| |
С этого времени силы внутренних врагов России были окончательно подорваны и всем тем, кто ненавидел Иоанна и его великую державу, оставалось надеяться лишь на мощь враждебного Запада, на клевету и ядовитое зелье.
1. Карамзин И. М. Предания веков.-М., Правда, 1987, с. 587.
2. Там же, с. 587.
3. Кобрин В. Б. Иван Грозный.-М., Московский рабочий, 1989, с. 60-61.
4. Карамзин Н. М. Указ, соч., с. 587.
5. Кобрин В. Б. Указ, соч., с. 73.
6. Карамзин Н. М. Указ, соч., с. 587.
7. Кобрин В. Б. Указ, соч., с. 78.
8. Карамзин Н. М. Указ, соч., с. 589.
9. Костомаров Н. И. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. -М., Мысль, 1993. с. 304.
10. Зимин А. А., Хорошкевич А. Л. Россия времени Ивана Грозного.-М., Наука, 1982, с. 118.
11. Валишевский К. Иван Грозный.-Воронеж, ФАКТ, 1992, с. 272.
12. Там же. с. 272.
13. Там же. с. 271.
14. Там же. с. 271.
15. Карамзин Н. М. Указ, соч., с. 588.
16. Кобрин Б. Б. Указ, соч., с. 78.
17. Костомаров Н. И. Указ, соч., с. 304.
18. Горсей Д. Сокращенный рассказ или мемориал путешествий -В кн.: Россия XV-XVII вв. глазами иностранцев.-Л., Лениздат, 1986, с. 164.
19. Федотов Г. П. Святой Филипп, митрополит Московский.-М.. Стрижев-центр, 1991. с. 81.
20. Муравьев А. Н. Путешествие по святым местам русским.-М.: Книга-СП Внешиберика, 1990. с. 53.
21. Валишевский К. Указ, соч., с. 272.
22. Кобрин В. Б. Указ, соч., с. 78.
23. Зимин А. А., Хорошкевич А. Л. Указ, соч., с. 118.
24. Карамзин Н. М. Указ, соч., с. 588.
25. Кобрин В. Б. Указ, соч., с. 78.
26. Горсей Д. Указ, соч., с. 164.
27. Карамзин Н. М. Указ, соч., с. 590.
28. Митрополит Иоанн Ладожский. Самодержавие духа.-СПб., Царское дело, 1995, с. 759.
29. Костомаров Н. И. Указ, соч., с. 301.
30. Митрополит Иоанн Ладожский. Указ, соч., с. 157; Кобрин В. Б. Указ, соч., с. 75.
31. Митрополит Иоанн Ладожский. Указ, соч., с. 158.
32. Там же, с. 159.
33. Историй государства Российского: Жизнеописания. IX-XVI вв.-М., Книжная палата, 1996, с. 371.
34. Митрополит Иоанн Ладожский. Указ, соч., с. 158-159.
35. История государства Российского. Указ, соч., с. 371.
36. Костомаров Н. 1/1. Указ, соч., с.302.
37. Кобрин В. Б. Указ, соч., с. 77.
38. История государства Российского. Указ, соч., с. 368.
39. Федотов Г. П. Указ, соч., с.78.
40. Митрополит Иоанн Ладожский. Указ, соч., с. 160.
41. Карамзин Н. М. Указ, соч., с.610.
42. История государства Российского. Указ, соч., с. 368.
43. Федотов Г. П. Указ, соч., с. 80-81; Преподобный игумен Филипп. - В кн.: Соловецкий патерик. -М.: Синодальная библиотека, 1991. - С. 64; Житие святителя Филиппа, митрополита Московского. - В кн.: БехметеваА. Н. Жития святых. -М., 1897. - С. 61.
44. Федотов Г. П. Указ, соч., с. 82-83.
45. Горсей Л- Указ, соч., с. 157-158.
46. Горсей Д. Путешествие сэра Джерома Горсея.-В кн.: Иностранцы о древней Москве.-М., Столица, 1991, с. 102.
47. Зимин А. Д., Хорошкевич А. Л. Указ, соч., с. 20.
48. Там же, с. 119.
49. Митрополит Иоанн Ладожский. Указ, соч., с. 168.
50. Костомаров Н. И. Указ, соч., с. 306.
51. Валишевский К. Указ, соч., с. 273.
52. Костомаров Н. И. Указ, соч., с. 306.
53. Кобрин В. Б. Указ, соч., с. 81.
54. Там же, с. 82.
55. Валшевский К. Указ, соч., с. 274.
56. Зимин А. А., Хорошкевич А. Л. Указ, соч., с. 128.
57. Валишевский К. Указ, соч., с. 274.
58. Костомаров Н. И. Указ, соч., с. 308.
59. Карамзин Н. М. Указ, соч., с. 593.
60. Кобрин В. Б. Указ, соч., с. 81.
61. Там же, с. 85.
62. Зимин А. А., Хорошкевич А. Л. Указ, соч., с. 121.
63. Горсей Д. Сокращенным рассказ или мемориал путешествий.-В кн.: Россия XV-XVH вв. тазами иностранцев.-Л., Лениздат, 1986, с. 158.
64. Костомаров Н. №. Указ, соч., с. 308.
65. Митрополит Иоанн Ладожский. Указ, соч., с. 147.
66. Зимин А. А., Хорошкевич А. Л. Указ, соч., с. 124.
67. Там же, с. 124.
Яд аспида
Есть одна "жертва" Иоанна, о которой наслышаны все от мала до велика. Подробности "убийства Иваном Грозным своего сына" растиражированы в тысячах экземпляров художниками и кинематографистами, писателями и поэтами. Вот как описал это событие гордость русской историографии Н. М. Карамзин: "В старшем сыне своем, Иоанне, царь готовил России второго себя: вместе с ним занимаясь делами важными, присутствуя в Думе, объезжая государство, вместе с ним и сластолюбствовал, и губил людей, как бы для того, чтобы сын не мог стыдить отца и Россия не могла ждать ничего лучшего от наследника... Но, изъявляя страшное в юноше ожесточение сердца и необузданность в любострастии (царевич - авт.), оказывал ум в делах и чувствительность к славе или хотя к бесславию отечества. Во время переговоров о мире, страдая за Россию, читая горесть на лицах бояр, слыша, может быть (выделено мной - авт.) и всеобщий ропот, царевич исполнился ревности благородной, пришел к отцу и требовал, чтобы он послал его с войском изгнать неприятеля, освободить Псков, восстановить честь России. Иоанн в волнении гнева закричал: "Мятежник! Ты вместе с боярами хочешь свергнуть меня с престола!" и поднял руку. Борис Годунов хотел удержать ее, царь дал ему несколько ран острым жезлом своим и сильно ударил им царевича в голову. Сей несчастный упал, обливаясь кровию. Тут исчезла ярость Иоаннова. Побледнев от ужаса, в трепете, в исступлении он воскликнул: "Я убил сына!" - и кинулся обнимать, целовать его; удерживая кровь текущую из глубокой язвы; плакал, рыдал, звал лекарей; молил Бога о милосердии, сына о прощении. Но суд небесный свершился. Царевич, лобызая руки отца, нежно изъявлял ему любовь и сострадание; убеждал его не предаваться отчаянию; сказал, что умирает верным сыном и подданным... Жил четыре дня и скончался 19 ноября в ужасной слободе Александровской... Все оплакивали судьбу державного юноши, который мог бы жить для счастия и добродетели..." (1).
Какая мрачная трагедия, какой апофеоз злодейства, какие яркие краски и какая ложь в каждом слове! Ложь, потому что великий историк не мог не знать иные версии и сознательно их игнорировал. Единственный достоверный факт во всей этой истории - это то, что царевич действительно умер в ноябре 1581 года.
