Представляется крайне важным донести до общественности, что в современных условиях вопрос о Всеправославном соборе в Стамбуле 2016 г. является не только внутрицерковным, но и политическим вопросом, касающимся  безопасности государства и нашего народа.  

В настоящее время против России ведётся война в экономической, финансовой, политической и других сферах, но главное внимание отводится  войне идеологической.  Идеологическая война, идущая в форме информационно-психологической войны, играет решающую роль в  разрушении государственности. Это ясно показали трагические события на Украине, из которых так и не были извлечены должные выводы.  

Прежде, чем здесь начались военные события, была проведена тотальная перестройка сознания малороссов, в которой самое активное участие принимали  Ватикан и его разведывательные структуры, действовавшие через униатов и раскольников (которые, в свою очередь,  рассматриваются как потенциальная опора Константинопольского патриархата), а также протестантские  и оккультные секты. На Украине идеологическая борьба перешла на глубинный духовный уровень, а это  главная сфера борьбы – именно здесь происходит фундаментальная перестройка и подмена ценностей, в результате которой народ лишается  духовного иммунитета и оказывается  полностью  раскрыт к принятию чуждых, враждебных ему ценностей.  На наших глазах  произошло перерождение этноса, и «суверенный» народ Украины утратил суверенитет.  Это действует как радиация – она не видна, её не чувствуешь, но она имеет наиболее разрушительные последствия.

На Западе информационная война уже давно рассматривается как вид особых операций разведки (впервые  именно в этом значении словосочетание «информационная война» использовал Аллен Даллес еще в 1967 г.).   В 70-е гг. этот термин стал широко употребляться в СМИ, и это означало, что информацию рассматривают не только как цель, но и как оружие. К числу первых официальных американских документов по этой проблеме можно отнести DODD №3600  - директиву Министерства обороны  США 1992 г. под названием «Информационная война», в которой определялись её основные принципы.   А в конце 1998 г. Комитет начальников штабов ВС США принял «Доктрину проведения информационных операций», в которой впервые подтверждался факт подготовки американцев к проведению наступательных информационных операций не только в военное, но и в мирное время .  

В мирное время   с помощью  информационно-психологических операций  в  население внедряются   чуждые идеологические и социальные установки,  формируются  ложные стереотипы поведения, изменяются в нужном направлении чувства  и воля в целях дестабилизации общественной жизни и разложения изнутри. Эти операции должны  сеять страх и неуверенность перед будущим, создавать атмосферу недовольства и тревоги, вызывать недоверие к деятельности органов власти и государственного управления, содействовать возникновению оппозиционных групп и стимулировать антиправительственную деятельность. Такая информационная кампания подготавливает почву для успешного осуществления политических и военных действий.  Объектами особого воздействия считаются лидеры политических и общественных организаций,  религиозных общин, наиболее влиятельные представители деловых кругов, военной элиты и творческой интеллигенции.  

Соответственно  ведущие религиозные институты на Западе встроены или находятся в процессе встраивания в систему глобального управления и используются сегодня как политические инструменты, нацеленные на подрыв национальной безопасности России. Речь идёт в первую очередь о  Ватикане и его орденах, о Всемирном совете церквей.  Особая роль принадлежит  контролируемому Ватиканом Константинопольскому патриархату,  который,  уже признавая примат папы римского,  должен ввести Русскую Православную Церковь в орбиту влияния Ватикана. Для этого ими используется «межрелигиозный диалог», который в условиях обострения международной ситуации и перехода Запада к агрессивной информационной войне против России,  всё более выявляет свой подрывной характер и представляет реальную угрозу для национальной безопасности, поскольку основой последней является духовная безопасность. «Межрелигиозный диалог» делает невозможным сохранение духовного суверенитета, духовной самостоятельности нашего народа. Размывая понятие национального суверенитета, он переводит наш народ под духовную власть того центра, который находится вне России, вне Православия, это центр наднациональной,  экуменической власти, создающей мировую религию, в которой Православие должно быть окончательно размыто. Ватикан уже встроен в эту власть, туда встроен Константинопольский патриархат, теперь туда встраивают Русскую Православную Церковь.  

