Что должно быть первостепенным: неотвратимость наказания для преступника или всепрощение и милосердие? Для каждого человека ответ на это вопрос свой. Однако есть темы, которые не должны рассматриваться кулуарно, без привлечения, как сегодня принято говорить, широкой общественности. Одной из таких тем является тема преступлений нацизма в годы Второй мировой войны. Хотя с момента её окончания и прошло уже более 67 лет, но вопросы, касающиеся безнаказанности многих из тех, кто принимал участие в карательных операциях против мирного населения, проводил ужасающие медицинские эксперименты над живыми людьми в концентрационных лагерях, отдавал приказы на уничтожение целых городов, до сих пор не перестают волновать.
При этом нельзя сказать, что сегодня в мире работает большое количество организаций, занимающихся вопросами поиска и поимки нацистских преступников. Одной из наиболее известных организаций является Центр Симона Визенталя, который основан в Лос-Анджелесе в 1977 году человеком, в годы Второй мировой войны испытавшим на себе всё то, что называют ужасами фашизма. Визенталь в 1944 году оказался в лагере Маутхаузен, а после своего освобождения в мае 45-го решил посвятить жизнь преследованию нацистских преступников. Именно эта деятельность основанного им Центра послужила тому, чтобы Визенталь получил неофициальное прозвище «главное охотника на нацистов». Согласно официальной информации Центр Визенталя поспособствовал поимке большого числа нацистских преступников, в том числе, и из властной верхушки фашистской Германии. Однако и здесь, как это часто бывает, есть информация, которую можно назвать, мягко говоря, неофициальной.
В 1989 году в журнале «Историческое обозрение» появилась статья одного из членов редакционного совета издания Марка Вебера, в которой он называет Симона Визенталя лжецом, попытавшимся сделать имя на «дутой теории нацистских преступлений». Вебер в красках материализует свои мысли не только по поводу того, что Визенталь и сотрудники его Центра не могли участвовать в поимке нацистских преступников, но даже и наличие преступлений нацизма как таковых ставит под сомнение…
Видимо, конец 80-х годов выдался кризисным не только для Советского Союза, но и для всего мира, так как именно в этот период времени нахлынула первая волна своеобразной оправдательной активности по отношению к действиям нацистов в годы Второй мировой. С завидной регулярностью стали появляться материалы о том, что фашистские лагеря смерти – это лишь «еврейские выдумки», а на самом деле в лагерях можно было найти не только хорошо оплачиваемую работу, но еще отдохнуть и даже подлечиться...
Такие публикации касались многих фашистских лагерей, в которых, по сообщениям авторов, узники если и умирали, то исключительно своей смертью, к приближению которой ни надзиратели, ни медицинские эксперименты, ни тотальный голод, оказывается, никакого отношения не имели… Многие «новые историки» утверждали, что, к примеру, в Освенциме не было никаких газовых камер, а найденные советскими солдатами тысячи емкостей из-под «Циклона-Б» были опустошены в Аушвице-Биркенау (Освенцим) исключительно для уничтожения клопов и вшей, чтобы заключенным жилось комфортнее. И погибло там не свыше полутора миллионов человек, а «всего-то» 100 тысяч, как будто число в 100 тысяч замученных может являться оправданием фашистских преступлений.
В общем, первая волна «гуманизма», направленного на оправдание нацистских зверств тогда бойко прокатилась по миру, посеяв столь нужные авторам ростки сомнения по поводу бесчеловечной идеологии Третьего Рейха. Сомнение посеяно, а значит, можно было переходить и к продолжению наступления на мировое сообщество. Что со временем и произошло.
Ситуация стала напоминать самый настоящий нацистский реваншизм, когда организаций, спонсируемых идеологами правоты «новой» версии фашистской деятельности (естественно, положительной и правильной) стало куда больше, чем организаций, продолжающих бороться не только с оставшимися в живых нацистскими преступниками, но и с нацистами новой формации. Тот же Центр Симона Визенталя, работа которого основывается исключительно на преследовании бывших нацистских идеологов, причастных к преступлениям против еврейского населения, буквально утонул в новых волнах идей фашистского реваншизма.
