В настоящее время в вопросе возможной ассоциации Украины с Евросоюзом наблюдается пауза, вызванная в основном традиционными новогодними и рождественскими каникулами. В интервью  3 января текущее состояние отношений Киева и Брюсселя прокомментировал старший научный сотрудник ИМЭМО РАН Владимир Оленченко.

- Чем характеризуется восприятие в Евросоюзе вильнюсской неудачи?

Действительно, резонно задаться этим вопросом, поскольку большинство интересующихся вопросом концентрирует внимание на возможных вариантах поведения Украины и России. В то же время важно понимать, насколько Евросоюз готов к продолжению переговорного процесса с Украиной и обсуждению украинского вопроса с Россией. Мне кажется, что наибольшей неожиданностью на вильнюсском этапе для Брюсселя стал не провал расчетов по приручению Украины, а то, что украинский вопрос обнажил нарастающее размежевание среди стран-членов Евросоюза и оказался катализатором этого процесса. В частности, яркой иллюстрацией сегодняшних полярных взглядов на дальнейшее развитие Евросоюза может служить сравнение двух повесток председательства в ЕС: Литвы (вторая половина 2013г.) и Греции (первая половина 2014 г.), следующих друг за другом. Так, в литовском понимании главное видится в активной экспансии Евросоюза на постсоветском пространстве. Греция же считает, что в настоящее время надо сосредоточиться на укреплении интеграции Евросоюза в смысле внутренней консолидации, прежде всего, в финансовой сфере и стимулировании отраслей, являющихся стержневыми для национальных экономик. Литовская и греческая позиции, диаметрально противоположные друг другу, отражают не только национальные подходы, но и демонстрируют нарастающую фрагментацию в Евросоюзе. В частности, очевидно, что южное крыло Евросоюза и северная часть ЕС совершенно по разному смотрят на формирование внутренней и внешней политики ЕС. Половинчатую позицию между ними занимают "новички" - страны ЦВЕ. Еще одна группа стран использует нынешние дискуссии в ЕС для самоутверждения, к ним относятся Болгария и Румыния. Одновременно Еврокомиссия предъявляет флагману ЕС Германии претензии по дотированию энергоснабжения промышленности, ослабляя тем самым ее конкурентные преимущества на мировом рынке. Однако, хочу подчеркнуть, что вопрос Украины - лишь спусковой механизм, а причина отмеченных размежеваний - в другом. По большому счету, речь идет об историческом противостоянии евроатлантического и проевропейского лобби в Евросоюзе. В обобщенном виде перечисленные процессы можно расценить как приближение объема негативного потенциала в ЕС к уровню критической массы, чреватой внутренним политическим кризисом в Евросоюзе.

- Насколько реальны опасения политического кризиса в Евросоюзе?

Думаю, что преждевременно говорить о неуправляемости Евросоюза, и пока можно делать акцент лишь на плюрализме мнений, но фактом является то, что при принятии решений, и особенно в части их реализации, зачастую доминирует точка зрения евроатлантического лобби ЕС. Вместе с тем, повышается активность проевропейского лобби, и среди стран-членов складываются своего рода зоны влияния обеих групп. Перейдет ли нынешнее вялотекущее противостояние между ними в активную фазу, зависит от внешних факторов. К примеру, детонатором кризиса в зоне евро стало, как известно, обострение кризиса суверенного долга в Греции весной 2010 г. До этого греческий кризис переживал многолетний инкубационный период, а публичный характер он приобрел после того, как ключевую часть греческих долгов перекупила американская финансовая группа JP Morgan. Ее сомнения в платежеспособности Греции широко распространились в мире, их поддержали влиятельный американский инвестор Джордж Сорос и МВФ, где доминирует американское представительство. В результате около четырёх лет греческий кризис в международном информационном пространстве позиционировался как проекция экономического кризиса в зоне евро. Сейчас ресурс этого инструмента ослабления конкурентноспособности Евросоюза близок к исчерпанию. В то же время, мотив сохранения Евросоюза в состоянии стагнации сохраняется, так как его исконные партнеры-конкуренты не могут преодолеть собственную стагнацию, несмотря на то, что после кризиса прошло уже пять лет. В связи с этим небольшой политический кризис в Евросоюзе как преемник кризиса в зоне евро, видимо, был бы для них кстати.

- Помимо естественной экономической конкуренции, в чем еще США соперничают с Евросоюзом?

