Поразительно: благодарный памятник гражданину Кузьме Миничу Захарьеву-Сухорукову и князю Дмитрию Михайловичу Пожарскому, спасшим Отечество в период страшной смуты 1612 года, на Красной площади стоит, и в новейшие времена его копия водружена в Нижнем Новгороде, где собиралось народное ополчение, а вот памятника человеку, духовно окормившему Минина и Пожарского, вдохновившему их, все русское воинство и, в сущности, все Отечество на борьбу с польскими оккупантами, до сих пор, за истекшие столетья, русские люди поставить не удосужились. А ведь это был святитель, человек огромной духовной мощи, по призыву которого из московского заточения (!) в 1611 г. образовалось стотысячное войско из 25 русских городов и большие отряды казаков (есть версия о его казацком происхождении).

По слову о нем архиепископа Никона (Рождественского), «великий и непокрушимый столп не поколебался, этот светильник не угас и по-прежнему, в сгущавшейся тьме, светил России своим немерцающим светом, который по мере роста бедствий и опасностей разгорался все ярче и ярче. Посох великих первосвятителей России, который верной и твердой рукою держал Патриарх Гермоген, указал для России пути и орудия спасения от смут и порабощения».

И вот теперь, слава Богу, в год 400-летия прекращения Великой Смуты, возрождения русской государственности, поставления на Царский престол государя Михаила Феодоровича и начала династии Романовых в Москве заложен храм-памятник этому великому человеку русской истории, принявшему за Родину мученическую кончину – патриарху Гермогену. Ермогену, как принято называть его в народной традиции (да и имя его мирское, по рождению и Святому Крещению, было Ермолай).

Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл именно в день почитания Патриарха-мученика, 1 марта по н. ст., в районе Крылатское Западного административного округа Москвы освятил закладной камень в основание строящегося храма в честь святителя Ермогена.

Обратим внимание, что храм заложен по народной инициативе, с которой в свое время выступили общественное движение «Народный собор» и женское православно-патриотическое общество. Минувшим летом в районе прошли публичные слушания, на которых жители Крылатского единогласно поддержали идею строительства. Храм в честь священномученика возведут в российской столице впервые. Работы начнутся в мае, а уже в будущем году порог храма во имя святителя Ермогена смогут переступить первые прихожане. По словам епископа Подольского Тихона, куратора программы намеченного строительства 200 московских храмов, новая церковь рассчитана на 200 человек.

В первосвятительском слове, произнесенном по освящении закладного камня, Предстоятель нашей Церкви напомнил, что 400 лет назад в Кремле, в подвале Чудова монастыря (впоследствии, как известно, разоренного) погиб великий молитвенник за нашу землю, патриот Отечества, святой священномученик Ермоген, Патриарх Московский и всея Руси. Он был заточен в подземелье монастыря польскими захватчиками, поскольку наш народ «из-за разброда и шатания», «из-за умопомрачения людей, принявших врага за друга, допустили, чтобы вражеские войска вошли в Первопрестольный град, намереваясь посадить на русский царский трон польского короля и, как итог сего деяния, изменить духовное, культурное развитие страны, превратить Родину нашу в нечто иное, что только по имени называлось бы Русью, но перестало быть таковой».

Воистину подвиг святителя Ермогена, из подземелья направлявшего воззвания к русскому народу, вдохновляя его на священную и праведную борьбу за освобождение Москвы и всего Отечества, стоит в ряду с выдающимися деяниями сынов Отечества, направленными на спасение страны. Известно, что к 1912 г.,  когда отмечалось 300-летие дома Романовых, было принято решение (нереализованное) об увековечении памяти святителя Ермогена в виде памятника.

«Дай Бог, – сказал патриарх Кирилл, – чтобы память о святителе Ермогене возбуждала в наших людях ясное, сильное, святое чувство любви к Родине, готовность и способность мирно устроять ее жизнь, а в годы опасности – защищать рубежи Отечества».