Отцом мифа о "сыноубийстве" был высокопоставленный иезуит, папский легат Антоний Поссевин. Ему принадлежит и авторство политической интриги, в результате которой католический Рим надеялся с помощью польско-литовско-шведской интервенции поставить Россию на колени и, воспользовавшись ее тяжелым положением, вынудить Иоанна подчинить Русскую Православную Церковь папскому престолу. Однако, царь повел свою дипломатическую игру и сумел использовать Поссевина при заключении мира с Польшей, избежав при этом уступок в религиозном споре с Римом. Хотя историки и представляют Ям-Запольский мирный договор как серьезное поражение России, надо сказать, что стараниями папского легата фактически Польша получила обратно только свой же собственный город Полоцк, отнятый Грозным у Сигизмунда в 1563 году. После заключения мира Иоанн даже отказался обсуждать с Поссевиным вопрос об объединении церквей - он ведь и не обещал этого. Рим сам, ослепленный своей извечной мечтой о господстве над миром, обманул себя и лишь напрасно "принес в жертву интересы своей польской паствы" (2). Провал католической авантюры сделал Поссевина личным врагом Иоанна. К тому же, иезуит прибыл в Москву через несколько месяцев после смерти царевича и "ни при каких обстоятельствах не мог быть свидетелем происшествия" (3).
Что касается сути самого события, то "смерть наследника престола вызвала недоуменную разноголосицу у современников и споры у историков" (4). Версий смерти царевича было достаточно, но в каждой из них основным доказательством служили слова "быть может", "скорее всего", "вероятно" и "будто бы".
В комментариях к приведенной выше цитате из Карамзина М. В. Иванов пишет: "Иван Грозный убил сына при иных обстоятельствах. Однажды царь зашел в покои сына и увидел его беременную жену одетой не по уставу: было жарко и она вместо трех рубах надела только одну. Царь стал бить невестку, а сын - ее защищать. Тогда Грозный и нанес сыну смертельный удар по голове" (5). Подобной версии придерживался и Валишевский: "Иван будто бы встретил свою невестку во внутренних покоях дворца и заметил, что ее костюм не вполне соответствовал требованиям приличия. Возможно, что при своем положении она не надела пояса на сорочку. Оскорбленный этим царь-игумен ударил ее с такой силой, что в следующую ночь она прежде времени разрешилась от бремени. Естественно, что царевич не воздержался от упреков по адресу царя. Грозный вспылил и замахнулся посохом. Смертельный удар был нанесен царевичу в висок" (6). Кобрин признает этот рассказ самым правдоподобным: "Похожа на правду, но не может быть ни проверена, не доказана другая версия: царевич заступился перед отцом за свою беременную жену, которую свекор "поучил" палкой..." (7). Только один вопрос: с каких это пор можно признать человека виновным в убийстве на основании версии, которую нельзя "ни проверить, ни доказать", даже если она и "похожа на правду"?
Уже в этой, так сказать "бытовой" версии, можно увидеть ряд мелких, но характерных при даче ложных показаний несоответствий. "Свидетели" путаются. Первый говорит, что царевна одело лишь одно платье из трех полагающихся из-за жары. Это в ноябре-то? Тем более что женщина в то время имела полное право находиться у себя в покоях только в одной сорочке, служившей домашним платьем (8). Другой автор указывает на отсутствие пояска, что, якобы, и привело в бешенство Иоанна, случайно встретившего невестку во "внутренних покоях дворца". Эта версия совершенно недостоверна хотя бы потому, что царю было бы очень сложно встретить царевну "одетой не по уставу", да еще во внутренних покоях. А по остальным дворцовым палатам даже полностью одетые дамы тогдашнего московского высшего света не расхаживали свободно. Для каждого члена царской семьи строились отдельные хоромы, соединенные с другими частями дворца довольно прохладными в зимнее время переходами (9). В таком отдельном тереме и проживала семья царевича. Распорядок жизни царевны Елены был таким же, как и у других знатных дам того века: после утреннего богослужения она отправлялась в свои покои и садилась за рукоделье со своими прислужницами (10). Знатные женщины жили взаперти, "как в мусульманских гаремах", а "царевны были самыми несчастными из них". Проводя дни в своих светелках, они не смели показаться на людях и, даже сделавшись женою, не могли никуда выйти без позволения мужа, даже в церковь, а за каждым их шагом следили неотступные слуги-стражи (11). Помещение знатной женщины находилось в глубине дома, куда вел особый вход, ключ от которого всегда лежал у мужа в кармане. На женскую половину терема не мог проникнуть никакой мужчина, "хотя бы он был самым близким родственником" (12).
Таким образом, царевна Елена находилась на женской половине отдельного терема, вход в которую всегда заперт, а ключ находится у мужа в кармане. Выйти оттуда она может только с разрешения супруга и в сопровождении многочисленных слуг и служанок, которые наверняка позаботятся о приличной одежде. К тому же, Елена была беременна и едва ли ее оставили бы без присмотра. Ввиду всего вышеперечисленного ясно, что единственной возможностью для царя встретить невестку в полуодетом виде - выломать запертую дверь в девичью и разогнать боярышень и сенных девушек. Но такого факта история в полной приключениями жизни Иоанна не зафиксировала. Поэтому можно полностью согласиться со словами митрополита Иоанна Ладожского о том, что нелепость вышеприведенной версии уже с момента ее возникновения была так очевидна, что потребовалось облагородить рассказ и найти более достоверный повод и мотив убийства (13).
Так появилась другая сказка в изложении Карамзина - версия "политического сыноубийства". Но она оказалась еще более бездоказательной, чем предыдущая. "Порой находят разные политические причины этого убийства. Говорят, что царь боялся молодой энергии своего сына, завидовал ему, с подозрением относился к стремлению царевича самому возглавить войска в войне с Речью Посполитой за обладание Ливонией. Увы, все эти версии основаны только на темных и противоречивых слухах" (14), - словно вторит владыке Иоанну Кобрин. Не согласен с политической версией и Валишевский (15).
И действительно, противоречий в ней не меньше, чем в "бытовой". Чего стоит только один факт: весь эпизод у Карамзина строится на недовольстве царевича, страдающего за Россию и читающего на лицах (!) бояр, а может быть слышащего всеобщий ропот "во время переговоров о мире" (16). Если верить автору, царевич выражает недовольство каких-то слоев общества ходом русско-польских переговоров, так сказать, возглавляет оппозицию точке зрения царя на условия заключения мирного договора. Но все источники свидетельствуют, что царевич умер 19 ноября 1581 г., а переговоры с Польшей начались 13декабря 1581 г., то есть, почти через месяц после смерти царевича (17). Как можно быть недовольным ходом переговоров, которые еще не начались, историки умалчивают.
Но есть еще одна версия "сыноубийства", назовем ее условно, "нравственного несоответствия". В 1580 году, а по другим данным - в 1578 г. (18), была проведена уже описанная выше акция по пресечению спекуляции алкоголем в Немецкой слободе. Этот эпизод и послужил отправной точкой для третьей версии. Вот как передал ее Джером Горсей: "Царь разъярился на своего старшего сына, царевича Ивана, за то, что тот оказывал сострадание этим несчастным (т. е., наказанным ливонцам - авт.)... и дал одному посланному по его делам дворянину подорожную на 5 или 6 почтовых лошадей помимо царского ведома. Сверх того царь опасался за свою власть, полагая, что народ слишком хорошего мнения о его сыне. В ярости он ударил его жезлом... в ухо и так нежно (какая милая западноевропейская ирония! - авт.), что тот заболел горячкою и на третий день умер... Государство потеряло надежду иметь государем мудрого и кроткого царевича, героя духом и красивой наружности, 23 лет отроду (ошибка Горсея: царевичу было 27 лет - авт.), любимого и оплакиваемого всеми" (19). Нелишне добавить, что в другом переводе этого отрывка удар в ухо превратился... в пощечину (20)!
