Каждая страна, город и народ чтут и славят своих наставников,

которые научили их православной вере.

Прославим и мы по силе нашей, хотя малыми похвалами,

совершившаго великия и чудныя дела нашего учителя

и наставника великаго Кагана земли нашей Владимира.

Эти достопамятный слова Киевскаго митрополита Илариона невольно возникают перед нами вновь из глубины веков в настоящем юбилейном году, знаменующем 950-летнюю го­довщину крещения Руси. Просветитель наш святой князь Владимир совершил подлинно рав­ноапостольское дело, выведши свой народ из тьмы язычества и озаривши его Светом Христо­вым, заимствованным им из древней Византии. Значение этого великаго и славнаго события поистине неизмеримо не только для нашего отечества, но и для всего мира. Углубляясь в не­го, мы невольно чувствуем и как бы осязаем руку Провидения, управляющего судьбами чело­вечества. Если бы чувственный язычник Владимир прельстился учением Ислама, столь пот­ворствующего человеческой плоти, то, благодаря положению, занимаемому Россией на Вос­токе Европы, Западной Европе постоянно угрожал бы натиск фанатическаго мусульманства. История всей христианской Церкви, а с нею и всего мира за минувшее тысячелетие могла пойти по совершенно иному направлению и в том случае, если бы не греческий веропро­поведник, а римские миссионеры овладели сердцем Владимира, когда он захотел оставить языческое суеверие своих отцов, чтобы заменить его новой более совершенной религией. По­истине, он не от человек "звание приял", а от Самого Бога, указавшаго ему чистый и неповре­жденный источник к свету людям, седящим во тьме и сени смертной, если они искренним сердцем ищут истины.

Спасительный страх, овладевший сердцем князя Владимира при виде картины Страш- наго Суда, развернутой перед его взором греческим философом-проповедником, был для не­го "началом премудрости", первым семенем православия, которое он воспринял в свое серд­це. Но особенно ярко засиял для него свет с Востока после того, как к нему возвратились его послы из Константинополя, трепещущие духовным восторгом от дивной небесной красоты, которую они созерцали во время богослужения в храме Св. Софии, узревши в ней как бы от­кровение славы Божией, подобно ученикам Христовым на Фаворе. Эта красота пленила серд­це Владимира и навсегда покорила его Христу. Сделавшись христианином ранее своего наро­
да, он не только стал крестителем последняго, но и его восприемником из купели, утвер­дившим его в истинах Евангелия. Духовное обновление, какое произвела в нем благодать крещения, повторилось потом и над всем русским народом.

Сочетавшись со Христом, девственная еще русская душа быстро расцвела, украсившись, как невеста, духовною красотою. Вкусивши сладкаго, она не захотела уже горькаго и ей стали скучны песни земли: ея тоскующий взор обратился к небу, и она стала странницей на земле, взыскующей грядущаго града. По образу последняго она стала устроять и свой земной град. Православная вера, подобно евангельской закваске, постепенно проникла в самую глубину ея жизни и быта.

Неизгладимою печатью легла она на весь духовный и даже внешний облик русскаго на­рода, придав ему благообразную мягкость и кротость и навсегда определив его националь­ный характер с его широтою и свободою духа. Златыми нитями вплелся дух православия во всю сложную ткань нашей духовной культуры, которая вся выросла из церковной почвы. Он просиял и в лучезарных ликах наших подвижников, и в благолепии святыни, окружающей образ наших древних святителей, и в проникновенной красоте наших древних икон, написан­ных по образу небесных видений, и в целомудренном величии умилительных древних напе­вов, и в чудной, устремляющейся к небесам симфонии архитектурных линий и красок в храме святого Василия Блаженнаго в Москве. Благодать и истина Православия оживотворили и оду­хотворили весь наш государственный строй, преобразовав его языческую природу по духу Евангелия Христова, дабы через него утверждалась правда и созидалось Царство Божие на земле. В соответствии с таким взглядом на государство и глава его, православный Государь, получил особое призвание быть защитником и покровителем Церкви и вместе подвижником своего высокаго долга, обязывающаго его творить суд и правду Божию на земле и полагать душу свою за врученных ему людей; его служение получало особенное благословение и освя­щение Церкви в чине священнаго миропомазания.