А в Патриаршем послании, приуроченном к этой дате и этому событию, Его Святейшество расставил дополнительные акценты: «…в условиях массового духовного помрачения, когда большинство не понимало, где друг, а где враг, когда даже часть Церкви приветствовала иноземцев, считая их правление благом, святитель Ермоген, будучи брошенным в темницу оккупантами и испытывая физические страдания, остался верен своей стране и высокому Патриаршему долгу. Пламенными воззваниями и личным примером он показал народу важность стояния в правде».

К сожалению, томившийся с мая 1611 г. в темнице патриарх Ермоген, угодник и исповедник Христов, не дожил до освобождения личного и изгнания оккупантов: враги уморили восьмидесятилетнего старца в заточении.

«К нам сегодняшним не в меньшей степени обращены слова мученика и исповедника святителя Ермогена, – подчеркивает патриарх Кирилл. – «Всем вам от меня благословение и разрешение в сем веце и в будущем! Стойте за веру неподвижно; а я за вас Бога молю!»

Потрясающие слова святителя! Они важны для нас и сегодня, когда миру диктуется однополярная геополитика, когда Русский мир все еще пребывает в расчлененном состоянии, когда всяческие болотные силы внутри России стараются раскачать корабль государственности, руководствуясь своими личными соображениями о собственном и общем благе, а то и действуя по указке извне.

На закладке камня присутствовали представители Православного братства священномученика Ермогена, уже около 20 лет действующего при храме святителя Митрофана Воронежского на Хуторской (духовник – известный протоиерей Димитрий Смирнов); труды Братства носят просветительский и благотворительный характер, преимущественно направлены на сохранение памяти о подвиге святителя Ермогена.

День священномученика-патриота, отпразднованный в этом году в четверг первой седмицы Великого Поста, по совокупности событий и впечатлений, а также затронутых духовных основ стал символичным. В том смысле, что патриарх Ермоген, по меткому замечанию клирика храма Святителя Николая Мирликийского в Хамовниках о. Александра Шумского, является символом русского сопротивления смуте: «Сломался бы патриарх, и закончилась бы русская история, и уже не отыскали бы глаза на карте мира великого названия Россия. В те лютые дни патриарх Ермоген олицетворял собой одновременно и Русскую Православную Церковь, и русский народ. Не знаю, был ли еще в нашей истории момент, когда на плечи одного человека ложился такой груз ответственности! Разве что, при святом благоверном князе Александре Невском».

Отчетлив параллелизм с сегодняшним днем, якобы актуализующим проблему «честных выборов»: патриарх Ермоген отстаивал царя Василия Шуйского, которого тогда многие считали избранным незаконно. Противники утверждали, что его «избрала не вся Русская земля, а только Москва». Дважды, напоминает о. Александр Шумский, смутьяны насильно выводили патриарха Ермогена на Лобное место, требуя от него признать незаконность избрания царем Василия Шуйского. Патриарх решительно отвергал хулы, возводимые на царя, и открыто заявлял, что Василий Шуйский и есть законно избранный и Богом поставленный царь. И когда его, совершая кощунство над таинством пострига, враги насильно постригли в монахи, патриарх Ермоген продолжал называть его царем, а постриженным в монашество считал князя Туренина, который произносил за Шуйского монашеские обеты при пострижении. И как закономерный результат: после свержения Василия Шуйского смута вошла в свою высшую стадию. И – симптоматично и поучительно – именно свергатели как раз и оказались открытыми изменниками, стремясь посадить на московский престол польского королевича Владислава. Не правда ли, насколько внятно та ситуация корреспондирует с нынешней, с позицией болотных либеральных (читай: оранжевых) деятелей.

О мученичестве патриарха Гермогена русскими живописцами написано немало картин. Наиболее известно полотно Павла Чистякова, запечатлевшее ключевой момент русской истории.