Сегодня вопросы религии и политики нельзя разделять,   они сливаются настолько, насколько религиозным будет тот сверхполитик, которого готовят в качестве главы создающейся системы мирового управления. 

Только в свете этого мы и должны оценивать готовящийся Всеправославный  собор. Именно на это должно быть направлено наше внимание. Все попытки устроить дискуссию на тему о том, будет ли это  тот самый последний Восьмой Вселенский собор, о котором писали наши святые отцы, или нет, или с какой степенью точности это соответствует писаниям, просто уводят в сторону от главного и являются отвлекающим манёвром, позволяющим представить любое сопротивление  экуменической деятельности как глубоко маргинальное явление.  Между тем этой деятельностью озабочено большинство православных, но они  не высказываются либо потому, что не имеют достаточной информации о происходящем, либо потому, что просто лишены такой возможности.

Мы уже неоднократно писали  и  информировали нашу общественность о том, что истоки этой идеи – в папстве, что  суть экуменической политики Ватикана – добиться перехода Православия под контроль папы римского и его институтов. То есть речь идёт  о новом виде унии -   унии  неформальной. Именно такую унию и заключили с Константинопольским патриархом Афинагором, ревностным экуменистом, масоном, в 1965 г. путём подписания  Декларации   об отмене анафемы 1054 г.  В итоге патриарх не только объявил Католическую церковь «сестринской», но и внёс папу в диптих Константинопольского патриархата: папа стал «первым епископом Христианства», а патриарх – «вторым по очереди братом его». В 1967 г. патриарх Афинагор сослужил папе в римском соборе св. Петра.  

Таким образом, Константинопольский патриархат признал православие за еретиками и, избежав формального принятия папского примата, принял его фактически. Декларация о взаимном прощении оказалась в итоге более эффективным средством «единения», чем формальная уния, поскольку исключила необходимость разрешения богословских противоречий, просто абстрагировавшись от них. Этот чисто иезуитский метод стал образцом для введения и других Православных церквей в лоно католицизма.

Данную миссию и выполняет Константинопольский патриарх Варфоломей, который, оставаясь «своим» в Православном мире, является проводником чуждых этому миру идей. Он должен утвердить в Православии заимствованную у папизма идею о видимом главе Православной Церкви с особыми властными прерогативами, чтобы поставить её под контроль понтифика, главенство которого он готов признать и формально  (нормой  для него являются совместные молитвы с папой и участие в богослужениях). Именно от этого главного факта и хотят отвести наше внимание.  

В соответствии с учением константинопольских богословов, если Константинопольский патриарх, будучи епископом,  является «первым среди равных», то как архиепископ Константинополя, он «первый иерарх без равных».   Соответственно первенство  Константинопольской кафедры понимается как специфический институт со специфическими полномочиями и воплощаются в личности патриарха, обладающего особыми привилегиями, такими, как, например, предоставлять или отнимать автокефалию.

Показательно, что один из ведущих идеологов этой концепции архимандрит Ламбриниадис изложил её незадолго до встречи в Стамбуле 6-9 марта 2014 г.,  на которую патриарх Варфоломей призвал собраться глав Православных церквей. Так что все знали, куда они едут и к кому они едут. Действительно, вся стамбульская встреча была проведена под диктовку патриарха Варфоломея: он назначил, когда и где надлежит собраться, порядок представительства, порядок принятия решений консенсусом, и он обозначил объём своих полномочий – против которых никто не выступил.