История оправдала жизненность и силу того религиознаго начала, какое было заложено в самую сердцевину нашей государственности со времен Святого Владимира.

Русь, захотевшая прежде всего быть святою, стала и великой. Подобно многоветвистому дереву она распространила свою сень на шестую часть мира, приобщив к себе и усвоив мно­жество народностей, слившихся с нею в один мощный организм. Ничто другое, как Церковь, стала олицетворением и символом единства Русской земли, охранявшим ее от распадения на части в дни великих исторических испытаний. Церковь, как мать, согревала своею любовью и своми молитвами страждущия русския сердца в дни лютаго татарскаго ига, спасая их от уны­ния и отчаяния и от соблазна мусульманства.

Немеркнущий свет Православия озарял мрачные и скорбные дни Русскаго народа во время первой смуты, помрачившей здравый смысл русских людей и превратившей Русскую землю в царство разделившееся на ся. Наша Церковь поистине совершила чудо, возстановив после этого нашу Родину из развалин и вдохнув в нее снова душу живу. Русь оставалась могу­щественной и непоколебимой во все время, пока прочно утверждалась на камне своих ис­конных православных заветов, оставленных ей в наследие Св. Равноапостольным Князем Владимиром. Она стала шататься лишь с тех пор, как начала расточать его драгоценный би­сер, подменив его другими обманчивыми и чуждыми ей ценностями.

Русский народ понимал своим внутренним чувством, насколько для него опасны со­блазны инородных ему иноземных путей жизни, и если уклонялся иногда, на них, то снова потом стремился возвратиться в Дом Отчий, взирая, как на спасительный компас, на пра­вославный крест, венчавший нашу Отечественную Храмину.

Святой просветитель Руси видимо бодрствовал над своим уделом, покрывая его своими молитвами в самые тяжкие дни его историческаго бытия до тех пор, пока Русь в порыве бе­зумия не отреклась от него и вместе от самой себя, от самых обетов своего крещения, оболь­щенная ядовитою приманкою большевицкаго соблазна. Прикоснувшись к запретному плоду, она поражена была духовной смертью.

Прежде чем область тьмы окутала нашу землю, Святая Русь дала свой последний яркий отблеск в лице великаго нашего подвижника Преподобнаго Серафима.

Кроткий, благостный, благолепный, благовествующий всем мир и любовь, излучавшу­юся из его поющаго гармоническаго сердца, весь как бы опаленный серафимовскою любовию к Богу и весь просветленный лучами Его воскресения, истинный друг и печальник Русскаго народа и светлая похвала Русской Церкви, — он явил в себе наиболее полное и совершенное воплощение лика Святой Руси, воспитавшей целые сонмы подобных угодников Божиих. Про­мыслу Божию угодно было, чтобы он засиял на нашем церковном небосклоне небесною сла­вою не прежде, как стали раздаваться первые удары грома, предвещавшие последующая ве- ликия потрясения.

В это же время на церковной свещнице ярко горел и светил другой великий избранник Божий о. Иоанн Кронштадтский — этот подлинно всероссийский пастырь и учитель — также осиянный немеркнущим светом Воскресения Христова. Как Илия и Енох пред вторым при­шествием Христовым, они были посланы в мир чтобы укрепить ослабевший православный дух в Русском народе, обличить его во многочисленных грехах и предостеречь от небесной кары, если он не покается.

Когда Русские люди в своем ожесточении не вняли проповеди, тогда открылся над нашим Отечеством Суд Божий. Господь увидел, что люди стали плоть, как пред потопом, и, отвратив лицо Свое от Русской земли, послал нам духа усыпления, т. е. духовнаго ослепле­ния, бросившаго русский народ во власть новых лжепророков в образе Ленина и достойных его сподвижников, отравлен-ных разлагающим учением Маркса.

