Исполнилось 20 лет со дня начала приднестровского конфликта, хотя эта дата довольно условная, отдельные столкновения у Дубоссар были и раньше, а война началась ближе к маю.

Дежавю

По телевизору в этот день уже много лет одна и та же картинка – суровые лица, воинственные речи, торжественная музыка. Ничего нового, можно использовать архивные записи целыми блоками. «Мы воевали с Россией за нашу независимость» – и ни слова сожаления по поводу гибели гражданского населения. Если что-то и может произвести впечатление, то это поразительное отсутствие каких-либо изменений в риторике за двадцать лет.

А ведь молдавское ТВ смотрят и в Приднестровье, где люди помнят расстрелянные выпускные вечера и трупы соседей, зарытые в огородах… Что они могут по этому поводу думать? На что это больше похоже – на шаг к примирению или на подготовку общественного мнения к новому конфликту?

Какая там война с Россией? В 1992 г. группировка войск Одесского военного округа была набита под завязку наступательным вооружением и при желании легко могла бы оказаться не только в Кишинёве, но и в Бухаресте. Но в 1992 г. это никому не было нужно, Б. Ельцину после Беловежской пущи не нужны были ни Молдова, ни Украина с Белоруссией.

Теперь уже всё известно – кто виноват, кто отдал приказ двигаться на Бендеры. Но ничего не изменилось, никто ничему не научился. Как присоединить русскоговорящий анклав к этнократическому государству, каким сегодня является Молдова, если все противоречия того времени сохранились по сей день?

Мягкое присоединение

Как ни странно, молдавское государство не пытается быть привлекательным для Левого берега, не идёт навстречу даже в том, что касается жизни обычных людей – признания школьных аттестатов, дипломов, восстановления телефонной связи, работы транспорта, других житейских проблем. Так поступало и прежнее «коммунистическое» правительство, и нынешнее «проевропейское». «Сепаратистам» пытаются создавать все возможные трудности, не обращая внимание на то, что удар в конечном счёте приходится по простым людям.

И всё же, чем может Молдова привлекать приднестровцев? Очевидно, что не экономикой – работы в Молдове нет. Некоторые почему-то считают, что Молдова привлекает приднестровцев демократичностью. Возьму на себя смелость сказать, что это не так. Молдавское образование тоже, мягко говоря, восторгов не вызывает, большая часть приднестровских выпускников стремится уехать подальше. Из-за сложной и унизительной системы паспортизации приднестровцам проще передвигаться по Украине и России, что симпатий к Молдавии тоже не добавляет.

Итак, что может дать Кишинёв приднестровцам? Практически ничего, кроме легализации документов – личных, университетских дипломов и школьных аттестатов. Такие соглашения были подписаны ещё в 2001 г., но не исполняются, как и многие другие. Если бы работали все соглашения между Молдовой и Приднестровьем, не исключено, что республика уже была бы единой.

Для приднестровской элиты наиболее важные вопросы – легализация приватизации и собственности в целом. Об этом можно было бы договориться на каких-то условиях, но приднестровскую элиту пугает «недоговороспособность» молдавской стороны – никакие соглашения не соблюдаются.

Молдавской политической элите, со своей стороны, интересны приднестровские предприятия, но не нужны приднестровские избиратели, причём не нужны ни левым, потому что они потеряют монополию на русскоязычного избирателя, ни правым политикам, ибо тогда националистам придётся нелегко.

Если разобраться, то воссоединения боятся и Кишинёв, и Тирасполь. Переговоры ведутся много лет, но никакой позитивной программы, никакой стратегии реинтеграции у Молдовы нет, непонятно, как это может произойти. Мы ведь говорим о мирном присоединении, правда?

Холодная война

Информационная война против Приднестровья не прекращалась никогда, примером чего может быть недавний инцидент на посту российских миротворцев. Истерика продолжалась ровно две недели, и участвовали в ней «независимые» массмедиа, «неправительственные организации», «правозащитники», «политологи» – все, кого почему-то называют гражданским обществом. Демонстранты, среди которых были ветераны конфликта, блокировали дорогу через тираспольский мост, выходили и к российскому посольству, хотя миротворцы находятся в Молдове по договору с молдавским правительством от 21 июня 1992 г., и проще было митинговать в Кишинёве.

Аргументация, как обычно, была парадоксальной: «Войны двадцать лет не было, и всё было тихо. Зачем нам миротворцы?» Но тихо ведь потому, что стоят миротворцы. Бойня в Бендерах с того и началась, что миротворцев заменили на невооружённых наблюдателей.

Удивительно, но и молдавские власти приняли участие в пропагандистской кампании – отказались сотрудничать в расследовании ситуации, делали громкие заявления. Резкими высказываниями запомнился вице-премьер по реинтеграции, которому по долгу службы следовало помолчать.

О чём это говорит? О том, что объединение страны никого по большому счёту не беспокоит, у молдавских властей есть более важные задачи – личные, групповые, партийные, информационные, а также интересы других крупных игроков.

Богу было угодно распорядиться таким образом, что всего через две недели инцидент повторился на румынской границе – с молдавской стороны двигался автомобиль, который, не пройдя таможенный контроль, попытался вернуться домой, а румынский таможенник открыл огонь из табельного оружия. И в первом случае, и во втором был солдат, исполняющий приказ, и был устав службы. Какой же была реакция «гражданского общества» и молдавского правительства на этот раз? А никакой. Состоялся телефонный разговор между румынским и молдавским министрами, причём по инициативе румынской стороны. И всё. Никакого расследования, никаких разговоров о правомочности применения оружия, даже о состоянии здоровья нарушителя СМИ ничего не сообщают.

Реакция пропаганды была столь же алогичной, как и прежде, – «как вы можете сравнивать, он же стрелял на своей земле». А на своей земле стрелять молдаван можно? Но зато с этого времени истерику по поводу миротворцев как рукой сняло. Хотя можно не сомневаться, что она возобновится при первом удобном случае.

Независимость и нейтралитет

В середине февраля министр обороны Молдавии генерал Виталий Маринуца заговорил о покупке боевых самолётов, и молдавский Интернет зарыдал от смеха – блогеры соревновались в остроумии, предлагая пустить по Днестру авианосцы и ядерные подводные лодки. Дело в том, что Приднестровье – это узкая лента шириной иногда меньше 10 км и современному самолёту там просто нечего делать. Истребители когда-то были, но Молдова продала советские МиГи, которые ей достались от прежних времен, потому что обслуживание обходилось дорого, а страна – небогата и с нейтральным статусом. И воевать особо не с кем, для Украины и Румынии Молдова не соперник, по большому счёту можно по примеру Коста-Рики вообще отказаться от армии или сократить её до минимума.

Между тем 17 февраля парламент принял в первом чтении законопроект о покупке 8 боевых самолётов и 8 вертолётов, что в ситуации экономического кризиса выглядит загадочно. Многих это насторожило, все помнят, как накачивали оружием Грузию незадолго до войны 08.08.08 и чем это закончилось. Там, кстати, была аналогичная ситуация: из Дагомысского договора, согласно которому в регионе располагались миротворцы, Грузия вышла только 02.09.08, т.е. когда пятидневная война уже завершилась.

Что дальше?

Ничего. Воссоединения не будет, пока стороны не изменят отношение друг к другу.

Очередной тур переговоров в Ирландии закончился безрезультатно: молдавская сторона пока не согласна считать приднестровцев равной стороной переговорного процесса. Стоило ли для этого летать в Ирландию?