Эта версия ссоры между Иоанном и его сыном не менее надуманна, чем все остальные. Прежде всего, острота ссоры в ноябре 1581 г. не соответствует давности события, послужившего его причиной: со времени переселения Немецкой слободы прошло от 1 до 3 лет. Валишевский указывает и на иное, внутреннее противоречие версии: "Другие источники говорят, что царевич заступился за ливонских пленников (хороши пленники, имеющие свои церкви, получающие от царской казны ссуды на строительство домов, содержащие кабаки и "разодетые как принцы" - авт.), с которыми плохо обращались опричники. Но это вызывает сомнение: между отцом и сыном существовало согласие в идеях и чувствах" (21).
Но самое интересное в этой версии - противоречия в оценке характера царевича. Сначала все авторы утверждают, что Иван Иванович - полное подобие своего отца: "Иван, по-видимому, и физически, и нравственно напоминал отца, делившего с ним занятия и забавы", - писал Валишевский. По "свидетельству" Одерборна, отец с сыном менялись любовницами. Они вместе сластолюбствовали и губили людей - утверждал Карамзин. Как резюмировал Кобрин, царевич был достойным наследником своего отца (22). Все лживые мерзости, которые говорились об отце, повторяются в адрес сына. И вдруг, после смерти наследника, все меняется как по мановению волшебной палочки. Карамзин рисует образ нежно любящего сына, который, умирая, "лобызает руки отца... все оплакивают судьбу державного юноши (27 лет? Трижды, по словам историков, женатого? Для пущего эффекта написали бы уж мальчика. - авт.), который мог бы жить для счастия и добродетели...". У Горсея царевич стал "мудрым и кротким, героем и красавцем, любимым всеми". Валишевский пишет, что царевич пользовался большой популярностью и его смерть стала народным бедствием.
Превращение "кровожадного чудовища" в "любимца нации" и "героя духа" говорит о том, что одно из двух - первое или второе - ложь. Пусть каждый решает сам для себя, где истина, автор же присоединяется к мнению митрополита Иоанна Ладожского о голословности и бездоказательности всех версий об убийстве царем своего сына: "на их достоверность невозможно найти и намека во всей массе дошедших до нас документов и актов, относящихся к тому времени" (23).
Но если не было убийства, то как умер царевич? Владыка Иоанн имел на этот счет свое мнение: "Предположение о естественной смерти царевича Ивана имеет под собой документальную основу. Еще в 1570 г. болезненный и благочестивый царевич... пожаловал в Кирилло-Белозерский монастырь... вклад 1000 рублей... он сопроводил вклад условием, что сможет, при желании, постричься в монастырь, а в случае смерти его будут поминать... Косвенно свидетельствует о смерти Ивана от болезни и то, что в "доработанной" версии о "сыноубийстве его смерть последовала не мгновенно после "рокового удара", а через 4 дня, в Александровской слободе. Эти четыре дня -...время предсмертной болезни царевича" (24).
При всем своем огромном уважении к владыке, позволю себе частично не согласиться с его мнением и предложить свою версию. Конечно, царь Иоанн IV был грозен только для врагов России и не поднимал руку на своего сына. Царевич Иван умер от болезни, чему сохранились некоторые документальные подтверждения. Жак Маржерет писал: "Ходит слух, что старшего (сына) он (царь) убил своей собственной рукой, что произошло иначе, так как, хотя он и ударил его концом жезла... и он был ранен ударом, но умер он не от этого, а некоторое время спустя, в путешествии на богомолье" (25). На примере этой фразы мы можем видеть, как ложная версия, популярная среди иностранцев с "легкой" руки Поссевина, переплетается с правдой о смерти царевича от болезни во время поездки на богомолье. К тому же, продолжительность болезни, исходя из данных Кобрина, можно увеличить до 10 дней, с 9 по 19 ноября 1581 года (26). Но что это была за болезнь?
В 1963 году в Архангельском соборе Московского Кремля были вскрыты четыре гробницы: Иоанна Грозного, царевича Ивана, царя Феодора Иоанновича и полководца Скопина-Шуйского. При исследовании останков была проверена версия об отравлении Грозного. Ученые обнаружили, что содержание мышьяка, наиболее популярного во все времена яда, примерно одинаково во всех четырех скелетах и не превышает нормы. Но в костях царя Иоанна и царевича Ивана Ивановича было обнаружено наличие ртути, намного превышающее допустимую норму (27).
Насколько случайно такое совпадение? К сожалению, о болезни царевича известно только то, что она длилась от 4 до 10 дней. Место смерти наследника - Александрова слобода, расположенная к северу от Москвы. Можно предположить, что, почувствовав себя плохо, царевич выехал в Кирилло-Белозерский монастырь, чтобы там, как видно из приведенного митрополитом Иоанном документа, принять перед смертью монашеский постриг. Понятно, что если он решился отправиться в такой далекий путь, то не лежал без сознания с травмой черепа. В противном случае, царевича постригли бы на месте. Но в дороге наступило ухудшение состояния больного и, доехав до Александровской слободы, наследник окончательно слег и вскоре скончался от "горячки".
Гораздо больше данных о смерти Иоанна. Еще в августе 1582 года А. Поссевин в отчете Венецианской Синьории заявил, что "московскому государю жить не долго" (28). Такое утверждение тем более странно, что, по словам Карамзина, до зимы 1584 года, то есть еще полтора года после "пророчества" Поссевина у царя не было заметно ухудшение здоровья (29). Чем можно объяснить уверенность иезуита в скорой смерти царя? Только одним - сам папский посол и был виновником кончины Иоанна. К тому же, хотя историки пишут, что Грозный заболел зимой 1584 г., если обратиться к датам, то неточность такого утверждения очевидна. В январе 1584 года царь лишь увидел на небе комету и пророчески сказал окружающим, что она - предвестница его смерти. Хронология его болезни такова: весь февраль и начало марта он еще занимается государственными делами. Первое упоминание о "болезни" относится к 10 марта 1584 г., когда был остановлен на пути к Москве литовский посол "в связи с государевым недугом". 16 марта наступило ухудшение, царь впал в беспамятство, однако, 17 и 18 марта почувствовал облегчение от горячих ванн. Но после полудня 18 марта наступила неожиданная развязка - царь умер (30). Тело государя распухло и дурно пахло "из-за разложения крови" (31). Подводя итог, можно сказать, что царь болел около 10 дней и перед смертью у него были признаки отравления парами ртути: распухшее тело и дурной запах говорят о дисфункции почек, на которые пары ртути действуют в первую очередь, что и приводит к анурии - прекращению выделений из организма. Теплые ванны способствовали частичному освобождению организма от вредных веществ через поры кожи и после них царь чувствовал некоторое облегчение. Но это не устраивало тех, кто стремился к его смерти, и, как пишет очевидец событий Д. Горсей, Иоанн был удушен (32). Царевич Иван также болел около 10 дней, ухудшение состояния его здоровья тоже наступило неожиданно, в пути, и в его скелете так же обнаружено высокое содержание ртути. В кончине отца и сына чувствуется одна и та же безжалостная рука. О насильственной смерти Грозного сохранилось немало известий. Летописец XVII века сообщал, что "царю дали отраву ближние люди". Дьяк Иван Тимофеев рассказал, что Борис Годунов и Богдан Бельский "преждевременно прекратили жизнь царя". Голландец Исаак Масса писал, что Бельский положил яд в царское лекарство (33). Горсей так же писал о тайных замыслах Годуновых против царя (34). При этом надо иметь в виду, что Поссевин знал о смерти царя заранее и так был в ней уверен, что посмел сообщить о грядущем событии правительству Венеции. Этот иезуит находился в России во время смерти царевича Ивана, который был сторонником войны с Польшей "до победного конца" и мог помешать своей бескомпромиссностью планам Поссевина стать "миротворцем" (существуй тогда Нобелевская премия мира -иезуит получил бы ее наверняка) и привести Россию к подножию папского престола. Надо было принимать срочные меры, чтобы наследник не оказал "плохого" влияния на Иоанна и не уговорил царя продолжить войну. Для папского легата не составило труда договориться с оппозиционно настроенными боярами, и царевич замолчал навсегда. А затем Поссевин сочинил миф о "сыноубийстве".
