Украина и Шотландия: непараллельная параллель

Недавно на одном из телевизионных ток-шоу прозвучала мысль, что пора-де создать своё «Храброе сердце», то есть кинофильм, способный сплотить украинцев и поднять их национальный дух. Вообще параллель с шотландцами и Шотландией довольно часто проводится в связи с Украиной. И на первый – поверхностный – взгляд она действительно как бы напрашивается сама собой: соотношение Украины с Россией весьма напоминает соотношение Шотландии с Англией. Однако если более обстоятельно взглянуть на обе ситуации – от  предполагаемой параллели мало что останется.

Шотландцы (скотты), наряду с ирландцами, валлийцами и бретонцами, являются народом кельтского корня. В обозримой исторической глубине это автохтонное население Британского архипелага, на который много позже стали переселяться германские племена англов и саксов – предки нынешних англичан. Будучи гораздо более многочисленным и энергетически более молодым народом, англосаксы в упорном противостоянии с кельтами добились таки доминирующего положения на островах, – и вся последующая история представляет собой постепенное растворение кельтского элемента в англосаксонском.

Особенно наглядно этот процесс прослеживается в языковом пространстве. Ныне в Шотландии используется три языка: главным фактически является английский, а наряду с ним – шотландский (скотч), который, по сути, представляет собой диалект английского, и  шотландский гэльский – находящийся в рудиментарном состоянии старо-шотландский кельтский язык.

Показательно, что оба шотландских – и скотч, и гэльский – в 1992 г. официально признаны Европейской Хартией региональных языков и языков меньшинств, которую в 2001 г. ратифицировало правительство Великобритании.

Показательно – для любителей параллелей – что из тех, кто составляет цвет и славу шотландской словесности, лишь поэты XVIII века в своём творчестве напрямую связаны с шотландским языком – Роберт Бёрнс наряду с английским использовал скотч, а Джеймс Макферсон оригинальные гэльские сказания подвергал собственной англоязычной переработке («Песни Оссиана»). Что же до всемирно известных шотландских писателей XVIII-ХХ вв. – таких как Тобайас Смоллетт, Вальтер Скотт, Томас Карлейль, Джордж Макдональд, Роберт Льюис Стивенсон, Артур Конан Дойл, Джеймс Барри, Кеннет Грэм, Арчибальд Кронин – все они писали на английском, но шотландцами меньше от этого не стали. Любой шотландец наверняка воспринял бы как оскорбление, если бы кто-то попытался оспорить принадлежность к шотландской литературе этих писавших на английском авторов. Впрочем, и принадлежность их к английской литературе тоже не стал бы отрицать.

А что мы наблюдаем соответственно в украинской ситуации? Прежде всего, это – Гоголь в курсе «зарубежной литературы»! Плюс к этому Евгений Гребёнка, Данило Мордовец, Михайло Старицкий, Григорий Данилевский – из их литературного наследия выбирают написанное по-украински и лишь это относят к украинской литературе. Основные же их произведения существуют как бы в другом пространстве. А это – весьма качественная проза, имеющая неизмеримо больший вес в сравнении со стихотворными и драматическими опытами этих авторов – к примеру, трилогия «Богдан Хмельницкий» Старицкого, «Чайковский» и «Приключения синей ассигнации» Гребёнки. Но у Ефремова в его «Історії українського письменства» проза Гребёнки и Старицкого не рассматривается вовсе, также как и роман Квитки-Основьяненко «Пан Халявский» – по той недалёкой причине, что всё это добро написано, к сожалению, не на «мове» – следовательно, не может проходить по ведомству национальной литературы.

Таким образом, «МОВА» становится краеугольным камнем – и без неё никуда! Не помогает даже украинское (то бишь малорусское) происхождение – если автор не выполняет «мовной» установки, то будь он хоть трижды украинцем, но… избранная им «мова» свидетельствует, что не украинец он, а русский. Остаётся лишь сетовать на историческую несправедливость, на злостные поползновения «северо-восточного соседа», но от «мовного» фактора никуда ведь не денешься, потому как «мова» – наше ВСЁ! Наилучшее подтверждение такой установки – Гоголь в курсе «зарубежной литературы».

Из чего делаем вывод: ежели украинец (малорус) в своей творческой деятельности избирает русский язык, то он автоматически растворяется в общерусской среде, и в высшем творческом плане перестаёт быть украинцем.