Тема обширная. Остановился бы на различии их целей в отношении Украины. Евросоюз украинское направление видит как возможность приобретения емкого рынка для сбыта своих товаров и, таким образом, стимулирования развития своей экономики. У США задачи мне представляются иными. При их анализе я исхожу из того, что расстановка кадров должна отражать тактические и стратегические цели, которые ставит перед собой государство. В этом смысле, американские фигуры, поддержавшие на Майдане украинскую оппозицию - Джона Маккейна, сенатора от штата Аризона, и Викторию Нуланд, помощника госсекретаря США по европейским делам, можно рассматривать как олицетворение американских ожиданий от возможного включения Украины в евроатлантическую орбиту. Так, Маккейн неустанно работает над своим имиджем сторонника конфронтации с Россией, и в настоящее время он является "лучшим" среди американских политиков в этой категории. Следовательно, его присутствие на Майдане можно расценить как стремление придать происходящему на Украине резонансное антироссийское звучание. Что касается Нуланд, то из ознакомления с ее послужным списком (см.сайт госдепартмента США) видно, что профиль ее служебной деятельности состоит в дипломатическом обеспечении силовых акций американской внешней политики, главным образом, в противовес российским интересам. Обращает на себя внимание и то, что она получает государственные награды США по представлению Минобороны. В этом свете появление Нуланд на Майдане, с учетом ее служебной специализации, дает основание предполагать, что Украина может интересовать американцев с точки зрения военного противостояния с Россией, в частности, украинская территория, скорее всего, рассматривается эвентуальным пространством расширения европейского элемента американского ПРО, к примеру, как более выигрышный вариант, чем польский. А какие основания размышлять иначе? Задаюсь вопросом, почему на Украину не приехали, к примеру, ни Уоррен Баффет (знаковая фигура в американском бизнесе), ни Билл Гейтс (одна из ведущих фигур в мире технологических новаций). Значит, у американской элиты пока не наблюдается намерений воспринимать Украину как поле для применения инвестиций или передовых американских технологий. К этому хочется добавить, что Нуланд представляет администрацию демократов, а Маккейн - республиканскую оппозицию, то есть вдвоем они отражают весь спектр основных американских политических сил. Отсюда становится очевидным, что Украина привлекает США не сама по себе, а лишь как еще один плацдарм военно-политического противостояния с Россией.

- Что Вы имели в виду, когда упоминали, что страны ЦВЕ - члены Евросоюза занимают по вопросам внутренней и внешней политики ЕС половинчатую позицию?

Звучащие в последнее время применительно к Украине высказывания в странах Вышеградской группы (Венгрия, Польша, Словакия, Чехия - расставляю не по значимости, а по алфавиту) свидетельствуют о двух принципиальных моментах. Первый - появление и распространение в этих странах критики в адрес Еврокомиссии за неумелое и, в общем, грубое проведение украинской кампании. Здесь просматривается желание включиться в разворачивающийся в Евросоюзе процесс выяснения отношений по украинскому вопросу и возложить ответственность не просто на Еврокомиссию, а на ее руководство. Второй момент - сквозящая обида за пренебрежительное обращение с Украиной. Тут проступают оскорбленные этнические чувства, так как Польша, Словакия, Чехия относятся к славянским народам и исторически близки украинцам. Венгрию также сближает с Украиной общая история. В названных странах некоторые комментаторы даже прибегают к формулировке "вторжение в славянское цивилизационное пространство". Хотелось бы напомнить, что идеи панславизма зародились и обрели организационные формы не в России или на Украине, а в Чехии в качестве формы этнического самосохранения в ответ на попытки западной ассимиляции. Всплеск национального достоинства, отмечаемый в странах Вышеградской группы, не выглядит случайным, и кажется давно ожидавшейся реакцией на последовательное подавление Западом славянской ветви Европы. Наиболее значимыми событиями в евроатлантической антиславянской политике видятся бомбардировки Югославии, инициирование её распада, вытеснение славян из Косово и уничтожение там славянских ценностей, дискриминация русскоязычного населения в странах Прибалтики, обращение с Украиной как со второсортной страной и отношение к ней как к разменной монете, постоянное унижение Болгарии. На этом фоне понятен проводимый среди вышеградцев тезис о том, что восточная политика Евросоюза не должна быть сужена до "Восточного партнерства" и, тем более, быть ему тождественной. Видимо, наиболее дальновидные вышеградские интеллектуалы начинают осознавать, что в приведенную выше цепь событий, связанных с уничижением славян, могут включить и их страны, если они будут продолжать медлить с выражением объективных оценок происходящего и демонстрировать покорность.

- Чем вызвано столь пристрастное отношение к славянским народам?

Доминирующая в евроатлантическом пространстве концепция универсализма исключает национальные особенности и ставит задачи по их нивелированию, так как рассматривает их как препятствие для распространения своей идеологии и управления массами (использую терминологию концепции). Как ни странно, универсализм заимствует из марксизма теорию классов, которой придает свою интерпретацию, ставя во главу угла так называемый средний класс, который по своему содержанию видится ему единым для всех стран, а присутствие национальных черт разъедает это единство.

