Если судить по общегосударственным украинским каналам ТВ, Церковь и церковные люди отмалчиваются по поводу трагических событий, которые происходят на Украине.

Между тем реальность не такова, Церковь не молчит. И верующие не молчат. Просто телевидение не справляется с отражением подлинной реальности. Оно заряжено повесткой дня своекорыстных своих владельцев. Еженедельно на Украине произносятся тысячи проповедей. Но голос архиерея и священника не слышен вне стен храма, ему не дают обрести общественного звучания. И дело вовсе не в том, что на Украине церковный раскол. При включении телевизора в квартиры врывается рёв ненависти. Голос Любви блокирован.

* * *

Телевидение умудряется не только не услышать сильного слова, но и не приметить сильного поступка.

Поступком эпического масштаба воспринимается выход трёх монахов Десятинного монастыря на Европейскую площадь, в гущу бойни на Грушевского 21 января. Они вышли с крестом, иконой, кадилом. Они остановили смертоубийственное беснование майдана на сутки. Об этом быстро стало известно православному миру – через соцсети и из заметок на сайтах некоторых православных монастырей.

На разделительную линию между штурмовиками и силами правопорядка стали выходить другие люди – и миряне, и священники.

Три монаха Десятинного монастыря – это иеромонах Мелхиседек (Гордиенко), монах Гавриил (Кайрасов), монах Ефрем (Пилигрим). Впоследствии о. Мелхиседек дал несколько интервью. Примечательно, что на вопрос о том, что стало толчком для столь рискованного поступка, он ответил: «Когда-то давно я увидел фотографию, как в Сербии один священник встал между полицией и демонстрантами. Я восхитился им – один человек с крестом в руке смог остановить тысячу человек с одной стороны и тысячу с другой!» Припомнился ему почему-то и отчаянный поступок грузинского священника, когда тот, завидев сатанинское радение в центре Тбилиси – гей-парад, пожелал это пресечь, развеять позорное шествие, выскочил с первым, что подвернулось под руку. «Человек видел беззаконие на улице, - говорит о. Мелхиседек, - и не стал прятаться, отсиживаясь в храме, а вышел, чтобы донести свою позицию до мирян и вдохновить их своим примером». И это был акт любви – ведущий к спасению душ. Тогда с тбилисского майдана Свободы (когда-то площадь называлась площадью Эриванского, в честь малоросса генерала И.Ф. Паскевича) пришлось уносить ноги не только извращенцам, но и куратору мероприятия – послу США Бриджит Бринк. Кощунство было пресечено.

Иеромонах Мелхиседек вспоминает: «Рано утром вместе с отцом Ефремом и отцом Гавриилом мы помолились и, испросив благословения, отправились на майдан. Ни у кого не возникало ни малейшего колебания или сомнений. Была цель – сделать хоть что-нибудь, чтобы прекратить насилие… Мы отдавали себе отчет в том, что остановить демонстрантов и милицию уже невозможно, поэтому были готовы становиться под пули и булыжники. Но когда люди увидели перед собой священников, вставших между ними и кордоном силовиков, их будто кипятком обдало. Они почти тут же утихли. Наступил момент какого-то благодатного вразумления».

Монахи читали акафисты, творили Богородичные и Иисусову молитвы. Они обращались к боевикам и к милиции с проповедью-призывом  удержаться от кровавого грехопадения…

В эпицентре конфликта три десятинных монаха пребывали с 7 часов утра – весь день, весь вечер и большую часть ночи. Столкновений не было до 3 часов 22 января. Такое положение, как оказалось, командиров нападающей стороны не устраивало. В милицию вновь полетели булыжники и бутылки с зажигательной смесью. Это подчеркнуло неправославность нападающих. Известно, движущей силой «евромайдана» стали выходцы из Галичины, униаты.

Очевидец ночных событий говорит: «Провокаторы использовали стоявших священнослужителей как живой щит. Подходили вплотную и из-за спин монахов атаковали ряды «Беркута». Бойцы в свою очередь пытались обезвредить нападавших».