Эти идеи стали основываться на том, что многие из тех, кто занимался пособничеством гитлеровцам во время Второй мировой войны, на самом деле ратовали за свободу и независимость территорий, на которых они живут.
Однако многочисленные исторические свидетельства, в том числе, свидетельства очевидцев, показывают, что борьба «за независимость» часто велась весьма странными способами. К примеру, латышские батальоны, бойцы которых присягнули на службу Третьему Рейху, почему-то бились за свою независимость, в основном, на оккупированных территориях, уничтожая мирное население, к примеру, Украины и Белоруссии. Какая связь между уничтожением женщин и детей в белорусских селах и независимостью Латвии? – Вопрос, который сторонники нацистского «ренессанса» в Прибалтике оставляют без ответа.
Так же странны попытки многочисленных западных историков придать Саласпилсскому концентрационному лагерю оттенок воспитательно-трудового. Когда сами очевидцы, совершенно не зависимо друг от друга, рассказывают о зверствах нацистов в этом лагере в отношении малолетних детей, то любые доводы современных «специалистов» о системе «воспитания» предстают лишь очередными попытками исказить историю и добыть политические очки для ультранационалистических течений новой эпохи и для самих себя. Карательные операции против мирного населения, которое не принимало новых нацистских властей, освещается как «целенаправленная воспитательная работа», необходимая для приведения к цивилизованности «неразумных» народов.
На волне оправдания нацистских преступлений и заигрывания властей некоторых государств с трактовками демократии, религии и общественной морали сами нацистские преступники почувствовали определенную уверенность в своих силах. К примеру, не так давно один из австралийских судов запретил выдавать Венгрии Чарльза Зентая, который обвиняется в убийстве еврейского мальчика, отказавшегося носить на куртке изображение звезды Давида. Зентай в то время служил в рядах венгерской армии – армии-союзницы Третьего Рейха. Чарльз Зентай, который уже давно получил австралийский паспорт, был обнаружен на Зеленом континенте с помощью деятельности Центра Симона Визенталя. Решение о его экстрадиции в Венгрию было принято министром внутренних дел Австралии О’Коннором. Но суд это решение отклонил, а судебное преследование 90-го летнего Зентая в самой Австралии местному правосудию не видится возможным, так как якобы, даже если убийство он и совершал, то в те времена еще не было никаких законов о необходимости преследования нацистских преступников… Поразительная логика…
Если же говорить об «обычном» убийстве (если убийство человека вообще и ребенка в частности вообще можно называть обычным), то австралийская юриспруденция заявляет об истечение всех сроков давности. Юридический казус, который больше напоминает откровенное нежелание поднимать вопрос нацистских преступлений. Некоторые правозащитники в той же Австралии удовлетворены решением суда, так как считают, что убийство венгерским солдатом одного человека совершенно не тянет на статус нацистского преступления. Выходит, есть у австралийских юристов какая-то шкала, по которой они определяют, можно ли относить преступление к нацистскому криминалу или же нет, даже если оно совершалось солдатами Вермахта или солдатами армий, находившихся с фашистской Германией в тесном союзе.
Про Австралию и Зентая можно говорить еще долго, но этот случай с безнаказанностью нацистского преступника, очевидно, далеко не единственный. И на территории СССР в течение длительного периода времени (сегодняшний день для республик бывшего Союза – не исключение) продолжали оставаться безнаказанными те, кто в свое время присягал на верность нацистской Германии. Некоторые из тех, кто служил в полицейских комендатурах на восточных оккупированных территориях, осознав, что в войне наступал коренной перелом, в срочном порядке вступали в партизанские отряды на тех территориях, где о их деятельности ничего не было известно. Имея за плечами десятки загубленных жизней своих же односельчан, эти люди по причудливому стечению обстоятельств получали награды за свою деятельность уже против фашистской Германии. Многих из них впоследствии наказание настигало, а кое-кто в срочном порядке выезжал за рубеж, где жил достаточно благостно долгие годы и никакие организации до него добраться уже не могли. Да и стали бы этих людей западные страны выдавать Советскому Союзу, если излишняя мнительность в отношении страны – представительницы «оси зла» была куда более впечатляющей, чем необходимость наказания нацистских идеологов и воплотителей этой идеологии в жизнь «на местах».
