Четверть века самостоятельности — к чему пришла УкраинаНынешний полуюбилей независимости Украина встречает, находясь в тяжелейшей ситуации.

Итоги ее 25-летнего существования без преувеличения катастрофичны — гражданская война в Донбассе с многочисленными жертвами, территориальные потери, переход под внешнее управление, утрата государственной монополии на насилие, затяжной экономический кризис и нарастающее обнищание населения.

Все это — типичные признаки несостоявшегося государства, которым и оказалась Украина к 25-й годовщине своей независимости. Как украинское государство пришло к этому состоянию?

Два фактора сыграли здесь свою решающую роль: первый — украинский этнический национализм в качестве официальной доктрины и руководства к действию во внутренней и внешней политике и второй — приватизация украинского государства олигархами, которая обусловила патологическое сращивание бизнеса и политической власти.

Первый фактор подпитывал нарастающее ущемление культурно-языковых прав русскоязычного населения Украины вплоть до его откровенной дискриминации по признаку именно русской этнической принадлежности.

Украинский язык стал единственным государственным. Русской культурно-языковой группе, которая по численности и культурному весу на Украине превосходила украинскую, было в принципе отказано в статусе государствообразующей.

Обратной стороной этой политики стал разрыв постсоветской Украины с российским и советским прошлым, а также постепенная легализация разных форм национал-радикальной идеологии, зачастую откровенно неонацистского, необандеровского толка.

В этом смысле первым значимым этапом стал приход Виктора Ющенко на президентский пост в 2004 году.

Данный курс дополнялся прозападным, евроатлантическим вектором во внешней политике, который после февраля 2014-го привел страну под внешнее — американское — управление.

Все эти процессы вызывали активный протест значительной части населения. Активисты, эксперты и политики безуспешно пытались донести до руководства страны риски и угрозы такого курса для украинской государственности, предлагали провести референдум для справедливого, с народным участием решения вопроса о статусе русского языка и внешней ориентации Украины.

Но однажды взятый властями курс на создание из Украины «неРоссии» и «антиРоссии» никогда принципиально не менялся. К сожалению, президентство Януковича исключением не стало.

Второй фактор — приватизация украинского государства олигархами — способствовал конфронтации между разными группами олигархического капитала, что одинаково разрушительно сказывалось на долгосрочных внешнеполитических и экономических интересах Украины.

Так, главный бизнес олигархов и источник золотовалютных поступлений — горно-металлургический комплекс, который по логике должен быть первым в очереди на модернизацию, в реальности стал образцом технико-технологической отсталости.

Причем украинский олигархический капитал сполна использовал идеологию радикального украинского национализма и национал-радикалов для окончательного утверждения своей власти. Приход на пост президента Петра Порошенко, владельца кондитерской корпорации «Рошен» и нескольких промышленных производств, а также возвышение Игоря Коломойского, совладельца финансово-промышленной группы «Приват», — наглядный тому пример.

Именно национал-радикальные группировки обеспечили силовую часть переворота.

Президентство Януковича, который отошел от политики национализма, тем не менее не сломило негативных тенденций. Более того, оно породило определенные опасения у окрепших национал-радикальных политических и военизированных формирований, ускорившие развязку в декабре 2013-го — феврале 2014 года.

После переворота национал-радикализм и русофобия превратились в обязательные государственные ритуалы в стиле худших тоталитарных практик.

Настойчивые просьбы «мягких» националистов к населению и ветеранам Великой Отечественной войны примириться с пособниками гитлеровских оккупантов из ОУН-УПА сменились в 2014 году прямым требованием выполнять «закон о декоммунизации», где культ оуновских палачей стал официально признанным.

Просьбы отказаться от русского имени и стать «украинцами» именно в бандеровском понимании этого термина вылились в законодательно оформленную «декоммунизацию», реальная цель которой в уничтожении памяти граждан Украины о своей общей с русскими реальной истории.

Бандеровцы вышли из подполья и легализовались в киевских силовых структурах и в политике. Более того, официальная власть отдала им монополию на насилие и сейчас не контролирует наиболее опасные и многочисленные национал-радикальные «полки» и «батальоны».

После 2014 года культурно-исторический, ценностный разрыв с Россией дополнился самоубийственной для Украины самоизоляцией от российского рынка и разрывом производственно-технологической кооперации. В сочетании с односторонним открытием украинского рынка товарам ЕС это за два года просто обрушило украинскую экономику.

Украинское государство в итоге так и не стало «своим» для значительной массы населения, не желавшей «идти в Европу» и отказываться от своей реальной общерусской истории.

В этом, а не в «сепаратистах на юго-востоке» проблема украинской государственности, которую нынешняя киевская власть, судя по её нежеланию прекращать войну в Донбассе, в принципе не осознает.

Нынешний политический режим в Киеве — это хоть и сильно приближенный к идеалу бандеровского нацистского государства, но не идеал. В этом смысле режиму есть куда деградировать. Но, с другой стороны, точка невозврата на пути утверждения национал-экстремистской идеологии еще не пройдена, что оставляет надежду на выздоровление украинского государства.

Виктор Пироженко