C 2013 года, согласно принятым в Эстонии законам, 60% предметов в русских гимназиях должно преподаваться на эстонском языке. Согласно той же букве закона, это означает, что в стране не останется ни одной русской гимназии.

Между тем статья 37  Конституции Эстонской Республики гласит, что «язык обучения в учебном заведении для национального меньшинства избирает учебное заведение».  Этим правом воспользовались несколько русских гимназий, чьи попечительские советы подали заявки о желании сохранить обучение на русском языке в местные самоуправления. В свою очередь эти самоуправления – горсобрания Таллина и Нарвы – передали свои ходатайства в правительство республики, которое вопреки Конституции отказало школам в их законном праве выбора языка обучения.

И вот на днях стало известно решение Таллинского административного суда, который не удовлетворил  жалобы городов Таллина и Нарвы и одного гражданина – отца школьника – на распоряжение правительства, отказывающего гимназиям в сохранении русскоязычного образования.

Как явствует из решения суда, использование языка на территории Эстонского государства, в том числе в образовательных учреждениях, в качестве средства сохранения языка и национальной идентичности эстонцев является вопросом государственной, а не местной жизни, поэтому право самоорганизации местных самоуправлений не было нарушено.

Суд также не согласился с утверждениями городов о принудительной ассимиляции русских и утрате национальной идентичности. Более того, он позволил себе критиковать истцов в том, что они не обратились в суд с вопросом о сохранении национальной идентичности других, более малочисленных нацменьшинств, таких как украинцы, белорусы, татары, финны и др. Совершенно не ясно, на чем основывали свое мнение судьи, ибо почему заботящиеся о сохранении русского национального идентитета должны делать тоже самое в отношении представителей других наций? Ведь это дело государства либо самих нацменьшинств. Кроме того, белорусы и украинцы, а также в некоторой степени выходцы из других бывших республик Союза являются частью русской общины края, для которых русский язык является разговорным. И вопрос сохранения русской школы для них не менее важен, чем для собственно русских.

Все это суд оставил без внимания и, отбросив всякий стыд, позволил себе указать в ответе истцам, что те не озаботились сохранением идентичности еще и эстонцев в русском городе Нарве! Этот упрек служителей эстонской Фемиды тоже не отличается адекватностью, поскольку никто и никогда не покушался закрывать эстонскую школу в Нарве. Даже несмотря на мизерное количество представителей «титульной» нации в этом русском анклаве на северо-востоке страны.

В ответе также указывалось на решение Европейского суда по правам человека от 23 июля 1968 года, в котором суд счел, что если каждому давать на территории соответствующего государства право получать образование на любом языке, то это привело бы к абсурдным результатам, поскольку любой имел бы право требовать получение образования на любом языке в любом государстве конвенции.

Но здесь достопочтенные судьи опять навели тень на плетень, поскольку речь идет не о любом языке, а  о языке второй по численности общины в Эстонии. Образовательная система которой, между прочим, берет свои истоки еще до появления самого эстонского государства. Для тех, кто не видит разницы между турками в Германии и русскими в Эстонии, следует напомнить это, а также то, что русские проживали на территории Эстонии еще со времен Ярослава Мудрого и даже раньше и являются здесь коренными. Но, судя по всему, для эстонской Фемиды это разница мало очевидна.

Говоря об абсурдности требования всеми меньшинствами образования на родном языке, судьи забыли упомянуть про абсурдность другой, реально сложившейся ситуации. В том же Таллине продолжают работу английский колледж, французский лицей и немецкая гимназия, да еще и новую Европейскую школу скоро откроют. Уж если речь идет не о «любом» русском языке, то ради бога, это никак не угрожает сохранению эстонской национальной идентичности. Хотя уже давно известно, насколько сильно сказывается влияние английского на эстонский язык… В целом все эти обоснования суда известный в Эстонии русский журналист и общественник Димитрий Кленский совершенно точно определил, как прорасистские.