Получается, что гуманизм, который проявляется по отношению к преступникам из числа нацистов времен Второй мировой имеет обратную сторону медали: косвенно он становится неким оправданием для появления новых ультранационалистических течений, активно вбирающих идеологию Третьего Рейха о необходимости расовой и этнической дифференциации.
При этом нельзя сказать, что сегодня в мире работает большое количество организаций, занимающихся вопросами поиска и поимки нацистских преступников. Одной из наиболее известных организаций является Центр Симона Визенталя, который основан в Лос-Анджелесе в 1977 году человеком, в годы Второй мировой войны испытавшим на себе всё то, что называют ужасами фашизма. Визенталь в 1944 году оказался в лагере Маутхаузен, а после своего освобождения в мае 45-го решил посвятить жизнь преследованию нацистских преступников. Именно эта деятельность основанного им Центра послужила тому, чтобы Визенталь получил неофициальное прозвище «главное охотника на нацистов». Согласно официальной информации Центр Визенталя поспособствовал поимке большого числа нацистских преступников, в том числе, и из властной верхушки фашистской Германии. Однако и здесь, как это часто бывает, есть информация, которую можно назвать, мягко говоря, неофициальной.
В 1989 году в журнале «Историческое обозрение» появилась статья одного из членов редакционного совета издания Марка Вебера, в которой он называет Симона Визенталя лжецом, попытавшимся сделать имя на «дутой теории нацистских преступлений». Вебер в красках материализует свои мысли не только по поводу того, что Визенталь и сотрудники его Центра не могли участвовать в поимке нацистских преступников, но даже и наличие преступлений нацизма как таковых ставит под сомнение…
Видимо, конец 80-х годов выдался кризисным не только для Советского Союза, но и для всего мира, так как именно в этот период времени нахлынула первая волна своеобразной оправдательной активности по отношению к действиям нацистов в годы Второй мировой. С завидной регулярностью стали появляться материалы о том, что фашистские лагеря смерти – это лишь «еврейские выдумки», а на самом деле в лагерях можно было найти не только хорошо оплачиваемую работу, но еще отдохнуть и даже подлечиться...
Такие публикации касались многих фашистских лагерей, в которых, по сообщениям авторов, узники если и умирали, то исключительно своей смертью, к приближению которой ни надзиратели, ни медицинские эксперименты, ни тотальный голод, оказывается, никакого отношения не имели… Многие «новые историки» утверждали, что, к примеру, в Освенциме не было никаких газовых камер, а найденные советскими солдатами тысячи емкостей из-под «Циклона-Б» были опустошены в Аушвице-Биркенау (Освенцим) исключительно для уничтожения клопов и вшей, чтобы заключенным жилось комфортнее. И погибло там не свыше полутора миллионов человек, а «всего-то» 100 тысяч, как будто число в 100 тысяч замученных может являться оправданием фашистских преступлений.
В общем, первая волна «гуманизма», направленного на оправдание нацистских зверств тогда бойко прокатилась по миру, посеяв столь нужные авторам ростки сомнения по поводу бесчеловечной идеологии Третьего Рейха. Сомнение посеяно, а значит, можно было переходить и к продолжению наступления на мировое сообщество. Что со временем и произошло.
Ситуация стала напоминать самый настоящий нацистский реваншизм, когда организаций, спонсируемых идеологами правоты «новой» версии фашистской деятельности (естественно, положительной и правильной) стало куда больше, чем организаций, продолжающих бороться не только с оставшимися в живых нацистскими преступниками, но и с нацистами новой формации. Тот же Центр Симона Визенталя, работа которого основывается исключительно на преследовании бывших нацистских идеологов, причастных к преступлениям против еврейского населения, буквально утонул в новых волнах идей фашистского реваншизма.
Эти идеи стали основываться на том, что многие из тех, кто занимался пособничеством гитлеровцам во время Второй мировой войны, на самом деле ратовали за свободу и независимость территорий, на которых они живут.