Грозный умер так же весьма "вовремя" для Рима и Польши: в начале 1584 года Стефан Баторий, с благословения римского престола, стал активно готовиться к новой войне с Москвой. У русских границ опять началась "челночная" дипломатия папских легатов. И через пару месяцев Иоанна не стало. Сходится все: и кто мог, и кому выгодно.
И, наконец, последний довод в пользу вышеизложенной версии -девиз иезуитов: "Цель оправдывает средства".
1. Карамзин Н. М. Предания веков.-М., Правда, 1987, с. 618.
2. Вапишевский К. Иван Грозный.-Воронеж, ФАКТ, 1992, с. 363.
3. Митрополит Иоанн Ладожский. Самодержавие духа.-СПб., Царское дело, 1995, с. 134- 135.
4. Кобрин В. Б. Иван Грозный.-М., Московский рабочий, 1989, с. 135.
5. Иванов М. В., Макогоненко Г. П. Комментарии.-В кн.: Карамзин Н. М. Предания веков.-М., Правда, 7957, с. 757.
6. Валишевский К. Указ, соч., с.383.
7. Кобрин В. Б. Указ, соч., с. 134.
8. Валишевский К. Уш. соч., с. 8.
9. Костомаров Н. И. Русские нравы.-М., Чарли, 1995, с. 35.
10. Там же, с. 80.
11. Там же, с. 88.
12. Валишевский К. Указ, соч., с. 112.
13. Митрополит Иоанн Ладожский. Указ, соч., с. 134.
14. Кобрин В. Б. Указ, соч., с. 135.
15. Валишевский К. Указ, соч., с. 387.
16. Карамзин Н. М. Указ, соч., с. 618.
17. Валишевский К. Указ, соч., с. 353.
18. Там же, с. 286.
19. Горсей Д. Сокращенный рассказ или мемориал путешествий.-В кн.: Россия XV-XVII вв. глазами иностранцев.-Л., Лениздат, 1986, с. 182.
20. Горсей Д Путешествие сэра Джерома Горсея.-б кн.: Иностранцы о древней Москве.-М., Столица, 1991, с. 115.
21. Валишевский К. Указ, соч., с. 388.
22. Кобрин В. Б. Указ, соч., с. 134.
23. Митрополит Иоанн Ладожский. Указ, соч., с. 135.
24. Там же, с. 135-136.
25. Маржерет Ж. Состояние Российской империи и Великого княжества Московского.-В кн.: Россия XV-XVII вв. тазами иностранцев,-П., Лениздат, 1986, с. 232.
26. Кобрин В. Б. Указ, соч., с. 134.
27. Там же, с, 171.
28. Валишевский К. Указ, соч., с. 390.
29. Карамзин Н. М. Указ, соч., с. 637.
30. Там же, с. 638. 31.
31. Валишевский К. Указ, соч., с. 390.
32. Горсей п. Путешествие сэра Джерома Горсея.-В кн.: Иностранцы о древней Москве.-М., Столица, 1991, с. 121.
33. Кобрин В. В. Указ, соч., с. 138.
34. Горсей п. Сокращенный рассказ или мемориал путешествий. -В кн.: Россия XV-XVII вв. глазами иностранцев.-Л., Лениздат, 1986, с. 185.
Самозванец Борис Годунов: политический портрет
У стен величественного Успенского собора Троице-Сергиевой Лавры, в скромной усыпальнице покоятся останки несчастного семейства Годуновых, так дорого заплативших за немногие годы высшей власти. Здесь находится и прах царя Бориса - одного из самых загадочных правителей России. Дата рождения, национальность, степень образованности, карьера и сама смерть - все покрыто таинственным покровом, сквозь который тщатся проникнуть исследователи старины. С юности за будущим царем тянулся след ядовитых слухов. Наверно, не было ни одного громкого преступления, в котором молва не обвиняла бы Годуновых. Одни историки решительно отметают все обвинения, возведенные за минувшие столетия на Бориса, и объявляют его мудрейшим и достойнейшим правителем; другие видят в нем исчадье ада, способное на все ради престола. Борьба мнений идет с переменным успехом и едва ли когда-нибудь прекратится. И все же, победа в этом споре уже одержана, но не историком, а поэтом. Каждый, кто знаком с пушкинским "Годуновым", навсегда останется под обаянием этого гениального произведения. Однако, исторические факты не всегда укладываются в рамки художественной литературы.
Борис родился в семье небогатого вяземского помещика на переломе XVI века. Наиболее достоверной датой считается 1552 год. Это был знаменательный год: год взятия Казани, начало наступления Руси на Восток, время создания Российской империи в той форме, какая была присуща нашему государству на протяжении последующих 350 лет. Мнение о татарских корнях Годунова опиралось на "Сказание о Чете", в котором родоначальником рода Годуновых назван Чет-мурза, выехавший на Русь из Орды еще при Иване Калите. Но, по мнению известного историка Р. Г. Скрынникова, этот документ создан для "подтверждения" княжеского происхождения Бориса и не заслуживает доверия. Предком будущего царя был костромской вотчинник XIV века Дмитрий Зерно. От него произошли Годуновы, Вельяминовы и Сабуровы. Они служили Дмитрию Донскому, Василию I, Василию II. Однако, на протяжении двух веков Годуновы и Вельяминовы превратились в мелких помещиков, тогда как Сабуровы продолжали пользоваться известностью. Соломонида Сабурова была супругой Великого князя Василия III. Евдокия Сабурова вышла замуж за царевича Ивана, сына Иоанна IV. Так что Годуновы имели с царствующим домом неплохие родственные связи. В возрасте семи лет Борис осиротел и вместе с сестрой и братом был принят в семью дяди, Дмитрия Ивановича.
Звезда Годуновых взошла в 1565 г. Царь Иоанн Грозный искал верных людей и Дмитрий Годунов, благополучно пройдя отборочную комиссию, стал опричником "первого призыва". Он, в прямом смысле слова, пришелся ко двору и играл там не последнюю роль. Благодаря покровительству дяди, Борис и его сестра Ирина воспитывались в царских палатах.
Когда Дмитрий Годунов попал во дворец, все первые места были уже заняты. Во главе опричного правительства стояли А. Басманов, оружничий А. Вяземский, постельничий В. Наумов и ясельничий П. Зайцев. Но Годуновым везло: умер Василий Наумов и Годунов-дядя занял освободившийся пост начальника Постельного приказа. Теоретически он должен был заботиться о царском обиходе, но на практике в его обязанности входило обеспечение безопасности государя и его семьи. Теперь в ведении Дмитрия Годунова находились многочисленные слуги и внутренняя стража дворца, а на ночь постельничий ложился в одной комнате с царем. Не удивительно, что сразу по достижении совершеннолетия Борис получил свой первый придворный чин - стряпчего. В обязанности будущего правителя входило подавать и принимать одежду, когда царь переодевался, а в ночное время дежурить в дворцовых сенях. Трудно сказать, какие мысли бродили в голове у 15-летнего мальчика, когда он держал в руках драгоценные царские наряды. Не тогда ли и зародилось его болезненное честолюбие, отмечаемое всеми современниками?