А вот шотландец остаётся шотландцем даже с головой находясь в англоязычном пространстве – в полном отрыве от своей «мовы». Рок-музыка – уж на что неблагоприятная для сохранения идентичности среда – попробуй отличить в ней шотландца от англичанина! – а и здесь потомки гордых горцев налицо. Это корифеи британского фолк-рока, два барда – участник Pentangle Берт Джанш и Донован, оба – уроженцы Глазго; и третий – родившийся в том же городе – музыкально многоликий Джек Брюс (один из Cream); это горячо любимые с детства воистину народные рок-группы Nazareth и AC / DC. Не беда, что последние вроде как бы из далёкой Австралии – имя незабвенного Бона Скотта говорит само за себя. И напрочь англоязычная среда, как и напрочь забытый шотландский язык  вовсе не превращают шотландца в англичанина.

Посему отметим, что разница ситуаций – в корне! Сближение разного и разделение сходного. Сутью шотландской ситуации, взаимодействия шотландцев с английской средой, английским языком является сближение разнокорневых народов – кельтов и англосаксов. И будучи поглощены англосакской средой, шотландцы-скотты всё равно сохраняют свой кельтский корень.

Сутью же украинской ситуации является прямо противоположное – постепенное разделение однокорневых народов. Единое в национально-племенном плане восточнославянское пространство в силу различных исторических воздействий извне и, следовательно, различного внутреннего саморазвития разделяется на обособленные ветви. При новом же тесном взаимодействии представителей одной ветви, попадающих в языковое и культурное пространство другой, существенные различия сглаживаются – и украинец оказывается совершенно органичен (НЕ ОГРАНИЧЕН, А ОРГАНИЧЕН!) в русском пространстве. Ибо сказывается единый русский корень. Возникает вопрос: верна ли будет обратная ситуация – в украинском пространстве окажется ли органичен русский, то бишь великоросс? Нет, не окажется – по той причине, что объединяющим для двух народов является корень не украинский, а русский, идея же Украины в национальном, а не географическом смысле не имеет исторических корней.

Возвращаясь к рассматриваемой нами «шотландской параллели» обратим внимание ещё на одну весьма интересную особенность, связанную с полулегендарной фигурой апостола Андрея Первозванного.

Согласно легенде, вошедшей в шотландский историко-мифологический канон, в VIII веке его мощи были перенесены из Константинополя в шотландский город Сент-Эндрюс. Согласно же легенде, утвердившейся в «Повести временных лет», «Когда Андрей учил в Синопе и прибыл в Корсунь, узнал он, что недалеко от Корсуни устье Днепра, и захотел отправиться в Рим, и проплыл в устье днепровское, и оттуда отправился вверх по Днепру. И случилось так, что он пришел и стал под горами на берегу. И утром встал и сказал бывшим с ним ученикам: «Видите ли горы эти? На этих горах воссияет благодать Божия, будет город великий, и воздвигнет Бог много церквей». И взошел на горы эти, благословил их и поставил крест, и помолился Богу, и сошел с горы этой, где впоследствии возник Киев, и отправился по Днепру вверх…»

Изображения апостола, а также Х-образный крест, на котором по преданию был распят Андрей, являются символами Шотландии. Национальный флаг Шотландии – белый «Андреевский» крест на голубом фоне. А голубой «Андреевский» крест на белом фоне – исторический флаг российского военно-морского флота, введённый Петром I. Им же в 1698 году учрежден Орден Святого Андрея Первозванного – первая награда России, остававшаяся высшей вплоть до крушения национального Российского государства в 1917 году. А в 1998 году – то есть спустя 300 лет после учреждения – Орден Святого Андрея Первозванного был возрождён в возрождённом Российском государстве.

Таким образом, апостол Андрей считается покровителем как Шотландии, так и России, чем действительно породнил духовно две эти страны, что сказалось, к примеру, в особе Лермонтова – русского поэта с шотландскими корнями, или же Барклая-де-Толли – командующего русской армией в первой фазе Отечественной войны 1812 года, и ещё в лице победителя шведов и турок адмирала Самуила Грейга, генерала-фельдмаршала и чародея-чернокнижника Якова Брюса, ещё одного генерала и адмирала – автора знаменитого «Дневника» генерала Патрика Гордона – всех этих доблестных шотландцев на русской службе, наконец, Константина Бальмонта – ещё одного русского поэта с шотландским (равно как и татарским) корнем. Итого выходит, что генералы и поэты – под небесным «Андреевским» флагом – породнили Шотландию и Русь.