Попущением Божиим Русская Земля сделалась добычею злых и преступных людей, ис­тинных слуг сатаны, которые с первых же дней своего кроваваго владычества поставили сво­ею целью свести Россию и всю русскую жизнь с ея религиознаго основания и стереть с души русскаго народа самую печать благодати, почившей на ней после крещения. Что может быть более противоположнаго, чем два пути жизни, из которых один узаконил для нас святой про­светитель, а другой указал развратитель и убийца русской души, к прискорбию также носив­ший его имя. Первый звал Русских людей к горнему Отечеству, а второй манил их призра­ками земного рая; первый учил их страху Божию и завещал им "бояться греха", а второй сме­ялся одинаково над грехом и над добродетелью; первый призывал к любви даже к врагам, а второй проповедывал классовую ненависть среди своего же народа; первый смотрел на госу­дарство, как на организацию добра и правды на земле, а второй превратил его в организаци­онное зло и социальное преступление, которое всегда остается недосягаемым для кары за­кона; первый сокрушал идолов, а второй воздвигал новых, более утонченных, но зато и более соблазнительных, чем древние языческие кумиры; из них главный — гордость, приведшая к самообоготворению человека.

В безумии своего гордаго ослепления человек дерзнул присвоить себе божественное всеведение и всемогущество и взять всецело в свои руки устройство не только своей судьбы, но и всего мира, думая создать, подобно Небесному Творцу, все мерою и числом и желая пове­левать самими стихиями природы.

Не ограничиваясь этим, коммунисты вступили в борьбу с Самим Богом. Наступило вре­мя воинствующаго безбожия. Мир содрогнулся от ужасающаго богохульства и от потоков не­винной мученической крови, которая потекла по Русской земле. Слуги антихристовы клялись истребить веру Христову на Русской Земле. Одно время казалось, что враги креста Христова уже достигли осуществления своего злого умысла и что светильник православной веры, заж­женный более 9 веков назад, уже меркнет в нашем Отечестве. Однако свет Христов продол­жал светить во тьме и тьма не объяла его.

Неистовые богоборцы оказались безсильными уничтожить насаждение святого Вла­димира, глубоко укоренившееся на русской народной почве. Безбожники разрушили мно­жество храмов Божиих и осквернили святые престолы, но для них остался недосягаемым храм русской православной души, на алтаре коего она продолжала приносить свою сокро­венную жертву пред Богом.

Рука скверных, повергавшая на землю св. иконы и мощи и часто уничтожавшая их, не могла однако коснуться нерукотворнаго и незримаго образа Христова, начертаннаго во свя­том святых русской души святым Владимиром. Русский народ доныне хранит его внутри не­рушимо, чтобы в свое время явить его миру.

Сколько бы ни стремились коммунисты совратить проповедью безбожия весь русский народ, Бог оставил еще Себе достаточное число верных исповедников, не преклонивших ко­лен пред их временными кумирами. Число их возрастает по мере усиления гонения на Цер­ковь. И в то время, как Живый на небесех посмевается человеческому безумию (Пс. 2, 4) и во­прошает гордых богоборцев: "где ваши титанические прометеевские планы? Не Я ли разру­шил их рукою крепкою и мышцею высокою?" — в то время, как мы читаем на стенах Вави­лонской башни, сооруженной большевиками, огненныя слова: мене, текел, перес, — в это время Христос видимо возстанавливает Царство Свое на Руси, торжествующее над всеми си­лами ада. Очищаясь в огне своих страданий, русский народ снова возвращается на стези, ука- занныя святым Владимиром. Из нынешняго огненнаго горнила, через которое проходит Рус­ская земля, вышли дивные подвижники веры, пылающие Илииною ревностью, у которых мы недостойны, наклонившись, развязать ремень сапога их. Поистине, ни смерть, ни жизнь, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина (Рим. 8, 39), ничто не могло отлучить их от любви Христовой. Там же подвизаются самоотверженные пастыри, обходящие своими по­истине апостольскими стопами опустошенную потрясенную Русскую землю, чтобы настав­лять и утешать людей Божиих и освящать их церковными тайнами.

Там снова просияли Христа ради юродивые, столь любезные древней Святой Руси, вме­нившие в сор все блага этого мира и потому не боящиеся вещать правду Божию всем, кто имеет уши, чтобы слышать. В лице их сам Христос в смиренном виде обходит теперь Русскую землю, благословляя ее среди нынешних испытаний.

Перенесемся духом к этим дивным мужам, облобызаем их стопы и украсим свои уга­сающие светильники заимствованным у них чистым елеем. От них же почерпнем дар покаян­ных слез, столь необходимых нам в настоящее время, когда Бог видимо окончательно взве­шивает на весах Своей правды не только безбожных большевиков, но и нас самих.