Вскоре молодой стряпчий становится зятем знаменитого Малюты Скуратова-Бельского. Некоторые историки считают, что шеф опричной контрразведки искал покровительства постельничего, но, скорее всего, Годуновы были заинтересованы в Малюте не меньше, чем он в них. Дядя с племянником готовились к тяжелым политическим битвам и нуждались в сильных союзниках. В течение нескольких последующих лет положение Годуновых сильно укрепилось. Летом 1570 г. были казнены замешанные в новгородской измене А. Вяземский и А. Басманов. Из старого опричного руководства на плаву остались Годуновы и Скуратовы-Бельские. А осенью 1571 г. состоялась двойная свадьба. Царевич Иван женился на Евдокии Сабуровой и род Годуновых вновь породнился с царским домом. Сам Грозный царь взял в жены Марфу Собакину. Свахами царицы были жена Бориса Мария Скуратова и его теща, а сам Борис и Малюта стали дружками царской невесты. Однако, нити, связавшие семью Годуновых с престолом, оборвались неожиданно быстро: через две недели после свадьбы царица Марфа умерла, а через год оказалась в монастыре и царевна. Труды Годуновых пропали втуне. К тому же геройски погиб на войне верный союзник - Малюта. Но неудачи не сломили Годуновых. Они уже разрабатывали новые планы, не уступающие по широте размаха предыдущим. Грозный решил женить младшего сына, Феодора. Царевной стала Ирина, сестра Бориса.
Примерно в это же время царь Иоанн распустил опричнину и заменил ее так называемым "двором". Новое правительство возглавили Василий Колычев и Борис Тулупов. Дмитрий Годунов получил повышение но службе - думный чин окольничего. Такая расстановка сил не удовлетворила честолюбие царских родственников, рассчитывавших на большее. Годуновы посчитали себя достаточно сильными для открытой схватки и начали местнический спор с боярами, заступившими им путь к власти. Предмет спора для тех времен был очень серьезен: от того, кто займет более высокую должность, зависела не только личная карьера боярина, но и служебный успех всего рода на многие десятилетия вперед. Никогда уже потомки проигравшего не смогли бы подняться по служебной лестнице выше, чем потомки победителя. В свою очередь, на победу в споре мог рассчитывать только тот, чьи предки хотя бы раз имели в подчинении кого-либо из предков соперника. Необоснованные претензии на чужое служебное место карались весьма строго. Борьба шла буквально не на жизнь, а на смерть. Противники Годуновых были выданы им головой и казнены. Вотчины местничавшегося с Годуновым князя Тулупова достались победителю в виде трофеев, а место на политическом Олимпе занял триумвират Годуновых-Бельских-Нагих. Они не успокоились, пока не смели всех своих политических противников. Дмитрий Годунов получил боярский чин, не полагавшийся ему по худородству, Борис Годунов - думный чин кравчего, а его свояк Богдан Бельский стал оружничим. Это правительство оставалось у власти почти 10 лет - до смерти Грозного.
В ноябре 1581 г. погиб царевич Иван. Рассказ о том, как Грозный царь убил своего сына, давно стал хрестоматийной историей. Однако, современные исследователи уже не столь уверены в причинах смерти царевича. Р. Г. Скрынников пишет, что наряду с побоями, здоровье Ивана пострадало от нервного потрясения. Знаток русской истории митрополит Иоанн Ладожский вообще утверждал, что смерть царевича была естественной. Об этом же упоминают и некоторые современники события, например, служивший в охране Бориса Годунова наемник Яков (Жак) Маржерет. Существует версия и об отравлении царевича, и это не удивительно, если учесть, что он умер не сразу, а болел около двух недель. Как бы то ни было, смерть наследника престола оказалась исключительно выгодной клану Годуновых. Более того, народная молва обвинила их в смерти царевича. Источником для этих слухов послужила перемена в отношениях между Грозным и Борисом: царь стал все чаще проявлять к недавнему любимцу недоверие и неприязнь.
Еще при жизни старшего сына Грозный выделил младшему огромный удел, превосходящий по размеру любое европейское государство. Заботу о благочестивом Федоре, которого подданные считали блаженным (существовала икона царя Феодора, его имя входило в XVII в. в святцы), царь поручил Годуновым. Работа была почетная и несложная, оставлявшая много времени для совершенствования тактики придворных интриг. К тому же, Годуновы сдружились с Федором и приобрели на него огромное влияние. Пока был жив царевич Иван, Грозного это вполне устраивало. Смерть старшего сына все изменила. Федор оставался единственным наследником (царевич Дмитрий еще не родился) и близкие ему Годуновы слишком усилились. У Федора и Ирины не было детей, да и здоровье нового наследника внушало опасения. Это грозило пресечением династии Ивана Калиты. В таких обстоятельствах Грозный потребовал от сына развода и заключения Ирины Годуновой в монастырь. Но Федор, не желая нарушать церковных установлений, запрещающих развод, воспротивился воле отца. Стоит ли говорить, что и Годуновы всеми силами старались не допустить удаления царевны Ирины. Это вызвало гнев царя, но, вопреки приписываемой ему жестокости, привело лишь к еще большему охлаждению между Иоанном и Борисом. Царь заменил Годунова другим любимцем - Богданом Бельским.
Позиции Бориса поколебало не удаление от трона, а рождение у царя еще одного сына - царевича Дмитрия. Через полгода Грозный слег от "горячки". В течение десяти дней положение царя то улучшалось, то ухудшалось, пока не наступила странная смерть во время шахматной партии... в присутствии Бориса Годунова. Англичанин Д. Горсей, очевидец событий, писал, что царь был удушен. Народ приписал смерть Иоанна Грозного отраве, положенной в лекарство рукой то ли Годунова, то ли Бельского, которые совместно подхватили выпавшую из царских рук власть. В сопровождении неожиданно появившейся свиты и охраны, такой многочисленной, что, по словам Горсея, странно было это видеть, Борис и Бельский привели к присяге знать, опечатали казну, расставили на кремлевских стенах верные им отряды. Уже через шесть часов все было в их руках.
Грозный завещал группе бояр заботиться о царе Фёдоре и государстве. Долгое время считалось аксиомой членство Годунова в этом своеобразном опекунском совете. Но Р. Г. Скрынникову удалось убедительно доказать, что в царском завещании упоминались четверо опекунов: Иван Мстиславский, Иван Шуйский, дядя царя Никита Романов-Юрьев и любимец Грозного Богдан Бельский. Годунов не вошел в четверку сильнейших, более того, не получил никакой должности. Почти достигнутая власть ускользала из рук. По свидетельству австрийского посла, такой оборот дел очень задел Бориса в душе. Мириться с создавшимся положением он не собирался.
