В 49 до н. э., вопреки римским законам, войска из Галлии перешли Рубикон, и началась гражданская война, приведшая к установлению Римской империи. Более чем через две тысячи лет пришедшие из Галиции (Галицкой Руси) вооружённые и обученные солдаты, переходят Днепр, вопреки всем законам, свергают легитимную власть в Киеве и...

Лукан в «Фарсалии» утверждает, что Цезарь накануне этих событий во сне видел саму измученную Римскую республику, представшую ему в виде женщины. Похожа ли современная Украина на здоровую и гарную дивчину? И не по империи ли тоскует народ? Ведь и здесь выбор в итоге шел либо о вхождении в традиционную империю (именно это ставилось в вину России), либо о принятии глобального проекта модернизации и растворения в ЕС (постоянный председатель ЕС Г. Ромпей: «такие понятия, как «народ» и «Родина» должны отправиться на свалку истории»). В чём корни трагических событий на Украине, чего желает народ? Ведь salus populi suprema lex (благо народа - высший закон) и стремление к этому благу - мощнейшая движущая сила исторического развития.

Несомненно, в кровавых событиях Майдана имеются явные политические, экономические, цивилизационные пружины, бенефициары созданного бунта не особо скрывали свои руки. Но в любой социодраме, пусть даже хорошо отрежессированной, роли играют люди, безусловно имеющие некоторый свод общих представлений о происходящем в наложении на свои личные представления о том, насколько это хорошо или плохо. Именно разрешение вопроса о приоритете базовых ценностей наблюдаемых акторов, - смыслообразующих оснований человеческого бытия, задающих направленность и мотивированность человеческой жизни, деятельности и конкретным деяниям и поступкам - проливает свет на основные пружины очередной «февральской революции» на пространстве исторической Российской империи и в недрах Русского мира. А осмысление источников произошедшего определённо привнесёт понимание и в сущность российских протестных событий.

Может быть, поэтому западные социологические агентства, такие, как американский институт Гэллапа изучали эти ценности на Украине заблаговременно до кровавых событий, не прекращают замеры и поныне [Gallup: 2014]. Исследовательского инструментария, конечно, на сайте Гэллапа быть не может, но ценности, как объект исследования достаточно ясно структурированы и разнесены по трём социокультурным разломам Украины. Заметен упор в исследованиях на принятии так называемых «демократических» ценностей во всех трёх массивах - восточном, западном и центральном.

Также обращает на себя внимание тот факт, что некоторые блоки, изучаемые иностранными агентствами, с не меньшим интересом изучаются и в российском обществе. К ним можно отнести интерес обнаружения высшей точки социального и национального распада в обществе, возможности регенерации традиционных ценностей, имеющих многовековую платформу, силу насаждений модерна, её успех в трансформации сознания граждан, а также очень важен вопрос о том, вокруг каких ценностей и насколько возможно сплотить общество.

Обращает слабое внимание к индикаторам ценностей духовных. По всей вероятности, авторы исследований руководствовались популярной структурой ценностей Шалома Шварца. Поэтому наиболее общие тревожные тенденции выявлены в области социально-экономической, что позволяет понять причины конфликта на неглубоком оперативном уровне. Это, конечно же, маленькие заработные платы и социальные пособия, особенно пенсии, дорогие медицинские услуги, доступное образование, право его получения в странах Запада, возможность там трудиться. А к евроинтеграции, оказывается, скорее способно подтянуть недовольство своим правительством, чем надежда на процветание государства под еврофлагом - к концу 2013 года, несмотря на тотальную информационную накачку, ЕС доверяло всего 37% респондентов на Украине, в то время как своему правительству ещё меньше - 22%. И, не исключено, что как результат, выявленные нарывы были на всех повстанческих плакатах, экранах и голосах - «коррупция, воровство, кумовство...», кстати, отсюда и обещания о том, что никто из списка самой богатой сотни украинцев не окажется во властных структурах.

С трибуны Майдана вообще обсуждалось множество простых и надёжных, как казалось, социально-политических и экономических проектов, в которые народ верил и которые зачаровано обсуждал. Происходящее же после захвата власти явно противоречит чаяниям Майдана. Ведь у кормила власти оказались совершенно не те, кого обещали народу, смена формы правления («у нас революция») и обсуждаемые реформы забыты, а некоторые законы, принимаемые столь поспешно, вообще взрывоопасны. К такому типу можно отнести закон о преследовании русского языка. А ведь тот же институт Гэллапа выяснил, что на Украине 86% думают по-русски, - респонденты в таком соотношении просили анкеты на русском языке.

Эти и ряд других соображений позволяют прийти к мысли, что новая власть очень недолговечна, и навряд ли кто-либо ставит на неё всерьёз, если только ей не окажет услугу некий цементирующий общество образ врага.