Генетически присущее славянам чувство свободы, бережного отношения к культуре и истории, способность объединять народы, совместно с ними процветать без деления на своих и чужих, поднимать другие народы на восстановление своих прав, не может не вызывать обеспокоенности у авторов и сторонников политики национального обезличивания в Европе. Обратим внимание на то, что в Первой и Второй мировых войнах Россия (СССР) была главной силой, противостоявшей агрессору. В целом поляки, чехи, словаки, болгары, украинцы, белорусы, русские, южные славяне всегда демонстрировали непримиримость в отстаивании своего национального достоинства, выступая объединителями борьбы за независимость в Центральной, Восточной и Южной Европе. Привожу эти факты для того, чтобы показать, что славяне своим свободолюбием, самостоятельностью суждений и готовностью оказать бескорыстную помощь могут подавать "дурной пример" для других европейских народов. Поэтому острие евроатлантического универсализма направлено, прежде всего, на подавление славянского независимого духа.

- Когда, по Вашему мнению, сложилось предубеждение Запада по отношению к славянским народам?

Если следовать понятной для западного сознания логике, то следует обратиться к творческому наследию психоаналитика З.Фрейда, широко популярного на Западе. В частности, он советует анализировать детство и отрочество человека, чтобы понять его взрослую психологию. Можно применить эту методику к ранней Европе. Так, Священная Римская империя (правопреемница Западной Римской империи) - наиболее значимое и самое крупное государственное объединение, с которой началась наша эра в Европе и в которой искушенный исследователь обнаружит контуры сегодняшнего Евросоюза, провозгласила в IX веке н.э. одним из своих главных внешнеполитических приоритетов колонизацию славянских земель. До этого славяне, в отличие от большинства других европейских народов, находились вне протектората Римской империи и жили по своим принципам, которые сегодня именуются принципами федерализма. За истекший с того времени более чем тысячелетний период в Европе неоднократно менялась конфигурация стран, обновлялись политические лозунги, происходила естественная смена политических лидеров, но содержание западной политики на восточном направлении оставалось неизменным - так как его сформулировала Священная империя. Достаточно обратиться к сегодняшним направлениям расширения НАТО и экспансии Евросоюза.

- Насколько широко оно распространено в западном сообществе?

Складывается впечатление, что приведенный выше исторический анахронизм, который фокусируется на России, служит стержнем евроатлантической политики, и многие представители западной элиты находятся под гипнозом этих идей. В то же время слышны мнения западных здравомыслящих политических и общественных деятелей, признающих, что в условиях глобализации нынешняя практика отношений с Россией скорее подрывает, чем усиливает конкурентные преимущества Запада в мире. Нельзя не отметить также, что, поскольку со стороны славянских народов не отмечается ни территориальных, ни политических претензий к наследникам Римской империи, то вполне обоснованно предполагать, что ресурс и инициатива нормализации отношений кроются в освобождении Запада от идей покорения и перевоспитания славянских народов, то есть, образно говоря, мяч на западной стороне. В связи с этим можно констатировать, что перед Западом, пользуясь, опять же, западной терминологией, стоит серьезный концептуальный вызов формирования подходов к построению взаимоотношений в мире, отвечающих современным реалиям. В частности, надо с уважением отнестись к почтенному возрасту идеологии атлантизма, рождение которой датируется 1910 годом, и предоставить ей заслуженный отдых. Вспоминается популярная среди американских политиков поговорка о том, что старого пса нельзя научить новым трюкам. Уклонение от реакции на этот вызов может быть воспринято как интеллектуальная беспомощность. Иногда мне кажется, что современные пороки в виде терроризма, коррупции, религиозного фундаментализма - своего рода боковые побеги на стволе растения под названием "противостояние Востока и Запада". Хотелось бы надеяться, что украинский вопрос даст импульс переосмыслению Евросоюзом своей политики на восточном направлении и выработке Брюсселем принципов нормальных деловых отношений.

- Как Вам видится дальнейшее развитие событий на Украине и вокруг нее?

Этот вопрос волнует многих, и в информационном пространстве можно обнаружить сценарии на любой вкус. Все они опираются на то, что представители украинского госаппарата заявляют о готовности возобновить переговоры с Еврокомиссией в самое ближайшее время, а украинская оппозиция клянется продолжить европротесты. В связи с этим, перед украинским руководством встает ряд вопросов. В частности, надо ли ему соперничать с оппозицией в выполнении констатаций Евросоюза по Украине. Речь идет о том, что еще в документе Европарламента от 6 ноября 2003 г.под названием "О соседстве расширенной Европы: новые рамки отношений с нашими восточными и южными соседями" высказывалась обеспокоенность возможностью становления общего экономического пространства России, Украины, Белоруссии и Казахстана и предлагалось принять меры по противодействию этому. Следующий вопрос состоит в том, необходимо ли украинскому руководству рассматривать эти рекомендации Европарламента как экстерриториальные и имеющие вид обязательства для Украины по ограничению собственной экономической мощи? И третий вопрос - стоит ли Украине уклоняться от сближения с Белоруссией, Казахстаном и Россией, если Евросоюз документально признает, что в этом случае Украина становится неуязвимой, то есть самостоятельной.