Как нам объявили, главным итогом совещания стало всеобщее согласие о проведении Всеправославного собора в 2016 г. под председательством Константинопольского патриарха и о том, что решения на Соборе будут приниматься не голосованием, а консенсусом (единогласным волеизъявлением). При этом каждая делегация будет иметь один голос и выражать общее мнение всего её епископата, духовенства и верующего народа.  Но это значит, что регламент и повестка дня Собора, принципы его формирования, протокол его богослужений и заседаний, проекты основных соборных документов должны быть предварительно согласованы всеми Поместными Церквами. Решения, принимаемые консенсусом, заранее известны.  То есть, на Собор делегация (один голос) должна прибыть для того, чтобы просто  утвердить  решения, с которыми уже все согласны, поскольку примирены.

Однако, сконцентрировав наше внимание на технических, процедурных вопросах, нам не рассказали, вокруг чего, кого и с кем всех будут примирять. Однако это ясно вытекает из выступления самого патриарха Варфоломея.

Во-первых, он указал на огромный опыт экуменической – «всеправославной» деятельности последних 50 лет (начиная с Афинагора), в  результате  которой       «созрели решения, принятые всеми Православными, по вопросу отношений с неправославными. Для всех Православных Церквей сии постановления рассматривались как обязательные, которые должны воплощаться в жизнь как «внутреннее право» каждой из них».

Во-вторых,   он выказал недовольство, что автокефальные церкви ведут себя часто как самодостаточные церкви – вырабатывая свою собственную позицию относительно неправославных. Принятые «всеправославно» постановления, то есть канонические нормы,  некоторыми церквами не соблюдались, несмотря на то, что они их сами подписали. Такие Церкви действуют самочинно, вырабатывая свою собственную позицию в отношении неправославных, допуская «противозаконную критику» установленных постановлений. «Лишь Вселенским Соборам подобает оспаривать сии постановления. В некоторых Церквах церковные власти с терпением относятся к таковым явлениям... Но, соборные постановления должны быть признаны всеми, ибо только таким образом хранится единство Церкви».

В-третьих, он заключил: «Все сие выявляет необходимость в некоем [регулирующем] органе, учрежденном официально или неофициально, который  решал бы все возникающие расхождения и проблемы во избежание разделений и распрей... Мы должны развить сознание единства Православной Церкви, и сие возможно достичь только через синодальность... Пришло время отдать предпочтение проблеме единства: как внутри каждой Церкви, так и между Церквами».

То есть   необходим новый наднацинальный   регулирующий орган (синод), который возвысит всех до совершенного единства – этим органом и должен стать Всеправославный собор 2016 г., вслед за которым, как нам дали понять, могут последовать и другие соборы. 

Таким образом, 50 лет   на конференциях подписывали какие-то (неизвестные нам) экуменические документы,  носящие обязывающий характер,   который может быть изменен только на Всеправославном соборе, а   теперь это нужно закрепить и сделать экуменизм законом, возражение против которого станет преступлением.   Это и есть главный итог Стамбульской встречи.  Цель же Собора – стать   соответствующим органом  для узаконения ереси экуменизма.

После Стамбула православная общественность России неоднократно высказывала свою озабоченность в связи с подготовкой Всеправославного совещания, однако  её обращения на эту тему  не нашли никакого ответа. И соответствующая  работа  продолжается как и раньше  –  за закрытыми дверями, тайно, без освещения того, что происходит.    Так,  с 30.09 по 4.10 2014 г. в Шамбези (Швейцария) прошло заседание специальной межправославной комиссии по подготовке Собора под председательством митрополита Пергамского Иоанна  из Константинопольского патриархата, занимающейся редактированием текстов, которые должны быть рассмотрены на Всеправославном предсоборном совещании, планируемом в следующем году.   Показательно, что секретариат комиссии составляли митрополит Швейцарский Иеремия и профессор Власий Фидас – оба представляли Константинопольский патриархат. Что обсуждали на этом заседании, никто не знает.