Именно совершенно однозначный образ такого врага сопровождал Майдан с момента его зачатия. «Простит ли нас наука за эту параллель...», но вполне справедливо будет сказать: «сначала был враг, и врагом этим была Россия», лишь затем эта энергия стала материализоваться в ту чадящую силу, которую миру впоследствии пришлось наблюдать. Со всех агитщитов Майдана, громкоговорящих устройств, гигантских экранов, интернет-порталов, со всех средств СМИ в майданной Украине раскатисто излучалась ненависть к России, русским и ко всему, что с этими понятиями связано.

В центре Майдана гигантский плакат «Стоп русскому террору» висит ещё с декабря 2013 года, повсюду десятки плакатов, наклеек, магнитиков, изображающих апокалиптические события в стиле «Майдан расширяет границы - Москва-2015», где изображён, к примеру, разрушенный Кремль, а с куполов храма Василия Блаженного спилены кресты. Особо любим публикой плакат с подписью «Обирай», на котором изображены две картины - слева известные «Бурлаки на Волге» Ильи Репина, а рядом его же картина «Запорожцы». Обращает внимание обилие польской продукции, которая вся пропитана ненавистью к России - взяв в одном из польских киосков первую же газету, которая издаётся с двумя колонками - в левой по-польски, а в правой по-украински, на первых же строках, видно: «Украiнцi проказали свiту, що великоросiйске, шовiнiстичне ствердження Путiна - помилкове», далее по нарастающей. Русским быть не модно, не модерно - декларирует майданская пропаганда.

Бесспорно, в неистовом противопоставлении народа двух государств есть весомый геополитический смысл. Но здесь не скроется и цивилизационное противостояние западного модерна и русского традиционализма, и даже архаики, порождающее устойчивые латентные факторы негативной мобилизации. Всё, в чём на Майдане обвиняется русский народ - несовместимо с аксиологическими фреймами западного мира. Однако здесь важно заметить, что устойчивый фундамент управленческой деятельности (в том числе и протестной) может быть основан только на конструкции прочных базовых ценностей общества. Именно о них сказал академик РАН М.К. Горшков: «Могут меняться взгляды, мнения, даже убеждения людей, но ценностная система, его ядро остаётся железобетонным» [О чём мечтают россияне... 2013: 376].

Возможно поэтому некоторые признаки, позволяющие судить о ценностных ориентациях представителей Майдана, допускают сомнения в полном принятии повстанцами, особенно радикалами, декларируемых ценностей модерна. А значит, предполагают некоторую внутреннюю борьбу, которая может сопровождаться открытыми формами когнитивного диссонанса, фрустрации и аномии, что и является непременным топливом протестные настроения. В этой связи возникла гипотеза: глубинные и наиболее сильные факторы социального конфликта «Майдан-2014» связаны с явлением археомодерна (описанного профессором А.Г. Дугиным [Дугин А.Г. 2011]) - несоответствия базовых ценностей и ценностных ориентиров украинского народа культурной, идейно-политической, нормативно-правовой социальной политике Украины, когда стихийно установившиеся традиционные правила поведения не соответствуют установкам и предписаниям времени.

Исходя из таких предположений, поиск ответа на вопрос о том насколько столь продолжительный и бескомпромиссный информационный ураган способствует восприятию ценностей модерна и каковы же терминальные пружины Майдана был положен в основу исследования, проведённого в феврале 2014 года.

По понятным причинам выборка исследования являлась стихийной. Тем не менее, удалось собрать данные от респондентов практически всех возрастных категорий, представленных регионов проживания, достаточно полно зафиксировано гендерное и социально-экономическое распределение. Также обращает на себя внимание тот факт, что 55% опрошенных оказалось моложе 24 лет, и практически никого старше 54 лет, что не может не повлиять на результаты исследования, поскольку общеизвестно, что молодёжи присуща акцентуализация ценностей, связанных с проблемой обретением самостоятельности, в первую очередь, экономической.

В качестве базовой модели, положенной в основу исследовательского процесса, взята трёхуровневая структура ценностей, включающая ценности от твёрдо-материальных до эфирно-духовных, а именно: насущные, соборные и духовные. При этом насущные ценности - это настоящее и осязаемое, органически необходимое, то, что важно «на текущий день», а потому и самое постоянное; неотъемлемые ценности жизнеобеспечения, продолжения и сохранения жизни, рода. Соборные ценности - представления об общественном существовании в имманентном единстве, соотношении индивидуального и социального, принципах отношения к миру, ориентированных на нравственной регламентированности отношений. Духовные ценности - это воспринятые атрибуты добра и зла, нравственного выбора, смысла истории и предназначения человека и Отечества, религиозные догматы и правила.