Однако многочисленные исторические свидетельства, в том числе, свидетельства очевидцев, показывают, что борьба «за независимость» часто велась весьма странными способами. К примеру, латышские батальоны, бойцы которых присягнули на службу Третьему Рейху, почему-то бились за свою независимость, в основном, на оккупированных территориях, уничтожая мирное население, к примеру, Украины и Белоруссии. Какая связь между уничтожением женщин и детей в белорусских селах и независимостью Латвии? – Вопрос, который сторонники нацистского «ренессанса» в Прибалтике оставляют без ответа.
Так же странны попытки многочисленных западных историков придать Саласпилсскому концентрационному лагерю оттенок воспитательно-трудового. Когда сами очевидцы, совершенно не зависимо друг от друга, рассказывают о зверствах нацистов в этом лагере в отношении малолетних детей, то любые доводы современных «специалистов» о системе «воспитания» предстают лишь очередными попытками исказить историю и добыть политические очки для ультранационалистических течений новой эпохи и для самих себя. Карательные операции против мирного населения, которое не принимало новых нацистских властей, освещается как «целенаправленная воспитательная работа», необходимая для приведения к цивилизованности «неразумных» народов.
На волне оправдания нацистских преступлений и заигрывания властей некоторых государств с трактовками демократии, религии и общественной морали сами нацистские преступники почувствовали определенную уверенность в своих силах. К примеру, не так давно один из австралийских судов запретил выдавать Венгрии Чарльза Зентая, который обвиняется в убийстве еврейского мальчика, отказавшегося носить на куртке изображение звезды Давида. Зентай в то время служил в рядах венгерской армии – армии-союзницы Третьего Рейха. Чарльз Зентай, который уже давно получил австралийский паспорт, был обнаружен на Зеленом континенте с помощью деятельности Центра Симона Визенталя. Решение о его экстрадиции в Венгрию было принято министром внутренних дел Австралии О’Коннором. Но суд это решение отклонил, а судебное преследование 90-го летнего Зентая в самой Австралии местному правосудию не видится возможным, так как якобы, даже если убийство он и совершал, то в те времена еще не было никаких законов о необходимости преследования нацистских преступников… Поразительная логика…
Если же говорить об «обычном» убийстве (если убийство человека вообще и ребенка в частности вообще можно называть обычным), то австралийская юриспруденция заявляет об истечение всех сроков давности. Юридический казус, который больше напоминает откровенное нежелание поднимать вопрос нацистских преступлений. Некоторые правозащитники в той же Австралии удовлетворены решением суда, так как считают, что убийство венгерским солдатом одного человека совершенно не тянет на статус нацистского преступления. Выходит, есть у австралийских юристов какая-то шкала, по которой они определяют, можно ли относить преступление к нацистскому криминалу или же нет, даже если оно совершалось солдатами Вермахта или солдатами армий, находившихся с фашистской Германией в тесном союзе.
Про Австралию и Зентая можно говорить еще долго, но этот случай с безнаказанностью нацистского преступника, очевидно, далеко не единственный. И на территории СССР в течение длительного периода времени (сегодняшний день для республик бывшего Союза – не исключение) продолжали оставаться безнаказанными те, кто в свое время присягал на верность нацистской Германии. Некоторые из тех, кто служил в полицейских комендатурах на восточных оккупированных территориях, осознав, что в войне наступал коренной перелом, в срочном порядке вступали в партизанские отряды на тех территориях, где о их деятельности ничего не было известно. Имея за плечами десятки загубленных жизней своих же односельчан, эти люди по причудливому стечению обстоятельств получали награды за свою деятельность уже против фашистской Германии. Многих из них впоследствии наказание настигало, а кое-кто в срочном порядке выезжал за рубеж, где жил достаточно благостно долгие годы и никакие организации до него добраться уже не могли. Да и стали бы этих людей западные страны выдавать Советскому Союзу, если излишняя мнительность в отношении страны – представительницы «оси зла» была куда более впечатляющей, чем необходимость наказания нацистских идеологов и воплотителей этой идеологии в жизнь «на местах».
Получается, что гуманизм, который проявляется по отношению к преступникам из числа нацистов времен Второй мировой имеет обратную сторону медали: косвенно он становится неким оправданием для появления новых ультранационалистических течений, активно вбирающих идеологию Третьего Рейха о необходимости расовой и этнической дифференциации.
Распечатать