А чуть раньше, с 15 по 23 сентября, по приглашению Иерусалимского патриарха Феофила III в Иордании прошло заседание ХIII  пленарной  сессии   Смешанной комиссии по богословскому диалогу между Православной церковью и Римско-католической церковью для обсуждения темы «Соборность и примат» (показательно, что и здесь сопредседателями комиссии были кардинал Курт Кох и всё тот же митрополит Пергамский Иоанн из Константинопольского патриархата). Рассмотренная тематика  давно продвигается Ватиканом  (вспомним Равеннский документ 2007 г.) для того, чтобы:

во-первых, под видом возвращения  к  такому пониманию  первенства папы, каким оно было в первом тысячелетии (до отпадения католиков от Церкви в 1054 г.),  обосновать необходимость его принятия Православными церквами. Формулируется это как «новое единство в первенстве и соборе в третьем тысячелетии», при этом об отказе от понимания папского примата как первенства власти речи не идёт;

во-вторых, чтобы нанести удар по самой соборности,  фактически упразднить её, превратив всего лишь в совещательный орган понтифика. Однако предварительно необходимо соборность превратить в синод под управлением Константинопольского патриарха, тем самым будет обеспечена «открытость» искажённой соборности принятию папского примата.

Как выразился патриарх Варфоломей, из-за «внутриправославных трудностей» на заседании не удалось прийти к согласию, и итоговый результат должен быть достигнут на последующей встрече. На достижение его направлена ныне вся энергия Константинополя, в котором папство видит «ключ для добрых отношений» между Православной церковью и католической  и который всё больше сближается с Ватиканом. В конце ноября в ходе визита понтифика в Стамбул  вновь планируется   проведение мессы в католическом костеле в присутствии патриарха Варфоломея, а затем – экуменического молебна  в резиденции патриарха. После чего должна быть подписана какая-то совместная декларация.

Все эти процессы проходят на фоне продолжающейся войны на Украине,  где идёт открытое преследование православных – священников и мирян, разрушаются православные храмы и подготавливается провозглашение автокефалии УПЦ. Это происходит на фоне активизации натовских сил у границ России и обострения информационно-психологической войны против нашей страны при одновременном обострении внутрисоциальной напряженности в стране. Антирусская риторика звучала и на состоявшейся одновременно с заседанием смешанной комиссии мадридской встрече «Христианская вера и будущее России», в которой приняли участие представители 29-ти европейских стран. Среди них были и делегаты Украины, которые пытались обсудить важнейшие вызовы европейского континента в свете социальной доктрины католической церкви, сконцентрировавшись на  якобы существующей военной агрессии России.  С ними солидаризировались  практически все делегаты, выразившие недоумение поведением Русской Православной Церкви МП, священники которой открыто поддерживают  тех, кто защищает Донецк и Луганск. В то время  как об осуждении агрессии киевской хунты против мирного населения Донбасса, речи не шло.

Говоря  о необходимости единства в условиях преследования христиан Ближнего Востока и высказывая в отношении   них свою главную озабоченность, Ватикан и Константинопольский патриархат хранят полное молчание в отношении преследования православных – священства и мирян РПЦ МП на Украине. Это не двойные стандарты, это сознательная политика, направленная на уничтожение Русского мира и расчистку почвы для утверждения западного геополитического доминирования в России.

Поскольку религиозные институты Запада используются сегодня как политический инструмент  в целях дестабилизации и разрушения нашего государства, вопрос о «межрелигиозном диалоге» также приобретает политический характер, решение которого возможно только в рамках государственного подхода, направленного на обеспечения национальной безопасности страны.

Движение «Сопротивление Новому Мировому Порядку»

Осипов В.Н., глава Союза «Христианское Возрождение»,

Анин  Д.Ю., журналист,

Кириченко Е.А., член руководства Движения «СНМП»,

Лемешева Т.С., журналист

Немчинова Л.С., музыкант,

Оболенский М.М., юрист,

Соколов К.Н., к.ф.н., член-корр.  Академии геополитических проблем,

Чепурная И.Ю., заместитель  главы Движения «СНМП»,

Четверикова О.Н., к.и.н., член Академии геополитических проблем.