В соответствие с уровнями этой модели замерялись ценности, стереотипы, социальные стигмы, соответствующие европейскому модерну и традиционные, которые позволяют говорить о некоторой интегративной социокультурной рамке, объединившей достаточно широкие слои населения Украины и имеющей мощный протестный потенциал.

Как и предполагалось, приоритет насущных ценностей оказался очевидным. В большинстве ответов приоритет отдавался именно экономическому блоку. Интересен пример с предложением отметить пункты новой венгерской Конституции, которые не должны быть в основном законе Украины, наибольшее недовольство проявлено следующим моментом: «Выпускник вуза, который учился за средства налогоплательщиков и решил ехать за границу, обязан отработать 3-5 лет на родине или вернуть государству потраченные на его обучение средства». Можно допустить, что именно эта категория с интересом бы восприняла сентенции Ромпея, и представляет силу модерна, но стоит отметить, что их оказалось менее 30% (здесь также нельзя не учесть, что большая часть респондентов - молодёжь, в том числи и студенческая), большинству же новаторские для Европы положения венгерской конституции показались вполне приемлемыми.

Практически все респонденты высоко ценят традиционную роль семьи и семейных ценностей. В два раза большее количество респондентов готово пожертвовать жизнью за семью, чем тех, кто не собирается жертвовать ни за что и тех, кто готов погибнуть за родину. Ребёнок в семье для 64% - счастье, для 26% - дар Божий, и лишь 10% связывают с ним некоторые экономические замыслы, но никто не считает его обузой. Также никто не может представить роль жены в экономическом плане как основную, хотя большинство за «равноправие», а около 40% вообще признают совершенно традиционную роль женщины в семье - «неработающая домохозяйка». Всё это - весомый аргумент в пользу традиционализма.

Представляет интерес ответ на сознательно заострённый вопрос о соотношении европейских ценностей и ценностей Русского мира как продуцирующих «целерациональные» и «ценностно-рациональные» социальные действия. Несмотря на явно обозначенные мерила в весах - «расчёт» и «совесть», большинством (76%) выбор был в ущерб совести. Однако классический проверочный вопрос об оценке действий капитана тонущего судна, показал совершенно противоположный результат - 96% безоговорочно выбрали «совесть». Последующий анализ и интервью с респондентами пролили ясный свет на это противоречие - термин «европейские ценности» (как и «либерализм», «демократия»...) - непререкаемый фетиш. То есть, если терминологический манок отсутствует, то полюса выбора основательно дрейфуют. Является ли эта апория признаком археомодерна?

Вопросы, связанные с историей своей страны, как правило, вызывали неловкость и смущение, многие обследуемые и вовсе признавались, что «не сильны в истории», тем не менее, заметное большинство воспринимает в качестве «украинской мечты» период Киевской Руси и Галицко-Волынской державы. А понятие «Святая Русь» преподобного Максима Грека и Святейшего Патриарха Московского и Всея Руси Кирилла (категорически неприемлемого организаторами Майдана) 62% отвечающих соотносит с современными ныне русскими, украинцами и белорусами. При этом 26% относят его исключительно к украинцам.

Но наиболее интересно, что же ассоциируется с «украинской мечтой», совпадающей для 40% респондентов с княжеским периодом родной истории. На вопрос: «Какие признаки позволили Вам выбрать этот период?», мнения, соответствующие аксиологическим полюсам модерн-архаика, разделились практически поровну: 51% выбрали пункты, которые отождествляют именно модерн, такие, как «равенство перед законом», «стабильное экономическое развитие, материальный достаток». Остальные отдали свой приоритет таким пунктам, как «единое религиозное и /или нравственное пространство», «высокий уровень веры и духовности людей», «общинность и взаимопомощь».

В этой связи следует заметить, что любое традиционное общество никогда не отказывается от адаптивной (А), целедостижительной (G) и интегративной (I) функций (Т. Парсонс), детерминированных насущными и соборными ценностями. Но о том, что западный модерн не приемлет духовных ценностей Русского мира, а противопоставляет им толерантность (как форму disenchantment К. Мангейма) и глобализацию, говорит не только Герман Ван Ромпей, Марат Гельман или Валерия Новодворская. Поэтому точка фиксации уровня архаики, бесспорно, поднимается от аксиологического экватора мятежного Майдана.

Возвращаясь к смыслу заложенной гипотезы исследования, можно предположить, что многие украинцы, наверное, всю жизнь бы только и ели борщ, да галушки, но если на их обеденный стол ежедневно ставят лишь пресную овсянку, то от такого заворота вполне можно выйти на Майдан и требовать Великой Украины, вплоть до могучей империи со всеми присущими ей (традиционными) ценностями и атрибутами - 76%.