Когда патриарху Ермогену после многих интриг и лукавых обещаний оранжевые бояре поднесли грамоту, которая фактически являлась присягой польскому королю Сигизмунду, он решительно отказался ее подписывать. Известно, что изменник М. Салтыков начал поносить патриарха, и когда схватил нож, святитель воскликнул: «Не страшусь твоего ножа, вооружаюсь против него силою креста Христова, ты же будь проклят от нашего смирения в сей век и в будущий!»

Вспомним слова патриарха Ермогена, «видя людей Божиих в Велицей России мятущихся и зело погибающих», говорившего: «Чада паствы моя, послушайте словес моих! Что еще мятетеся и вверяете души свои поганым полякам? Которое вам, словесным овцам, общение с злохищными волками? Весте сами, яко издавна православная вера наша христианская греческого закона от иноплеменных стран ненавидима. Киими же нравы примирихомся с иноплеменниками сими?»

«Как эти слова подходят и к нашему времени! – восклицает в иные смутные годы уже ХХ века (в 1912 г.) архиепископ Никон  (Рождественский), к слову, почивший в 1919 г. в Троице-Сергиевой лавре. –  И в наше время так же, как и тогда, наша вера православная “всеми иноплеменниками ненавидима есть”; и теперь, как и тогда, эти “иноплеменники”, эти французы и англичане, немцы и итальянцы и все народы Запада, в сущности, с презрением относятся к нашей вере православной, а те из них, которые потеряли всякую веру, всячески стремятся и у нас вырвать из народного сердца веру православную, а среди нас, людей русских, немало изменников, которые готовы содействовать им в этом и чрез то загубить родную Русь».

Мы должны трезво понимать свою сегодняшнюю ответственность, ведь если проблема актуальна и 400, и 100 лет назад, и сегодня, то дело, видимо, в чем-то фундаментальном, имеющем для России особое значение.

Поражает величие духа святейшего патриарха Ермогена. Одинокий, беспомощный, в глубине подземелья, под грозой мученической смерти, этот «начальный человек Земли Русской» чувствовал себя вождем народа и как бы великим государем и считал себя вправе передавать свои государственные полномочия лицам духовным и воеводам, даже городам и, наконец, – отдельным лицам (вспомним их, это – Мосеев и Пахомов), и велел им говорить бесстрашно народу от его имени.

Принесенное в Нижний Новгород призывное послание святителя нашло глубочайший отклик в народе, вплоть до того, что некоторые изменники внутренне преобразились, покаялись и стали активными борцами с захватчиками.

И 22 октября 1612 г. Москва была уже очищена от польских оккупантов, а 13 февраля 1613 г. на царский престол был избран тот родоначальник дома Романовых, на которого указывал святейший Гермоген.

Святейший патриарх был погребен в Чудове. Царь Алексей Михайлович в 1653 г. повелел перенести гроб с нетленным телом мученика в Успенский собор Кремля, где честные мощи святителя упокоили в особой гробнице, обитой бархатом. В 1812 г. разрушители и осквернители Москвы французы, отыскивая сокровища, кощунственно выбросили мощи из гроба, но они потом были найдены целыми и возвращены в гробницу. Через 270 лет по кончине патриарха Гермогена, в 1883 г., когда пред коронованием императора Александра III в Успенском соборе производились работы, упавший со стены камень пробил каменное надгробие и гроб патриарха, однако и при этом святые останки оказались неповрежденными.

Думается, слова арх. Никона (Рождественского) могут быть начертаны на памятной доске у входа в новый храм-памятник: «Если Россия не была разделена между поляками и шведами, если не истреблено в ней Православие, если самый народ Русский не потерял своего духовного облика, не обратился в поляков и шведов, а частию и немцев, то всем этим мы обязаны великому подвигу Святителя Гермогена больше, чем кому-либо из защитников Руси того времени. Все они и руководимы были, и одушевляемы – никем другим, как патриархом Гермогеном: он был их вождем, их душою».

Рано или поздно земная память пробуждается. Памятное воскресительное шествие святителя по России продолжается. И вот уже «Георгиевский Православный Союз» просит власти Нижегородской области рассмотреть вопрос об установке памятника патриарху Гермогену.