Между тем на отрицательное решение Таллинского административного суда относительно судьбы образования в русских гимназиях, несомненно, повлияло очень «своевременное» обращение канцлера права Индрека Тедера к парламенту Эстонии.  За четыре дня до вынесения судом решения он выступил с инициативой изменить закон о частной школе, согласно которому частная школа сама вправе выбирать, на каком языке проводить обучение. По мнению канцлера, необходимо приравнять учрежденную муниципальной властью частную школу к обычной муниципальной школе, в которой должно быть гарантировано конституционное право обучения на эстонском языке. Таким образом, чиновник, в чью обязанность входит контроль над обеспечением государством  конституционных прав и свобод, сам попытался ограничить эти права и свободы.

Речь идет о единственной в Эстонии частной школе, основанной Таллином, – это Таллинский Линнамяэский Русский лицей. Решение о создании данного частного лицея было принято Таллином на основе закона о частной школе. Таким образом, была сделана попытка сохранить русский язык обучения хотя бы в этой школе. Заявка на разрешение ее открытия была в соответствии со всеми установленными законом процедурами передана в Министерство образования и науки. По словам вице-мэра Таллина  по вопросам образования, культуры, спорта и молодёжной политике Михаила Кылварта, отказать в этой заявке будет «гораздо сложнее, потому что критерии получения лицензии четко прописаны в законе, а мы подали хорошо подготовленную заявку. Так что отказать по принципу «не хотим, потому что не хотим» сложно».

Но эстонская власть превзошла сама себя в наглости и устами государственного правозащитника выразила желание в очередной раз попрать права трети населения. Для чего был использован набивший оскомину пункт из эстонской Конституции, гарантирующий  право каждого на получение образования на эстонском языке. Но и ежу понятно, что право не означает обязанность. Если это право востребовано, то его используют. Между тем депутаты эстонского парламента поспешно отреагировали на заявление канцлера права. Стало известно, что парламентарий от правящей Партии реформ Урмас Клаас уже в конце июля – начале августа соберет парламентскую комиссию по культуре для обсуждения предложения канцлера.

По мнению У. Клааса, частную русскую гимназию пытаются  «создать, что называется,  через черный ход. И обойти таким образом требования по обучению на эстонском языке. Такая деятельность не сообразна Конституции»,  пояснил он свою позицию. Но все это, как мы видим, не более чем перекладывание проблемы с больной головы на здоровую. А закон о частной школе, который собираются изменить ради того, чтобы им не смогла воспользоваться Русская община, оставался неизменным уже в течении 15 лет…

На этом фоне не может не вызывать недоумения, а то и возмущения позиция некоторых российских политиков и чиновников, бывающих в Эстонии с визитами. Последние решают вопросы большой политики или бизнеса и остаются при этом совершенно равнодушными к положению русской общины, к судьбе той же русской школы. Возникает вопрос, почему сегодня, когда Россия повсюду упрочняет свои позиции и все чаще устами своих высших руководителей заявляет о необходимости кардинального улучшения работы с соотечественниками за рубежом, посещающие Эстонию российские чиновники интересуются чем угодно, но только не проблемами своих соплеменников? Думается, у каждого найдется свой ответ. Вместе с тем этот вопрос необходимо поднимать до тех пор, пока московские визитеры действительно им не озаботятся. Пока же борьбу за право получать образование на русском языке в Эстонии проводят политики, носящие пусть и не русские фамилии, но имеющие русский стержень, который не сломить.

Один из таких политиков, упоминавшийся выше Михаил Кылварт, рассказал недавно в интервью местному порталу о том, как «тот же Французский лицей практически «живет» во Франции, а по вопросам Немецкой гимназии ко мне приходит посол Германии». В этом контексте М. Кылварт задал вопрос: «Представляете себе, что было бы, если бы ко мне пришел посол России и стал просить за русскую школу!» И добавил: «…я, не задумываясь, пошел бы на официальные контакты. Но пока разговаривать на эту тему с российским послом не доводилось».