Уже в ночь смерти Грозного началась смута. В Кремле схватили Нагих, родственников царевича Дмитрия по матери. В городе ввели военное положение, прошли массовые аресты. Многочисленная толпа посадских людей волновалась у закрытых кремлевских ворот. Одни кричали, что Бельский, отравив царя Ивана, злоумышляет на Федора и хочет посадить на престол Годунова; другие - что бояре побивают Годуновых; третьи - что Годуновы решили извести всех бояр. Когда в толпе появились служилые дворяне со своими боевыми холопами, дело приняло серьезный оборот. Восставшие захватили пушки и повернули их на Спасские ворота. В схватке погибло 20 человек и около 100 было ранено. Правительство пошло на переговоры. Но среди бояр не было единства: Мстиславский, Романов и Шуйский поддержали казначея П. Головина в борьбе с Б. Бельским, за которым стояли Годуновы и Щелкаловы - "новые русские" XVI века, пробившиеся на вершину власти при Грозном. Результат оказался плачевным для Бельского: сам он был сослан в почетную ссылку, а царевич Дмитрий и Нагие отправились в Углич.
Неизвестно, что произошло в течение трех следующих недель, но Борис совершил головокружительный прыжок к высшему в России придворному званию конюшего. Этот чин делал его главой Боярской Думы. Но, главное, по неписаному закону, в случае прекращения царствующей династии Годунову принадлежало решающее слово при выборе нового царя.
Во время венчания на царство Федора Ивановича новоиспеченный конюший стоял рядом с царем и утомившийся Федор отдал Борису "подержать" знак верховной власти - тяжелый золотой шар-державу. Это произвело на присутствующих неизгладимое впечатление.
Вскоре всеми делами в стране заправляли Никита Романов, Борис Годунов и дьяк Щелкалов. Их худородство действовало на московский бомонд как красная тряпка на быка. Столкновение было неизбежно. Борьба развернулась за контроль над министерством финансов -Казенным приказом. Казначей Петр Головин, победитель Богдана Бельского, только и ждал случая разделаться с ненавистными выскочками. Борис нанес ему упреждающий удар: поднял на заседании правительства вопрос о ревизии казны. Ход оказался беспроигрышный. Хищения были так велики, что Петра суд приговорил к смерти, а его брата Владимира - к ссылке и конфискации имущества. Это настолько ухудшило позиции представителей аристократии в правительстве, что Н. Романов осмелился выступить против высокородного Ивана Мстиславского. Схватка закончилась для Мстиславского монастырской кельей, а для Романова - тяжелым смертельным недугом. Власть же досталась Годунову и его союзникам, братьям Щелкаловым.
Однако, царь Федор имел слабое здоровье и часто болел. Его смерть означала для Годунова в лучшем случае конец политической карьеры, а в худшем - гибель. Стремясь застраховаться от подобного поворота событий. Борис вступил в тайные переговоры с правительством Священной Римской империи и предложил, в случае смерти Федора, заключить брак между царицей Ириной и австрийским принцем. Интрига стала известна в Москве. Говорили, что царь поколотил Бориса посохом. Годунов был в панике и готовился к самому худшему. Он пожертвовал в Троице-Сергиев монастырь 1000 рублей (примерно- 50 кг золота в современных ценах) и в то же время обратился с просьбой о предоставлении политического убежища к английскому правительству.
И было чего опасаться. К весне 1586 года уже вся столица знала, что Годуновы при живом царе выдают замуж царицу, хотят посадить на российский престол австрийского католика и убежать к английским протестантам. Подозрительная смерть народного любимца Никиты Романова накалила обстановку до предела. В мае Москва поднялась. Толпы посадских людей ворвались в Кремль, требуя выдачи Годуновых, чтобы побить их "всех разом" камнями. Борис пошел на поклон к Шуйским, стоявшим за спиною восставших. Князь Иван Шуйский, последний из четырех бояр, назначенных Грозным в помощь своему сыну, уже видел себя хозяином положения. Не желая вмешивать плебс в свои боярские дела, он уговорил народ покинуть Кремль. Это была его роковая ошибка.
Годуновы оправились быстро. Уже в ночь после бунта вожди мятежников были схвачены и бесследно исчезли. Обеспокоенные Шуйские решили нанести Годуновым решительный удар: они подали царю челобитную с просьбой о разводе с Ириной Годуновой, Под прошением подписались многие бояре и московские купцы. Но известный своим благочестием царь Федор не желал нарушать церковных уставов и, кроме того, искренне любил свою жену. Воспользовавшись его недовольством, Годуновы обвинили Шуйских, быть может, не без основания, в государственной измене. Шуйским грозил суд и тогда они, в отчаянье, решились на крайнюю меру и предприняли неудачную попытку взять штурмом двор Годуновых, На поле боя полегло 800 человек. После этого последовали многочисленные аресты и казни сторонников Шуйских. Сам Иван Шуйский был сослан в монастырь и вскоре удушен, его братья попали в тюрьму и, по крайней мере, один из них, Андрей, так же был умервщлен. Среди схваченных сторонников Шуйских был насильно постриженный в монахи Аверкий Палицын, знаменитый впоследствии келарь Троице-Сергиева монастыря и летописец Смутного времени. Митрополит Дионисий, возмущенный царящим насилием, обличал перед Федором беззакония Годунова и пострадал за это: был лишен кафедры и сослан в Новгород.
15 мая 1591 года в Угличе погиб царевич Дмитрий. Согласно одной версии, он был убит по негласному приказу Бориса. По другой - царевич в припадке эпилепсии упал на ножик-свайку, которым играл во дворе. Ходили слухи, что Дмитрий был своевременно подменен другим ребенком, который и погиб в Угличе, а истинный царевич вырос при дворе Романовых, бежал в Литву и явился затем метить Годунову...
Было ли преступление и свершилось ли оно с ведома Бориса - мы уже никогда не узнаем. Некоторые справедливо указывают на то, что Шуйским и Романовым смерть в Угличе была на руку не меньше, чем Годунову. Борис не мог рассчитывать на то, что убийство Дмитрия автоматически принесет ему царский венец, особенно после того, как у царя Федора родилась дочь. Да и Шуйские с Романовыми имели не меньше шансов сесть на царский престол.
Все это так, однако, если для Романовых или Шуйских смерть Дмитрия означала возможность получить доступ к высшей власти, то для клана Годуновых это был вопрос жизни и смерти. К этому времени они вознеслись так высоко, что при воцарении Дмитрия новое правительство разделалось бы с Борисом в считанные часы. Австрийский посол Варкоч докладывал своему правительству: "Случись что с великим князем (т.е. с царем Федором - авт.), против Бориса вновь поднимут голову его противники... а если он и тогда захочет строить из себя господина, то вряд ли ему это удастся". По выражению Ключевского, Борису приходилось бить, чтобы не быть побитым.
Вопреки расхожему представлению, что царевич Дмитрий Углический был последним препятствием властолюбию Годунова, в середине 80-х годов XVI столетия существовали еще два законных претендента на русский престол: племянница Грозного, ливонская королева-вдова Мария и ее маленькая дочка, царевна Евдокия. Еще в 1586 году Борис поручил близкому к нему авантюристу и английскому агенту Дж. Горсею вести с Полыней переговоры о выдачи их на Русь. Горсей великолепно выполняет свое задание: льстит, лжет, сыплет золотом, намекает на особые отношения с Марией и, наконец, добивается их возвращения в Россию. Здесь их сначала с почетом принимают, но вскоре Борис, даже не поставив в известность царя Федора, отправляет королеву вместе с дочерью в монастырь. Монахиня Мария стала не опасна Годунову, но маленькую Евдокию еще нельзя было постричь: несчастная девочка умирает и Годунова винят в ее смерти.
Тогда же Борис совершает неслыханное дотоле дело: уничтожает завещание Грозного царя, которое определяло статус царевича Дмитрия, как наследника престола. Одновременно с исчезновением завещания умирает единственный человек, который мог бы восстановить его текст - переписчик завещания и бывший личный секретарь Иоанна IV, дьяк Савва Фролов. Он скоропостижно скончался при невыясненных обстоятельствах. Примерно в это же время Годунов разослал указ, запрещающий упоминать на богослужении имя Дмитрия на том основании, что он, якобы, рожден в шестом браке, незаконном по церковным канонам.