А как же Украина? Ведь речь-то шла о родстве Шотландии именно с Украиной! Ведь и Киев-то, у основания которого по преданию воздвиг крест апостол Андрей, – ныне столица именно этого государства! Каким же образом исчезает здесь параллель и возникает противоречие? И где то «храброе сердце», которому удастся его разрешить? Уильям Уоллес (он же «Храброе сердце»), как известно, объединил шотландцев в их противостоянии с Англией, – а кого и в противостоянии с кем нужно объединять в сегодняшней Украине? Никак западных украинцев с восточными? Но как, на каком основании, в противостоянии к кому? К России? Нет сомнений, что ничего хорошего из этого не выйдет.

Дело в том, что в нашем случае имеет место не противоречие Украины с Россией, а противоречие внутри самой Украины – и это противоречие Украины… с Русью! Да-да, именно с той самой Русью с центром в древнем Киеве и с Андреевским крестом у основания. И совершенно не прав тот, кто думает, что изменение названия страны, равно как и самоназвания народа ровным счётом ничего не значит. Например, украинский журналист Андрей Кокотюха в книге под названием «Почему Украина не Россия» (Харьков, «Фолио», 2004) на стр. 12 пишет: «Вообще, пытаясь установить менталитет народа, Костомаров берет за основу народную русскую (здесь и далее в отдельных случаях это понятие следует рассматривать в значении «украинскую») поэзию». – Но с чего автор взял, что «это понятие СЛЕДУЕТ рассматривать» именно в таком значении?!

То же находим и в издании украинского перевода фундаментального исторического труда Костомарова «Богдан Хмельницкий» (Дніпропетровськ, «Січ», 2004), где в авторском предисловии имеет место следующее: «Упродовж багатьох віків Польща і Русь вели між собою безнастанну, вперту, послідовну боротьбу. Довго перевага була на боці Польщі: загарбавши Червону Русь, об’єднавшись із Литвою і заволодівши значною частиною руських* земель, Польща послідовно, крок за кроком вступала в середину руського світу і на початку XVII ст. мало не заволоділа ним остаточно. Епоха Богдана Хмельницького повернула старовинну суперечку в протилежний бік. З тої пори у звитязі двох народностей стали переважати руси». – И примечание, значащееся в переводном варианте и которого вовсе нет в оригинальном тексте Костомарова: *«Тут і далі термін «руський» подається у значенні «український».

Но это явное недомыслие – вовсе не в этом «значенні» применяет данный термин Костомаров, что вполне понятно из того самого авторского предисловия. В начале XVII века поляки – с целью утверждения на Российском престоле своего королевича – заняли Москву. А Москва никак не может быть «серединой русского – в смысле украинского! – мира». Посему столь вольное обращение с терминами «русский» и «украинский» в корне не исторично. По той причине, что каждое название имеет свой смысл, своё содержание – и любое изменение названия несёт в себе также изменение смысла и содержания.

Таким образом, мы подошли к внутреннему противоречию, раскалывающему нынешнее украинское общество. К тому факту, что – несмотря на утверждение в течение последнего столетия нового названия страны и самоназвания народа – Русь на Украине вовсе не погибла, а продолжает жить в глубинах народного самосознания, имея корень и основание не «в соседнем государстве», а в глубинах собственного прошлого. Короче говоря, это Русь не в значении Украина и не в значении Россия – это Русь в значении Русь. О том, что это значит, можно узнать из хрестоматийной повести общепризнанного классика украинской литературы:

«…Захар Беркут пізнав світ, був і в Галичі, і в Києві, бачив князів і їх діла… переконався, що для його братів-селян нема іншого рятунку й іншої надії, як тільки добре гладження й розумне ведення та розвивання громадських порядків, громадської спільності та дружності. А з другого боку, від старця Акинтія і від інших бувалих людей він чимало наслухався про громадські порядки в північній Русі, в Новгороді, Пскові, про добробут і розцвіт тамошніх людей, і все те запалювало його гарячу душу до бажання – віддати ціле своє життя на поправу й скріплення добрих громадських порядків у своїй рідній Тухольщині.» – Как видим, герой повести не ограничивается только лишь малой своей родиной, и воспринимает Русь во всей целости:

«З одного здорового пня, – говорит Захар Беркут, – вироблений весь той суцільний ланцюг, сильний і немов замкнутий у собі, а прецінь свобідний в кожнім поєдинчім колісці, готовий прийняти всякі зв’язки. Сей ланцюг – то наш руський рід, такий, який вийшов з рук добрих, творчих духів… Нехай тільки одно колісце трісне, розпадеться само в собі – то й ланцюг розпадеться, одноцілий його зв'язок розірветься. От так і упадок вольних громадських порядків у одній громаді стає раною, котра приносить недугу, а той заразу для цілого тіла нашої святої Русі.» – К сожалению, слова эти оказались пророческими, и сегодня они звучат как никогда актуально:

«Погані часи настануть для нашого народу. Відчужиться брат від брата, відлежиться син від батька, і почнуться великі свари і роздори по руській землі, і пожруть вони силу народу, а тоді попаде весь народ у неволю чужим і своїм наїзникам, і вони зроблять із нього покірного слугу своїх забагів і робучого вола… Але чи швидше, чи пізніше, – продолжает Захар, – він нагадає собі життя своїх предків і забажає йти їх слідом». – Как видим, есть всё же в последних словах место для надежды на лучшее будущее. Вот только нельзя идти следом пращуров, не пробудив собственной исторической памяти, не уяснив единства и преемственности русского рода. А когда станет ясно – кого и во имя чего необходимо объединять, – тогда явится и «Храброе сердце».

«Багато змінилося від того часу. Аж надто докладно збулося віщування старого громадянина. Великі злигодні градовою хмарою перейшли понад руською землею. Давнє громадство давно забуте і, здавалось би, похоронене. Та ні! Чи не нашим дням судилось відновити його? Чи не ми се жиємо в тій щасливій добі відродження, про яку, вмираючи, говорив Захар, а бодай у досвітках тої щасливої доби?»

Украинский фокус в Русской симфонии

«Чтобы узнать себя, надо узнать своё прошлое. Тот, кто теряет прошлое, теряет себя», – эти мудрые слова особенно актуальны для молодого государственного образования – ведь что такое для истории каких-нибудь 20 лет? Когда же открываются причинно-следственные связи, убеждаешься, что прошлое таит в себе множество сюрпризов.

Не так давно, а именно 8 декабря 2010 года, в сессионном зале Верховной Рады Украины состоялись парламентские слушания под названием «Українці в світі». Их инициатором выступил народный депутат Украины Пётр Андреевич Ющенко, брат экс-президента. Что же до цели, то – как было отмечено во вступительном слове: «Надзавдання проекту визначив сам автор – формування національних світоглядних позицій, ідей, поглядів і переконань сучасного українця; виховання його в повазі до нашого історичного минулого, на прикладах видатних співвітчизників, духовних подвижників від доби Київської Русі до сьогодення».

Какие же основополагающие мысли здесь прозвучали, какие идеи доминировали – и что из всего этого следует? Ищем, прежде всего, идею Украины… И начнём с концепции инициатора проекта Петра Ющенко, с его экскурса в глубь истории:

«Починаємо наш огляд хронологічно із свідчень батька світової історії Геродота, який у своїй “Мельпомені” (ІV книзі “Історії світу”) на 33-й сторінці згадує про наших двох дівчат, Гіпероху і Лаодіку, що з Невриди, з берегів Борисфену-Дніпра, прибули в Грецію з жертвами богам – вінками з пшеничного колосся. Згадує він і Анахарсіса (VII століття до н.е.), сина скіфського царя Гнура і еллінки, та його твір “50 сентенцій” і називає його одним із семи великих мудреців світу». – Но почему Пётр Андреевич называет этих девчат – со столь не-украинскими именами – нашими? Да ещё так – как будто не два с половиной тысячелетия минуло, а происходит в непосредственной пространственно-временной близости: «наші дівчата» – из соседнего села! Почему наш Анахарсис, когда он сын скифского царя и эллинки? Мало ли кто в разные времена жил в северном Причерноморье: скифы, сарматы, греки, аланы, готы, гунны, авары, позднее – печенеги, половцы, крымские татары – с таким же успехом их тоже можно считать нашими, украинскими. Посему отметим, прежде всего, тот факт, что определение своих (наших) в концепции Петра Ющенко происходит по чисто географическому признаку. Следовательно, первая основополагающая идея Украины – это идея географического местоположения. Раз из этих мест – значит наше!

