовским школьником, слегка ошалевшим от компьютерных стрелялок. В результате вчерашние картинно-грозные «революционеры майдана» сегодня, в виду отнюдь не игрушечного врага, моментально становятся теми, кем они на самом деле и являются — толпой перепуганных насмерть детей, которые чуть ли ни впервые оказались в по-настоящему опасной ситуации.

Тем более что воевать им приходится отнюдь не с такими же сопляками, а с матерыми мужиками, у многих из которых не только боевой опыт, но русская кровь в жилах — то есть генетическая предрасположенность к ратному труду и вооруженной защите своей Родины. Русский генотип, неразрывно связанный с существованием в условиях необъятной страны, постоянно подвергавшейся вражеским набегам, исторически заточен на самоотверженную борьбу и жертву «за други своя». Не случайно Россия, даже после тяжелого поражения в холодной войне, на протяжении практически всех постсоветских лет вела непрерывные войны, защищая свою территорию и оказывая помощь соседям. В это время носители «украинской пассионарности» упражнялись разве что в сносе памятников и рисовании нацистских крестов на еврейских могилах.

Вот эти две совершенно неравноценные закваски сегодня и столкнулись в открытом бою. На чьей стороне будет победа — догадаться нетрудно. Замечательный армянин, советский маршал Иван Христофорович Баграмян как то сказал: «Если в дивизии осталось меньше пятидесяти процентов русских, ее нужно расформировывать». На стороне нынешних бандеровцев настоящих русских вообще не осталось. Это все та же дивизия «Галичина», судьба которой исторически предрешена.