Протоиерей Сергий Кондаков: Желание, чтобы Православная Церковь и мы, как ее часть, жили согласно уставам и правилам святого православия. Если священник, как, впрочем, и всякий православный христианин, не соблюдает каноны святой Церкви, то у него возникает двойное сознание, и это приводит к различным нарушениям как в личной духовной жизни, так и в жизни общественной. Это мы наблюдаем, к сожалению, сейчас в Русской Православной Церкви Московского патриархата.

Мы писали это письмо в здравом уме и в памяти, понимая, что нас ждет после этого гонение. Но боль за нашу Церковь, которую мы любим и считаем святой, непорочной, заставила нас написать это письмо и, согласно церковным канонам, прекратить поминовение Патриарха Кирилла как своего Великого Господина и отца.

Хочется сказать, что мы не являемся какими-то дремучими динозаврами, которые нетерпимы по отношению к представителям других религий. Я по-дружески отношусь и ко многим братьям-протестантам, и к католикам, и к атеистам. Но я считаю: если уж ты назвался православным, так живи согласно святому православию, которое учит, с одной стороны, такой здоровой ортодоксальности, а с другой - терпимому и любящему отношению к каждому человеку, вне зависимости от его религиозных убеждений.

— А почему Вы выбрали именно такую скандальную форму протеста? Нельзя ли было пойти по какому-то более официальному пути?

— Знаете, мы ведь не сегодня пришли к этой мысли. Я лично знаю, что Московская патриархия не исцелилась от тех болезней, которые были искусственно привиты руководству нашей Церкви в годы тоталитарного режима. И мы ждали, что все-таки произойдут перемены, но никаких перемен не происходит к лучшему. Да, есть внешняя активность, какие-то внешние шоу, и Патриарх Кирилл, конечно, человек очень незаурядный и талантливый, он красиво говорит. Но Господь ведь учит нас тому, что всякое древо познается по его плодам. А мы не видим подлинных плодов, не видим изменений, прежде всего, со стороны священноначалия.

Конечно, некоторые приходят в ужас, как это так - священники откуда-то из глубинки могут критиковать Патриарха? Но Православная Церковь это допускает, и каноны наши православные даже благословляют делать это, если мы видим отступление от чистоты и духа нашей веры.

— То есть каноны позволяют напрямую обращаться к Патриарху, без каких-то посреднических инстанций?

— Ну, конечно. Патриарх - это же наш отец. Правда, сейчас нас просто, извините меня, подвергают всевозможной травле, нас запретили в священнослужении, против нас развернута клеветническая кампания. Угрозы мы слышим в наш адрес. И такому, можно сказать, насилию подвергаемся не только мы, но и наши семьи. Мы даже не знаем, что нам ждать дальше.

Мы просто хотим, чтобы нам позволили исповедовать православную веру так, как мы ее понимаем, как учили нас святые отцы и учителя Церкви. Хочет Патриарх Кирилл жить так - ну, пусть так живет. Но не надо, чтобы он нам навязывал свое понимание православия.

— У вас не возникала мысль пойти к Патриарху на личный прием?

— У меня есть знакомые среди людей, близких к Патриарху, но все-таки это фантастика - пойти к нему на личный прием! Даже если бы я добился этого приема, ничего бы не изменилось. Мы это сделали, да, действительно, публично, потому что непубличных обращений к Патриарху было уже множество, а воз и ныне там. А когда нам говорят о том, что не надо выносить сор из избы, - наверное, это так. А вот из храма выносить сор, вне всякого сомнения, нужно и должно.

— Как сейчас развиваются события вокруг вас?

— В настоящий момент я выселяюсь из служебного дома, меня отсюда изгоняют вместе со всей семьей. Клеветники расписали его как шикарный особняк, хотя это почти что сарай, но я в этом доме прожил 20 лет, напротив этого дома стоит прекрасный храм, который мы восстановили усилиями своего собственного прихода. Теперь буду жить в квартирке вместе со всей своей семьей.

Распространяются всевозможные домыслы. От священников, которые нас близко знали, требуют, чтобы они отрекались от нас, клеймили, ругали и поносили нас как раскольников. Ну, а мы, как говорится, не сдаемся, потому что ощущаем помощь Божию, а с другой стороны, большую моральную поддержку: нам пишут буквально со всех концов нашей страны и духовные лица, и простые люди, и даже атеисты. Это нас радует. Мы даже не ожидали, что будет такая реакция.

Сейчас думают, что кто-то за нами стоит, что это такой специальный ход. Ну, наверно, стоит. Думаю, что это Бог. Конечно, дерзновенно, но это действительно так.

Прихожане все ушли вместе со мной. У нас в воскресенье новый настоятель служил в пустом храме, а верующие молились вместе со мной, потому что признали прещение неканоничным, а стало быть, и недействительным. Поэтому мы продолжаем свое священническое служение.

Все дальнейшие какие-то прещения церковные будут недействительны: мы ведь не за грехи свои страдаем, а за то, что хотим, чтобы православие было православным, и считаем, что если уж ты пришел в Православную Церковь и заявляешь о том, что ты ее ведешь, так живи согласно уставу и закону нашей Православной Церкви. Но если Патриарх с этим не согласен, он свободный человек, пусть он организует против нас гонения и травлю.

Я думаю, что, может быть, он сам этим и не занимается, но его помощники, вне всякого сомнения, именно это делают.

— Протодиакон Андрей Кураев отметил, что вас запретили в служении без процедуры церковного суда. Хотели бы Вы, чтобы состоялся такой суд?

— Да, мы за церковный суд, но не хотим, чтобы это была какая-то тройка. Если суд, то гласный, чтобы на нем присутствовали СМИ православные. Мы, конечно, понимаем, что людям, не принадлежащим к Православной Церкви, наверно, нет необходимости присутствовать на церковном суде, но СМИ православные, которые отстаивают нашу точку зрения, они должны быть представлены, так же как и наши противники. Мы должны иметь возможность публично предъявить факты, заставившие нас написать это письмо. А если хотят просто изобразить какую-то видимость церковного суда, который будет, по сути дела, расправой, то мы, конечно же, никак не сможем признать заключение подобного суда.

— Является ли вообще законным запрещение в служении без церковного суда?

— По большому счету - нет. Нас запретили на основании какого-то просто гнева и нежелания слушать наши предложения. Да, мы отказались поминать Патриарха, однако должно быть разбирательство, и об этом говорят правила святых отцов, а ничего этого не было. Возможно, они и попытаются сделать суд задним числом, но я думаю, что вопрос будет стоять только об одном - как нас дискредитировать и заставить замолчать, поставить на колени, но не перед Богом, а перед немощами иерархов Московской патриархии.

Я еще раз хочу сказать, это их дело. Если они хотят так жить, пусть живут. Но не надо навязывать свои представления нам, грешным.

— А какие Ваши дальнейшие действия? Что думаете о переходе под другую православную юрисдикцию?

— Мы пока не собираемся делать этого. Русская Православная Церковь благодатная, хотя для нас, вне всякого сомнения, благодатной является и та часть Русской Зарубежной Церкви, которая отказалась воссоединяться с Московской патриархией, а также и катакомбные православные христиане. К сожалению, в результате трагической истории ХХ века церковная жизнь наша расколота, разведена, но мы никогда не подвергали сомнению то, что благодать Божия присутствует в наших храмах, то, что есть много добрых православных пастырей. Если ситуация будет развиваться так, как она сейчас развивается в Московской патриархии, то это приведет всех нас к катастрофе. А мы не хотим вести своих духовных чад к этой катастрофе.

Беседовал Феликс Шведовский

Источник: Кредо.ру