«У 10-му році від Різдва Святому апостолу Андрію Первозванному, коли в Сіонській горниці з благодаттю Святого Духа зійшло на них і знання тих мов, куди вони повинні йти проповідувати святу істину євангельську, випав жереб – Скіфія. І він прийшов до Києва і став першим хрестителем, засновником єдиної святої соборної Апостольської церкви на нашій землі. Цього року виповнюється цій події 1950 років, з чим я вас і поздоровляю, маючи честь до цього і нагоду. 1950 років нашій Єдиній святій соборній апостольській церкві!» – Здесь определяется принадлежность к основополагающей – универсальной христианской – идее. При этом обращает на себя внимание сам способ мышления Петра Андреевича, а именно то, что в его сознании история, реальность, миф, легенда, символ никоим образом не дифференцируются, а пребывают в одном флаконе. Очевидно, что не созрело ещё его сознание для того, чтобы разделять, различать и не смешивать без знания и навыков синтеза реальное, историческое, мифическое, легендарное, символическое пространства. И потому легендарное посещение апостолом Скифии и Киева (то, что последнего ещё не было, не суть важно) здесь – не подвергаемый сомнению исторический факт. Также как и неважно для Петра Андреевича, что «наша Єдина свята соборна апостольська церков» существует не в историческом пространстве, а исключительно в его воображении. Таким образом смешивая воображаемое с реальным, не мудрено завязать какой угодно Гордиев узел.

А далее – переходя в пространство историческое – докладчик фокусирует внимание на заслугах князя Ярослава Мудрого и на династическом древе Рюриковичей: «Діяння Ярослава Мудрого: “Руська правда” – перша конституція із 18 статей, яка регулювала відносини між князями, дружиною і полюддям; завершив будівництво Софіївського собору в Києві, збудував Софіївські собори у Полоцьку і Новгороді, пізніше з Ніфонтом 10 соборів у Новгороді заснував; заснував бібліотеку, скрипталії, школу. Це, власне, була академія. Сотні писців сиділи переписували з арабської, з усіх мов Європи. Невідомо, де ця наша велика святиня, цей великий інтелектуальний капітал Ярослава Мудрого, але це було». – Так что же значит НАШЕ? В чём состоит «інтелектуальний капітал Ярослава Мудрого», «наша велика святиня»? Из весьма симптоматичных слов Петра Ющенко – а устами младенца, как известно, истина глаголет – следует, что эта НАША отправная точка, основополагающая идея состоит в «РУССКОЙ ПРАВДЕ», которая в свою очередь заключается в географическом треугольнике Киев – Полоцк – Новгород и – как мы это увидим в последующих словах Петра Андреевича – в связующей Русь династической цепи Рюриковичей. Это идея Руси – Русской правды! Но где же здесь Украина? Проследим же сколь оригинальным образом является она в рассуждениях Ющенко:

«Володимир Мономах, син Всеволода Ярославича і Марії-Анастасії, великий об’єднувач удільних князівських земель, і його дружина Гіта Уессекська, принцеса англійська, дали світу родоначальників великих цивілізацій: Мстислав – Галицько-Волинське князівство, Юрій Долгорукий – Суздальсько-Володимирське князівство, у подальшому Московське…

Від Володимира пішла Волинська гілка Мономаховичів: Мстислав, Ізяслав, Мстислав, Роман, Данило, Лев, Юрій, Андрій, Юрій…

Гілка Мономаховичів-Юрійовичів: Юрій Долгорукий, Андрій Боголюбський, Юрій Боголюбський, до речі цар Аланський, перший чоловік грузинської цариці Тамари, а від Всеволода Велике Гніздо – Ярослав, Олександр Невський, день якого ми відзначали у вівторок, Данило Галицький, Іоан І Калита, Симіон Гордий, Іоан ІІ Красний, Дмитро Донський, Василій І, Василій ІІ, Іоан ІІІ, Василій ІІІ, який одружився на моїй землячці із Глинська Олені Глинській, яка у 1508 році вибралася звідти в Московію і вийшла за Василія, великого князя Московського, і народила великого українця – Івана Васильовича Грозного».