Да восприимет о нас плач священный и креститель наш святой Владимир, взирающий с небесной высоты на нашу оскверненную Отчизну, недостойную более называться Святою Русью и Домом Пресвятой Богородицы. Дерзнем ли свидетельствовать пред ним о благоче­стии русскаго народа и повторить слова его похвалы: "Виждь людие твои, како живут, како благоверие хранят по преданию твоему, како славят Христа, како поклоняются имени Его. Виждь и гради, величеством сияющие, виждь церкви цветущия, виждь христианство расту­щее, виждь и град твой Киев, толикими угодниками Божиими, во нетлении почивающими, блистающий и фимиамом облагоухаемый и хвалами и божественными песньми оглашае­мый".

Что мы видим теперь на нашей Родине — разрушенные храмы, оскверненные алтари, поруганныя святыни, целыя области, неоглашаемыя божественными песньми, где не воску­ряется фимиам и не приносится Божественная жертва. Мерзость запустения водворилась в самом Киеве — уделе святого Владимира, на этом подлинно месте святе, как и священном Московском Кремле — этом алтаре России. Горе нам, которые, подобно блудным сынам, не умножили, а расточили драгоценный талант, полученный от Отца и Просветителя. О, если бы возстали новые пророки, способные своим огненным словом потрясти наши сердца и про­будить их от усыпления.

Год, провозглашенный не только юбилейным, но вместе и Владимировым, должен быть для нас как бы судным, — временем нашего самоуглубления, самопознания, без котораго не­возможно покаяние и исправление, нашего укрепления в борьбе с борющими нас злыми си­лами, просветления ума и сердца, утверждения воли к добру, усиленнаго молитвеннаго под­вига, накопления духовных сил для предстоящаго миссионерскаго служения России.

Когда по милости Божией откроются, наконец, для нас врата Отечества, тогда мы уви­дим там, подобно евреям, возвратившимся из Вавилонскаго плена, великое духовное разоре­ние. Рядом с цветущими благочестием оазисами мы найдем там во многих местах мрачную каменистую пустыню — озлобленныя души, сердца, ожесточенныя неверием, помраченную или сожженную человеческую совесть, потускневшия среди окружающаго их общаго развра­щения и увядшия прежде своего расцвета лица юных детей. Наш общий долг принести им слово любви и примирения, благодать веры, свет евангельской истины и правды. Святой Владимир сам благословит нас на это миссионерское служение нашим братьям, видя в нем продолжение его собственнаго дела. Высокое призвание, указанное свыше русскому народу состоит в том, чтобы пронести свет Православия и за пределы нашего Отечества. Для того Господь и послал ему, быть может, крещение огнем и кровию, чтобы он духовно закалился в этой борьбе и, обращься, подобно Петру, утверждал свою братию. Мир ждет воскресения России в надежде, что она возвратит ему утраченное им сокровище религии и оплодотворит его изсохшую обездушенную культуру.

"Мы люди Запада, — признается один из европейских прозорливцев наших дней, — ре­лигиозно оконченные люди. В наших городских душах религиозность давно интеллектуи- ровалось в "проблему". Возрождение же России, по его мнению, "отодвинет в сторону всю постройку" большевизма и "через Византию завяжет вновь непосредственную связь с Иеру­салимом".

Он предвидит там рождение "новой веры", вестником которой был Достоевский — "ве­ры еще не имеющей имени, но уже сегодня проникающей в сердца со спокойной, но без- конечно нежной силой". Мы знаем имя этой новой и в то же время старой для нас веры, веры святого Владимира, веры православной, веры апостольской, веры отеческой, обладающей безконечною силою возрождения в человеческом сердце, всегда побеждающей и обнов­ляющей мир. Эта вера — живая и действенная, воспламенив сердце русскаго народа, может впезапно породить в нем такой подъем героической силы, перед которым ничто не сможет устоять на земле и который сметет, как стихийный поток, давно подгнившие устои больше- вицкой власти.