Смерть Дмитрия в этом ряду выглядит как логическое завершение череды событий. Следствие по Углическому делу длилось более года и закончилось разгромом Нагих: мать убитого царевича насильно постригли в монастырь, ее братья попали в тюрьму, многих слуг казнили. Всех жителей Углича выслали в сибирский город Пелым: оттуда они уже не могли рассказать правду.
Ничто теперь не сдерживало стремления Бориса к власти. В июле 1591 года Крымская Орда, устрашенная Божественным знамением, не принимая боя, бежала от стен Москвы и Борис не преминул этим воспользоваться. Хотя Годунов ничем не отличился на поле боя (а по некоторым данным и вовсе на нем не появлялся), он получил многочисленные награды и присоединил к званию конюшего титул "царского слуги" - наиболее почетный и очень редко присваиваемый за выдающиеся заслуги. Но этого ему было мало и вскоре Борис наградил себя еще одним, неслыханным и невозможным при живом самодержце титулом: правителя государства. Теперь Годунова официально величали "царским шурином и правителем, слугой и конюшим боярином и дворовым воеводой и содержателем великих государств - царства Казанского и Астраханского".
Как метко заметил Р. Г. Скрынников, смысл этих титулов был понятен всем: Годунов объявил себя единоличным правителем государства и сам царь находился у него в полном подчинении. Боярская Дума заполнялась родней правителя, он контролировал вес важнейшие ведомства и посты в государстве. За несколько лет Борис превратился в самого богатого человека России: его владения приносили до 100.000 рублей ежегодно, что составляло 10% от государственного дохода. Он мог выставить в поле до 100.000 бойцов. Приняв самое активное участие в учреждении Патриаршества, Борис заручился поддержкой высшей церковной иерархии. Чувствуя за спиной церковь, деньги и оружие, Годунов был готов сделать последний шаг к трону.
6 января 1598 года умер царь Федор, не оставив ни наследника, ни завещания. Подданным предложили присягнуть патриарху Иову, православной вере, царице Ирине и правителю Борису и его детям! Но взять трон с налету Годунову не удалось: знать и народ не захотели подчиниться самозванцу. По словам современников, вес выражали возмущение "шайкой Годуновых". Толпа посадских ворвалась в Кремль и вынудила Ирину Годунову объявить об уходе в монастырь. Вокруг опустевшего трона завязалась ожесточенная борьба между Годуновыми, Мстиславскими и Романовыми. Никто из них не имел достаточно сил для победы над соперниками, и к концу января все осознали необходимость созвать для избрания новой династии Земский собор. Не все депутаты смогли на него добраться: Борис выставил на дорогах заставы, пропускавшие в столицу только верных ему людей.
В Москве началась избирательная кампания. Рейтинг Бориса был самый низкий - в народе ходили упорные слухи, что он отравил царя Федора. Положение настолько обострилось, что правитель не смог посещать заседания Боярской Думы и, бросив городское подворье, укрылся в загородном Новодевичьем монастыре, где уже жила его сестра Ирина. 17 февраля закончился траур по Федору и Патриарх собрал совещание, на которое никто из противников Годунова не попал. От имени духовенства была предложена кандидатура Бориса и нового царя тут же единогласно избрали. Однако, без утверждения Боярской Думой решение Собора было нелигитимно. А Дума и не собиралась отдавать Борису власть. Пока на патриаршем подворье выбирали царя, бояре, собрав альтернативное собрание, предложили москвичам учредить республику на новгородский лад. Но эта идея не пришлась народу по вкусу. Выборы зашли в тупик.
Чтобы обойти закон стороной, прогодуновский Собор решил апеллировать непосредственно к народу и назначил массовое шествие к месту уединения Бориса. Однако, манифестация оказалась столь малочисленной, что Годунову пришлось отклонить "всенародную" просьбу взойти на престол. В течение следующих суток сторонники правителя развили невероятную активность. В ход были пущены обещания, деньги, угрозы. Во многих храмах прошло ночное богослужение, привлекшее своей необычностью множество людей. А утром, прямо из церквей в Новодевичий монастырь двинулся крестный ход, увлекший большое число московских жителей.
Годунов вышел к народу и, обмотав вокруг шеи платок, потянул его вверх, показывая, что скорее удавится, чем согласится стать царем. Эта его последняя попытка проявить скромность имела успех. Те, кто еще вчера взахлеб сплетничал о преступлениях правителя, теперь, по словам очевидца, "нелепо вопили, раздувая утробы и багровея лицом", требуя Бориса на царство. Пройдет всего семь лет и эта же толпа выкинет его прах из Архангельского собора.
А пока Годунов мог праздновать победу. Оставалось лишь получить согласие Думы, но его все не было и не было. Напрасно потеряв почти неделю, Борис торжественно въехал в Москву 26 февраля. В Успенском соборе он получил благословение Патриарха Иова на царство и стал ожидать появления представителей Думы, надеясь, что бояре смирятся со свершившимся фактом. Но этого не случилось, и к концу дня стало ясно, что венчание на царство не состоится. Обескураженный правитель покинул Москву и вновь укрылся в монастыре.
Борис решил откусить от пирога власти с другого конца. Его доверенные представители выехали в крупнейшие города страны. Они везли с собой значительные суммы денег и приказ: привести провинцию к присяге новому царю. Эта акция практически нигде не встретила препятствий. Осталось покорить Москву.
По улицам столицы прокатилась еще одна многолюдная манифестация в поддержку правителя, а царица-инокиня Ирина приказала брату без промедления "облечься в царскую порфиру". Этот "царский" указ, не имевший никакой законной силы, должен был компенсировать упрямство Думы и заменить так и не полученную от нее санкцию. 30 апреля Борис еще раз попытался венчаться на царство. После торжественного въезда в столицу и праздничной службы в Успенском соборе, Патриарх возложил на Годунова крест святого чудотворца митрополита Петра, что должно было знаменовать "начало венчания и скипетродержавия". Дума была абсолютно не согласна с такой постановкой вопроса, но в ней самой не было единства. Романовы-Шуйские-Мстиславские никак не могли поделить трон и решили пригласить на роль русского царя крещеного татарского хана Симеона. В его жилах текла царская кровь и он уже занимал однажды по воле Иоанна Грозного московский престол.
При всей кажущейся неожиданности этот кандидат был опасен для Годунова и Борис предпринял гениальный по своей простоте политический ход: он объявил Отечество в опасности. Разведка послушно доложила, что татарские орды двинулись на Русь, хотя, на самом деле, крымцы отправились в Венгрию. Борис собрал невероятное по своей численности войско в полмиллиона человек. Бояре были поставлены перед альтернативой: участвовать в походе под руководством Бориса или отказаться от такой "чести" и навлечь на себя обвинения в измене.
Собравшись на Оке, армия так там и осталась. На берегу реки возвели огромный город из чудесных шатров. Приехав в свою палаточную "столицу". Годунов, прежде всего, приказал спросить от своего имени о здоровье каждого солдата вплоть до последнего обозного мужика. За этим последовали ежедневные пиршества, на которых угощались одновременно по 70.000 человек - и вес ели на серебре и золоте. Никто не уходил без подарка. Войску раздали жалованье за три года.