Откуда взялся украинец?! Казалось бы, никаких предпосылок к его появлению история, рассказанная Петром Ющенко, не даёт. Но дело в том, что украинское мышление настроено совершенно особым образом и украинскую идею оно проводит не из прошлого в настоящее, а наоборот – из настоящего в прошлое. Вот и получается, что она – украинская идея – пытается подчинить себе прошлое – то прошлое, где ее не было и где для нее нет места. И в этом случае единственной зацепкой может служить только географический фактор. Подбирание всех, кто так или иначе связан с этой территорией. Получается, что Украина – не более чем территория! И собранная Петром Ющенко галерея «Українці в світі» – не что иное как собрание разрозненных исторических эпизодов и персоналий, связанных не какой-то общей идеей, а Украиной-территорией, которая является местом рождения персонажей либо местом событий. Например…

«У той же час Єрмак Тимофійович Єрмак-Токмак, родом із нинішньої Дніпропетровщини, з побережжя ріки Токмак, починає підкорювати Сибір». – Этой фразой Петр Андреевич, вероятно, намекает, что раз покоритель Сибири – «украинец», то и Сибирь некоторым образом является украинской территорией. Вот только этническое происхождение есть понятие весьма зыбкое и порой ровным счётом ничего не значит. Что из того, что Ермак родом из нынешней Днепропетровщины? Откроем историческую монографию Костомарова «Богдан Хмельницкий» и узнаем оттуда, что многие ватажки запорожского казачества происходили из весьма отдалённых мест. Буквально из нескольких страниц, посвящённых восстанию Павлюка 1637 года узнаём, к примеру, что сам Павлюк «був хрещений турок», в то время как лояльный полякам переяславский полковник Сава Кононович – «родом великорус», а убивший его Илляш Караимович – «родом вірменин, а, може, караїм, судячи з прізвиська». А по поводу казацких восстаний начала XVII века словами польского посла говорится, что «Король виступив своїм військом проти Наливайка-волоха, Лободи-московита і Косинського – нашого полісянина». То есть три казачьих ватажка, из которых один – молдаванин, второй – великорус, третий – поляк! В связи с чем напрашивается вывод, что национальную принадлежность определяет вовсе не этническое происхождение, а та идея – национальная, религиозная, государственная, – которой человек служит.

«У 1410 році (до речі, цього року виповнюється 600 років) відбулася Грюнвальдська битва, де слов’янські народи перемогли Тевтонський орден. У цій битві брали участь наших 12 великих полків, деякими з них командував Святий Федір Острозький – засновник великого роду Острозьких».

Заметим, что в данном случае имело место столкновение не столько народов, сколько государств, а именно Тевтонского ордена с пребывающими в династической унии Польским королевством и Великим княжеством Литовским. Русские же князья, русские воины проливали кровь не за Русскую правду, не за Русскую идею (тем более, не за украинскую!), а за государственные интересы Польши и Литвы.

«У 1564 році львів’янин Іван Федорович друкує у Москві “Апостола”. Заснував друкарню в Острозі і разом з Костянтином Острозьким, Герасимом Смотрицьким друкує “Острозьку Біблію” – перше повне друковане видання всіх книг Святого письма». – Однако в 1564 году – во время издания в Москве «Апостола» – Иван Федоров никак не мог быть львовянином – по той причине, что прибыл во Львов уже после Москвы. Что же до его происхождения, то оно весьма неясно – вероятнее всего, что родом он из Белоруссии.

Данный пример интересен как ещё одно свидетельство необязательности, произвольности и алогичности мышления, имеющего в основании Украинскую идею. Младенческое состояние сознания, а вместо логического анализа безудержное фантазирование и – как результат – неспособность отличить воображаемое от действительного, мнимое от реального. Всё что скрыто, неизвестно и непонятно, можно нафантазировать, перевернуть с ног на голову, поменять местами причину и следствие, из мухи сделать слона, из вполне заурядного происшествия – событие космического масштаба.

«У 1608 році Іван Богдан висадився у Північній Америці, перший українець Америки... Думаю, цим рядом я переконав, що українці зробили великий внесок у світову цивілізацію. Як кажуть, нашого цвіту – по всьому світу. Така велика галактика України!» – Налицо склонность к гиперболизации: Украина уподобляется Галактике, а высадившийся в Америке (читай: в галактическом пространстве Украины) Иван Богдан – первооткрывателю Колумбу. «Колумб из Коломыи» – так в своей книжке назвал этого исторического персонажа его земляк – исследователь из той же Коломыи – Микола Савчук, тут же углядев в событии этом не много не мало космический смысл: «Якби так порівняв відкриття 400-річної давнини і сучасне, то те, що Іван Богдан поплив до Америки тоді, то це тепер ніби полетів на Марс». – А всё дело ограничивалось тем, что этот Иван Богдан из Коломыи, будучи то ли пассажиром, то ли корабельным столяром на английском судне «Мария и Маргарита» в числе других переселенцев перебрался на ПМЖ в Новый Свет.