Та же вера, оправданная делами, станет источником национальнаго творчества в новом строительстве России и оплотом будущаго государственнаго и общественнаго порядка в ней, ибо нет ничего незыблемаго в этом мире, где шатаются народы, падают вожди, колеблются самые царские престолы. Только Престол Царя Царствующих остается непоколебимым во ве­ки и владычество его во всяком роде и роде и на нем, как на своем последнем основании, ут­верждается всякая власть на земле. Пред лицом Божиим смирится гордость богача, утешится бедняк и униженный будет хвалиться высотою своею (Иак. 1, 9). Церковь соединит снова всех в лоне святой любви, как детей одного Отца Небеснаго и братьев во Христе. Мы все со­хранили еще в сердце своем дорогой для нас образ Святой Руси и жаждем снова увидеть ее — эту вновь возродившуюся Русь святого Владимира, преподобных Сергия и Серафима, сияю­щую своим благолепием, украшенную богоданным ей Первосвятителем и державным Царем — Помазанником Божиим. Мы знаем, что она может обновиться только чудом, как обнов­ляются древния иконы, и об этом чуде мы должны молиться со всею силою веры, со всем дер­зновением любви и крепостью христианской надежды.

Вострубите трубою в Сионе, — взывает к нам ветхозаветный пророк, — назначьте пост и объявите торжественное собрание. Соберите народ, созовите собрание, пригласите стар­цев, соберите отроков и грудных младенцев: пустъ выйдет жених из чертога своего и невеста из своей горницы. Между притвором и жертвенником да плачут священники, служители Го­сподни и говорят: пощади, Господи, народ Твой, не предай наследия Твоего на поругание, чтобы не издевались над нами народы. Для чего будут говорить между народами: где Бог их? (Иоил. 2, 15-17).

Сам просветитель и постоянный наш печальник пред Богом святой Владимир да прине­сет нашу молитву к престолу Царя Славы, дабы Он, повелевший в Ветхом Завете в каждый юбилейный год объявлять свободу всем жителям на земле (Лев. 25, 10), в нынешнюю свя­щенную годину отпустил, наконец, в отраду сокрушенных русских людей, изнемогающих под тяжким игом безбожной власти.

Памятуя в этот нареченный и священный юбилей неисчислимыя благодеяния Божии, явленныя нам через святого Владимира, соберемся духом вокруг него, как вокруг своего пра- вославнаго знамени, как около своего общаго отца и пастыря, все чада Русской Церкви, где бы мы ни находились, в братских славянских землях или в отдаленной Америке, Африке, Авс­тралии, чтобы восхвалять его великия деяния, прославлять его святую память, распростра­нять повсюду тот духовный бисер, какой он оставил нам в вечное наследие. Его имя в те­чение всего года да будет у всех на устах и в сердце, начиная от младенцев и до старцев. Его священное изображение да будет у всех нас пред очами, украшая наши храмы, наши дома, наши школы и, где возможно, и самые предметы нашего житейскаго обихода. Пред лицом его дадим обет хранить в чистоте свою веру и блюсти свою народность, как замысел Божий о нас, как талант, полученный нами свыше. В честь его будем устраивать торжественныя собрания, творить любезныя ему дела духовнаго просвещения и христианскаго благотворения.

К нему да будет постоянно обращен наш молитвенный взор, как к нашему крестителю и ходатаю пред Богом. 950 лет тому назад он родил духовно Русь, погрузив ее в купель креще­ния. Его молитвами да возродится вновь Русская Земля, омывшись своими покаянными сле­зами, как вторым крещением. К нему будем взывать вместе с Церковью:

О, всеблагий Отче и Просветителю наш: призри на немощи наши и умоли премилосер- даго Царя Небеснаго, да не прогневается на ны зело, да не погубит нас со беззакониями на­шими, но да помилует и спасет нас по милости Своей. Моли, благосерде, человеколюбца Бога, да избавит нас от нашествия иноземных, от внутренних нестроений, мятежей и раздоров; да даст пастырем ревность о спасении пасомых, всем же людем споспешение о еже усердно службы своя отправляти, любовь между собою и единомыслие имети, на благо же Отечества и Святыя Церкве верне подвизатися; да возсияет свет спасительной веры в стране нашей во всех концех ея, да обратятся к вере неверующие; да упразднятся вся ереси и расколы, да тако поживем в мире на земли, сподобимся с тобою вечнаго блаженства, хваляще и превозносяще Бога во веки веков. Аминь.

Белград, 1 марта 1938 г.

Митрополит Анастасий