Несостоявшаяся война превратилась в бесконечный праздник. Здесь Годунов завоевал симпатии провинциального дворянства и одержал, наконец, победу над Думой. Когда Борис распустил войско и вернулся в Москву, столица беспрекословно ему присягнула. Дьяк Тимофеев писал, что согнанные на церемонию москвичи со страху так громко выкрикивали слова присяги, что приходилось затыкать уши. И, наконец, после еще одной "всенародной просьбы" Борис венчался на царство 3 сентября 1598 года.
Законность воцарения должна была подтвердить Утвержденная грамота Земского Собора. Интересно, что таких грамот оказалось две. Как первая, так и вторая полны натяжек и подтасовок фактов. Подписи под грамотами зачастую принадлежат людям, не участвовавшим в работе Собора, тогда как некоторые участники так и не смогли оставить на них свой автограф. Кроме того, вторая грамота была датирована задним числом. Без сомнения, Борис Годунов был законно избранным русским царем, но так же несомненно и то, что огромная масса русских людей его таковым не признавала. Об этом свидетельствует хотя бы тот факт, что правительство Минина и Пожарского во время борьбы с оккупантами чеканило деньги от имени последнего законного с их точки зрения царя - Федора Иоанновича, а не Бориса.
Многие считали, что правление Годунова стало бы великим, если бы не вмешались неблагоприятные обстоятельства. Действительно, Борис имел многие достоинства. "Цветущий благолепием", "вельми сладкоречивый" Годунов обладал значительным интеллектом и сильной волей. Дьяк Тимофеев писал, что хотя после Годунова и были умные цари, но их разум был лишь тенью его разума. Современники отмечают его необычайную привязанность к детям, постоянство в семейной жизни и полное равнодушие к алкоголю. Все это было бы прекрасно для домохозяина, купца и даже думного боярина. Но чтобы самодержавно править царством этого оказалось мало.
Годунов не был "урожденным" царем. Известно, что он "от рождения до смерти не проходил по стезе буквенного учения" и был малообразованным человеком. Это, а так же отсутствие практического опыта руководства государством с ранней юности, каковой обычно имели все наследники престола (царевич Алексей Алексеевич впервые выступил перед польскими послами с самостоятельной речью на латинском языке в 13 лет) сказалось на результатах его правления.
Во внешней политике, несмотря на то, что многие руководители иностранных государств были личными друзьями Бориса (по переписке), страна не имела заметных успехов. Годунов лишь поменял внешнеполитическую ориентацию России с протестантской Англии, естественной союзницы русских в Европе XVI века, на альянс со Священной Римской империей, которая, по сути, была инструментом влияния католического Рима и не могла, да и не желала оказать России действенную поддержку. Каждому, кто знаком с историей, известно, что на протяжении последующих 280 лет политика Австрии по отношению к нашей стране выражалась в регулярном предательстве интересов русских союзников.
Как военачальник, Годунов так же не отличился особыми талантами и неудачный штурм Нарвы служит тому доказательством. Русские уже ворвались в город, когда Борис согласился на предложенное шведами перемирие. Переговоры с побежденным противником продолжались до тех пор, пока не растаял лед на реке Нарове и повторный штурм стал невозможен. Заключенный впоследствии мир со Швецией не соответствовал реальной расстановке сил в Прибалтике и свидетельствовал об отсутствии способностей к политическому анализу - ничему, кроме придворных интриг Борис не научился. Шведы, проиграв войну, сохранили за собой право военной блокады русского побережья и, таким образом, свели на нет победу русского оружия.
Вступая на царство, Борис дал тайный обет в течение пяти лет никого не казнить и постарался, чтобы все об этом узнали. Восторги по поводу милосердия нового царя оказались непродолжительны. Первой жертвой Годунова стал старый враг-приятель Богдан Бельский. Он был осужден за одну неосторожную фразу. Борис лично повелел своему придворному врачу-иноземцу выщипать Бельскому волосок за волоском роскошную бороду и отправил его в очередную ссылку. Затем настала очередь Романовых. Когда-то Борис клятвенно обещал своему другу Никите Романову позаботиться о его детях. Этой "заботы" не избежал ни один из Никитичей: всех их осудили за подготовку покушения на Бориса. Федора Романова постригли в монахи, остальных братьев отправили в ссылку, из которой Александр, Михаил и Василий уже не вернулись. Вслед за ними прошла череда политических процессов. Пострадали практически все, кто когда-либо перечил Годуновым.
Досталось не только боярам. Можно считать доказанным, что именно Борис Годунов провел в 90-х годах XVI века закрепощение земледельцев и так реформировал налоговую систему, что превратил прежде уживавшиеся более-менее мирно сословия во враждебные классы. Недаром именно при Борисе случились невиданные ранее на Руси массовые восстания против центральной государственной власти. Это был ответ народа на изменение Борисом государственного устройства, созданного Рюриковичами.
Любое недовольство Годунов подавлял с невероятной жестокостью. В мятежной Камаринской волости мужчин вешали за ноги, жгли, женщин и детей топили, а оставшихся в живых продавали в холопы. Но усмирить народ так и не смогли. Ведь только за то время, пока Годунов руководил правительством при Федоре Иоанновиче, подати повысились на 50%. Проценты по ссудам, составлявшие при Грозном 20%, при Годунове выросли в 10 раз и достигли 200% годовых.
Крестьяне разбегались из центральных областей на украйны, в казаки, поместья обезлюдели. Тогда Борис разрешил кабалить вольных слуг и мастеровых, проработавших на хозяина некоторое время. На практике это вылилось в насильственное закабаление каждого, кто прослужил по найму хотя бы час. В свою очередь холопы получили право доносить на своих господ и даже получали за это дворянское звание. Беззакония росли, а Годунов, нарушая древнюю традицию московских царей лично принимать челобитные, перестал выходить к народу и заперся в Кремле.
Борис, в восторге от достигнутой власти, обещал народу, что в его царствование не будет ни нищих, ни голодных. Надо отдать ему должное, когда в 1601 году на Руси начался небывалый Великий голод, Годунов роздал огромные деньги, но лишь немногих смог спасти от голодной смерти. Русские равнины покрылись трупами. Современники утверждали, что вымерло от 1/3 населения на юге страны, до 2/3 на севере. Помочь голодающим было возможно: писали, что в некоторых областях еще хранились огромные запасы зерна. Очевидцы сообщали, что гигантские скирды не обмолоченного хлеба, подобные холмам, стояли в полях более 50 лет, так что на них выросли толстые деревья. Но правительство организовало перевозку хлеба слишком поздно - погибло около половины 12-миллионного населения страны. Только многолетняя Смута и выдумки о разорении страны в правление Иоанна Грозного (при нем территория выросла в два раза, а население - на 30-50%) смогли скрыть ужасающие результаты Борисова царствования. Вторжение Самозванца решило участь династии Годуновых. Собравший в начале правления полумиллионную армию, Борис смог выставить в поле семь лет спустя ровно в 10 раз меньше: 50.000 бойцов.
Впрочем, и этого было бы достаточно, если бы Годунов не оскорбил воеводу Петра Басманова. Тот перешел с частью армии на сторону Лжедмитрия. Не пожелавших изменить присяге разогнали выстрелами в воздух. Три дня остатки правительственных войск угрюмо текли через Москву на север. Но Годунова это уже не волновало. Суд Божий свершился; 13 апреля 1605 года царь Борис окончил свою жизнь так же таинственно, как и прожил - причина его смерти никому не известна.
Окончание
Ключевые Cлова: Борис, Годунов, царевича, Иоанна, смерти, царевич, Иоанн, Бориса, Годунова, Кобрин, время, Годуновых, Грозного, Валишевский, только, Карамзин, Горсей, Годуновы, после, смерть.
|
|
Распечатать