Здесь мы видим опять же неумение дифференцировать, различать важное и второстепенное, глобальное и локальное, общее и частное. Эпизод с Иваном Богданом – это интересный факт с точки зрения частного исторического исследования, но не с точки зрения истории народа в целом, его основополагающих идей. И Колумб здесь совершенно не при чём. Это же не путешественник, не первооткрыватель, а заурядный переселенец. Он не возглавил украинскую экспедицию, не снарядил украинский корабль, не основал украинскую колонию, а в частном порядке занимался своими частными делами. Марс в данном контексте ещё более неуместен. Путешествия на Марс не являются реальностью даже и сегодня, даже на земную орбиту выйти – удел единиц, и поступок любого космонавта перевешивает подвиг самого Колумба, поскольку содержит в себе переход в иное – неземное космическое пространство. Колумб же плыл хоть и в неизвестном, то бишь неизведанном направлении, но при этом не покидая вполне известное земное пространство. А здесь даже и не Колумб, а простой обыватель, отправившийся по вполне проторенной уже дороге.

Таким образом, все перечисленные Петром Андреевичем примеры из истории – как он считает – Украины могут вызвать лишь вопрос: где же фокус нации? где фокус украинской идеи? Почему она – определяемая по географическому признаку – растекается в разные стороны и не сохраняется в своей основе? Интересно, что подобным вопросом задаётся и сам Ющенко, находя на него и свой вариант ответа: «Чому цей потік свідомості розлився по всіх континентах, чому він не тече в наше море? А можливо, наша доля – бути донором для чужих країн? Та все-таки ні! Тому що протягом 500 років не мали своєї держави і помісної церкви».

Однако этот ответ вызывает ещё большее количество вопросов. Целый комплекс вопросов! А почему не имели своего государства и поместной церкви? И почему на протяжении 500 лет – а раньше имели? Разве было до 1500 года государство Украина? Кто же не имел своего государства? Украинцы по географическому признаку? И что же всё-таки включает в себя понятие «наше море»?

Свой мнимый ответ Пётр Андреевич пытается подкрепить ссылкой на византийского императора. «Юстиніан сказав: “Церква і держава – це два Божественних дари людству, два порядки речей, що виникають з одного джерела – з волі Божої, яка їх встановила. Слухняні волі Божій, ці два порядки мають бути в повній згоді поміж собою. Церква відає ділами божественними, небесними, а держава – людськими, земними”. І це він назвав “симфонією”, тобто гармонією. Тільки в такому разі ми можемо сотворити своє буття і гармонію в ньому». – Но если руководствоваться данной установкой, то немудрено будет уразуметь, что именно по воле Божьей и утверждаются церкви и державы – там, где они должны быть утверждены, – и не утверждаются там, где – опять-таки по воле Божьей – им места нет! Идея «симфонии», о которой говорил византийский император и которую озвучил Пётр Ющенко, была реализована в Русском мире. Но так исторически сложилось, что центром её оказалась не Южная Русь, а Северо-Восточная, не Малая, а Великая. Южная же или Малая Русь осталась, что называется, на «узбіччі», на украйне! Москва же, переигравшая и победившая в политической борьбе (весьма жестокой и беспощадной) за доминирование в русских землях и их объединение своих конкурентов (в первую очередь, Тверь и Новгород) стала постепенно общерусским центром, сосредоточив в себе также и символическое содержание общерусской идеи – «Русской Симфонии». И в этой Симфонии органичным образом слились все русские силы и энергии – включительно с силами и энергиями Малой и Белой Руси. Таким образом в историческом пространстве реализовывалась Русская идея.

Что же в таком случае остаётся на долю Украины? При углублении в тему, обнаруживаются два варианта развития ситуации – это ЮЖНО-РУССКАЯ ИДЕЯ СМЕЖНОСТИ и УКРАИНСКАЯ ИДЕЯ ОТДЕЛЬНОСТИ.

О том, что такое Южно-русская идея смежности – в чём состоит её историческая сущность – прекрасное представление можно получить из трудов  Николая Костомарова – в частности, из фундаментальной монографии «Богдан Хмельницкий» (которую мы цитируем в переводе на украинский Т. Завгородней – Дніпропетровськ «Січ» 2004).