Именно 76% опрошенных в итоге видят Украину как большую, Великую державу с присущими ей традиционными ценностями, но никак не глобалистичными общечеловеческими (но возможно ли это без России и не того ли хотят русские?). Полученные эмпирические данные говорят о том, что если бы не прошедшие бесследно годы активной информационной агрессии, нет никаких сомнений в том, что не 76%, а ещё большее количество пассионарной составляющей украинского общества выразило бы свою солидарность с имперским традиционализмом Русского мира, и галицийские души были бы в их числе. Но и этот решительный процент позволяет думать о том, что в состоянии подобного традиционалистко-модернисткого внутреннего разрыва, когда внутри преобладает первое, а снаружи второе, общество долго не удержать, извержение неизбежно.

Удивительным и тревожным подтверждением тому служат данные Научно-исследовательского центра гуманитарных проблем Вооруженных сил Украины о количестве и росте психогенных потерь среди личного состава Вооруженных сил Украины, в сравнении с войнами других периодов и в других государствах[1]. По словам начальника этого Центра Назима Агаева, выступавшего в Киеве, среднестатистический показатель психогенных потерь в мире составляет 10-25%, в то время как сегодня среди украинских военных они достигают 80% и приблизительно в 30-40% случаев это могут быть необратимые потери, когда психологические проблемы переходят в психиатрические. «Военнослужащие фактически не способны выполнять задачи в зоне АТО и представляют опасность для окружающих». Также, учитывая, что, по словам Н. Агаева, зачастую мужчина - участник боевых действий - вообще не может чувствовать женщину как своего партнера в жизни, в результате «идет полный распад семьи, непонимание в каких-то бытовых ситуациях», можно предположить, что Украина получила ещё более страшный демографический провал в ближайшем будущем, чем имела в недавнем прошлом.

Факты таких глубоких, не имеющих примеров в мире психологических потерь, в первую очередь говорят как раз о несоответствии внутреннего смыслового ряда ценностей, за которые следует воевать, тем, которые навязываются извне, как правило, основываясь на матрице «европейских ценностей».

Солдаты идут на серьёзнейшие испытания в жизни, имея лишь яркий, но ненадёжный фантик европейских ценностей, под которым на деле оказывается совершенно неудобоваримый продукт, вызывающий противоречие и отрицание, фрустрацию и иные психиатрические проблемы. На месте бомбёжек местные жители находят обезвреженные заранее неразорвавшиеся снаряды с надписями «чем смогли, тем помогли», некоторые пленные не желают возвращаться, целыми подразделениями украинцы без приказа уезжают домой, не принимая сокровенного смысла этой гражданской войны, несмотря на беспрецедентную информационную накачку.

Но «накачать» можно лишь на инструментальном уровне, когда после того, как фантик оказывается в предназначенном ему месте, приходит черёд испытаний базовых ценностей, запускается процесс возвращения элементов системы мировосприятия на своё место в целях гармонизации жизнедеятельности организма. Но оказывается, что место здорового системного элемента место уже занято инородными телами. Тогда возникает внутренняя борьба, и она-то и приводит к серьёзным психологическим противоречиям и психогенным потерям - в случае, когда базовые ценностные составляющие не имеют возможность вернуться на своё законное место.

Бесспорно, есть и другие объяснения работы механизма конвейера по превращению поколения здоровых украинских парней в несчастных калек, но без объяснения и понимания описанного процесса, никаким средством надёжно здоровье человеку и народу не вернуть. Не исключив причину разрыва сознания, не восстановив законную иерархию ценностей, без чего продуктивной жизнедеятельности не наладить, счастья не видать.

Как в человеке, так и в обществе - «quod est inferius est sicut id quod est superius» («то, что находится внизу, аналогично тому, что находится вверху»).

Вадим Александрович Масликов, подполковник в запасе, кандидат социологических наук, доцент, действительный член Международной ассоциации православных ученых, профессор Академии военных наук

Фото сделаны автором на Майдане в феврале 2014 г.

Литература

1.  Сайт американского института общественного мнения Gallup. Доступ: http://www.gallup.com/tag/ukraine.aspx (проверено 16.03.2014).

2.  О чём мечтают россияне: идеал и реальность (Под ред. М.К. Горшкова, Р. Крумма, Н.Е. Тихоновой). 2013 г. М.: Весь Мир, 400 с.; Интервью М.К. Горшкова от 27.09.2013г. Доступ: http://www.youtube.com/watch?v=GnvPJf3HBP0 (проверено 16.03.2014).

3.   Дугин А.Г. 2011. Археомодерн, Монография - М., 142 с.