Монахам нужно было уходить. Морозный воздух стал наполняться рёвом ненависти. Но они стояли ещё два с половиной часа. Монахи воздели руки к небу, их чёрные фигуры были хорошо видны на фоне заснеженной площади. Вокруг метались люди, ночной воздух наполнился огнём и грохотом железа. Рядом с монахами в заснеженную мостовую ударил тяжёлый камень. А вот прилетел и флакон с адским коктейлем. Но не разгорелся. И ещё бутылка – полыхнул снег. Кто-то пытался погасить. В одного из людей, стоявших на разделительной линии, ударил камень, человек упал, конвульсивно дёргаясь. К нему бросились – поднимать. Монахи видели, как рядом с ними упал коктейль Молотова с горящим фитилём. Но бутылка почему-то не разбилась. Это было чудо. Иначе, как позже понял о. Мелхиседек, они бы сгорели. Атака штурмовиков возобновилась. Монахи видели, как горят «беркуты»… Монахи ушли скорбным крестным ходом к себе в монастырь.

Потом монахи, как и другие священнослужители и миряне, с молитвой и иконами не раз выходили на Грушевского. Страсти то утихали, то вспыхивали вновь.

Едва ли более пяти минут этому событию в больших воскресных новостях как-то уделил «Интер», который, как мы помним, на начальном этапе конфликта был главным разжигателем майдана. Но уделил. Мелькнула картинка. Но тут же была и смыта потоком иных картинок. На событии не было сконцентрировано внимание. Событие не было всесторонне осмыслено, проанализировано. Заметим, на майданных каналах рассматривается и до бесконечности пережёвывается каждое слово, работающее на ненависть, на разжигание гражданской войны, на вбивание в головы странной формулы «Украина – это не Россия». Остановимся на миг на этом. Они твердят: «Украина – это Европа», явно пытаясь скрыть, что для Украины готовится африканский сценарий. На глазах всего мира произошли и происходят события в Ливии и Египте. Но не менее трагические события происходят в других частях Африки. Много ли мы знаем о недавней войне в Бурунди, забравшей 300 тысяч жизней или о Великой африканской войне, унёсшей к 2008 году свыше 5 миллионов человек? Замечательно, что Кэтрин Эштон, крупная чиновница ЕС, которая, кажется, уже прописалась на Украине, в 2013 году обещала гуманитарную помощь участникам Новой войны в Конго, если там выполнят какие-то условия…

* * *

Не слышны голоса и официальных спикеров УПЦ МП. Отчасти это происходит оттого, что слишком силён рёв голосов, нагнетающих страсти, рушащих законную власть. Но отчасти и потому, что официальный спикер – секретарь (который укрепился в таковой роли во время болезни митрополита Владимира) скомпрометировал себя оранжевым ёрзаньем и не авторитетен даже в православной среде. Благодаря чиновникам митрополии общественность осталась практически в неведении, что ещё в Рождественский пост митрополит Владимир благословил во всех храмах и монастырях УПЦ МП «в связи с последними политическими событиями в стране» совершать молитвы «о умножении любви и искоренении всякой ненависти и злобы». Разумеется, в силу атеистического воспитания и самонадеянности многие понятия не имеют о силе молитвы.

Рано или поздно на Украине должен был появиться священник, чьё сильное слово привлечёт внимание многих.

И такой священник появился. И слово его прозвучало. И от слова этого не отмахнуться. Настоятель киевской церкви Агапита Печерского Андрей Ткачёв, выдающийся проповедник и замечательный, возможно, лучший на современной Украине писатель произнёс в день святой мученицы Татианы проповедь. Он напомнил, что за гордое безумие народ ждут «только горькие пилюли от всемогущего Господа Бога».

Позже он скажет: «Найдите себя, пока нет войны. Это великий нравственный вывод из всего происходящего. Если вы не нашли себя в мирное время, то начавшаяся война вовлечет вас в себя так, как ветер тянет внутрь своего вихря тротуарные бычки, фантики и прочий мусор. Мусор, господа, это не милиция. Это – те легкие и дешевые души, хоть бы их были и миллионы (число не важно), которые увлечены массовым порывом без личных осознанных мнений». И подчеркнёт: «Приклоните ухо те, кто не знает гражданской войны. Как красивы митингующие массы по телевизору, правда? Борьба за права, гражданская сознательность и прочие “глаголы”…»

* * *

Традиционно не видно на «нашем» ТВ и крестных ходов, крестных стояний, которые достаточно часто проводятся в Киеве и в других городах.

Конечно, сокровенное должно оставаться сокровенным. При этом, заметим, поступки монахов Десятинного монастыря и проповедь в храме Агапита Печерского почему-то заставили вспомнить о подвигах иных времён, об Александре Пересвете, Родионе Ослябе, преподобном Сергии, игумене Радонежском.