«Всередині ІХ ст. руські слов’яни почали об’єднуватися в одну державу під верховенством князів, яким перегодом приписували варязьке походження. Київ, місто землі полян, став столицею цієї держави. <…> З перебігом часу дрібні народці злилися й утворили три гілки – південноруську, білоруську та великоруську. Остання виникла із суміші південнорусів, які переселилися й просувалися на схід, – відгалуження останніх, рано від них відірваних новгородців, білорусів, слов’ян лехитського відділу (радимичів та в’ятичів) та ослов’янених народів фінсько-тюркського племені. Держава, заснована в Києві, не могла утриматися як монархія і невдовзі набула федеративного устрою, тобто розбилася на декілька земель з князівствами, об’єднаних єдністю князівського роду й верховенством великого князя. Це єднання, одначе, було слабким для того, щоб утримати федеративний лад; набагато сильнішим і міцнішим був внутрішній зв’язок – єдиної віри, єдиної церковної та книжної мови, усвідомлення єдності походження, втіленого у спільній для всіх назві руських. Із другої половини ХІІ ст. Південна Русь починає вже мало-помалу жити окремо від північної та східної. <…> Крім слов’янських поселенців, у Південну Русь вклинилися тюркські племена під назвою торків, берендеїв, печенігів, чорних клобуків; згодом вони до певної міри увійшли до складу південноруської народності і внесли в неї азіатську стихію». С. 25

«Вік Сигізмунда Августа був епохою значного ополячення руського дворянства. Воно набувало польського способу життя, засвоювало польську мораль і польську мову, що мало-помалу заступала руську». С. 33

«Тим часом сталася велика подія. Сигізмунд Август, який все життя потурав полякам, влаштував, з величезним, одначе, зусиллям, об’єднання Великого Князівства Литовського з Польським королівством. Вся земля південноруська, саме Україна (тобто нинішні Київська і Полтавська губернії), Волинь і Поділля на всезагальному сеймі були відділені од Литви і приєдналися безпосередньо до Польщі». С. 35

«Невдовзі, слідом за цим, з’явилися козаки, котрим з перебігом часу судилося стати борцями за руську народність проти Польщі, охоронцями православної віри, проводарями свободи, незалежності та єднання руського народу». С. 26

«…тож найсильніші вимоги мусульманських держав про знищення козаків спонукали поляків зберігати їхнє існування на околиці свого королівства до пори до часу, але поставивши їх у таке становище, в якому їм було б важко робити свавільні набіги на Туреччину і Крим та підіймати до повстання руське населення України». С. 127

«– Нехай буде вам відомо, – говорив Хмельницький, – я відважився мстити панам-ляхам війною не лише за свою образу, а за зневагу віри руської і за наругу над руським народом!» С. 182

Обратим внимание на то, что Украину, оказывается, населял вовсе не украинский, а русский народ! По той причине, что Украина есть понятие географическое – определенное границами Киевской и Полтавской губерний, и наряду с ней упоминаются Волынь и Подолье, которые, стало быть, не являются Украиной. И как нет волынского и подольского народов, так не предполагался и украинский, живой же субстанцией Украины, её душой всегда был  народ русский – южнорусский. Тот самый народ, что в дальнейшем вполне органично включился в творение Русской – общерусской – симфонии, но в то же время сохранял и собственную – отличную от северорусской – внутреннюю жизнь. Этот момент и составляет сущность Южнорусской идеи смежности.

Это смежность наподобие той, в которой шотландская литература пребывает по отношению к английской – произведения, написанные на скотч и гэльском, принадлежат исключительно шотландской культуре, а те, что написаны на английском, являются достоянием как шотландской, так и английской культуры. Это смежность наподобие той, в которой выросшие из англосаксонского корня северо-американская (которая в свою очередь делится на американскую и канадскую), а также австралийская и новозеландская культурно-национальные системы существуют в рамках единого англосаксонского мира. Посему идея смежности предполагает жизненное функционирование одновременно в двух исторически, культурно, этнически неразделимых – смежных – пространствах. Жизнь этноса и нации – и одновременно жизнь супер-этноса и супер-нации. Таким образом, разрешается неразрешимая, казалось бы, задача – снимается противоречие между самостоятельным («незалежним») существованием и пребыванием в органичной взаимосвязи единого Русского мира. И пресловутый Гордиев узел оказывается развязанным.