20 апреля Дмитрий Табачник встретился с известным христианским миссионером протодиаконом Андреем Кураевым и главой пресс-службы УПЦ Василием Анисимовым. Речь шла о путях внедрения факультативного преподавания в школах религиозных дисциплин. И есть у меня такое предчувствие, что эта инициатива Дмитрия Владимировича может стать первой в его деятельности на посту министра, встреченной в штыки читателями.

Поясню, отчего опасения мои небезосновательны. В последнем прошлогоднем номере нашего еженедельника было опубликовано открытое письмо 47 ученых тогдашнему министру образования и науки Ивану Вакарчуку. Авторы обращения резко высказывались против сотрудничества системы образования с церковью.

Меня не удивило, что из 1300 академиков и членкоров НАН Украины письмо подписали лишь четверо. Изумило другое - изложенные в нем взгляды нашли куда большую поддержку среди посетителей сайта «2000»: «за» - 162, «против» - 16. Остается, правда, надежда, что таким образом читатели выразили свое отношение к тогдашнему министру и, не особо вникая в суть претензий, со всем накопившимся в душе «выплеснули и ребенка».

Что ж, постараюсь переубедить общественную редколлегию «2000».

Не выплеснуть бы с мутью и Отца

«Перш за все, нагадаємо статтю 35 Конституції України, в якій міститься положення: «...Церква і релігійні організації в Україні відокремлені від держави, а школа - від церкви». Тим не менш, всупереч цій статті, 20.Х.08 МОН України видало наказ № 941, згідно з яким при міністерстві створено Громадську раду з питань співпраці з церквами та релігійними організаціями». Так начинают свое письмо 47 научных работников, и - обратите внимание - сразу же с подмены понятий: «відокремленість» и «співпраця» выступают у них в качестве антонимов. Но разве отделенным друг от друга институтам закон запрещает сотрудничать? У нас от государства отделены и профсоюзы, и культурные объединения, и разного рода землячества, и даже... Академия наук. Тем не менее министерства (в том числе Минобразования и науки), комитеты и разного уровня советы с ними со всеми сотрудничают, не вызывая протестов у академиков.

Академиков - кстати, даже в составе общественного совета, утвержденного Вакарчуком, - больше, нежели среди тех, кто подписал гневное письмо против самого существования данного совета.

Увы, отмеченная выше подтасовка и определяет доказательную базу авторов обращения в целом. Чтобы убедиться в этом, достаточно обратиться к «первоисточнику» - тексту приказа министра о создании общественного совета: «Громадська рада є дорадчо-консультативним органом, що утворюється з метою... забезпечення відкритості діяльності Міністерства, врахування громадської думки у процесі підготовки та організації виконання його рішень». Ну и где тут нарушение Конституции? Скорее наоборот - реализация гражданами конституционного права на участие в управлении государством.

Если уж на то пошло, это прямое выполнение Основного Закона, который гласит: «Держава сприяє консолідації та розвиткові української нації, її історичної свідомості, традицій і культури, а також розвиткові етнічної, культурної, мовної та релігійної самобутності всіх корінних народів і національних меншин».

Но на чем, как не на традиционных для народов Украины религиях, зиждутся их историческое сознание, традиции, культура, этническая и языковая самобытность (не говоря уже о религиозной)? Неужели на научном коммунизме или интегральном национализме, которых десятки поколений наших предков и знать не знали? Для Слобожанщины, Сиверщины, Поднепровья, Подолья, Причерноморья, большей части Волыни и Полесья это православие. Для карпатского региона - католицизм, православие и реформатство. Для горного Крыма - местные разновидности ислама и караизм. Для потомков еврейских местечек Правобережья - ортодоксальный иудаизм.

Да и саму Конституцию, судя по преамбуле к ней, Верховная Рада приняла, «усвідомлюючи відповідальність перед Богом, власною совістю, попередніми, нинішнім та прийдешніми поколіннями». Так неужели наша «ответственность перед Богом и предшествующими поколениями» состоит в том, чтобы оградить потомков последних от учения Первого? Разве не исключительно благодаря вере в Него наши предки оставили след в истории и культуре? Не благодаря ли таким воинам, как Тарас Бульба, и рыцарям духа сродни Тевье-молочнику только и знает мир о нашей истории?

Что владеет умами духовных лидеров мира - «Православное Исповедание Кафолической и Апостольской Церкви Восточной» Петра Могилы, правый сионизм Вольфа Жаботинского, пантюркизм Исмаила Гаспринского или полевые исследования украинского секса? Впрочем, методика последних из упомянутых изысканий уже с успехом излагается в наших школьных курсах валеологии, полового просвещения и безопасности жизнедеятельности. Но протестов уважаемых ученых мужей отчего-то не вызывает. Не правда ли, подход несколько однобокий? А для детей - ущербный.

О том, что не одной жизнедеятельностью жив человек, еще три года назад синод УПЦ напоминал президенту Ющенко, прося поспособствовать внедрению факультативного предмета «христианская этика»: «Украинский менталитет, отечественная культура и наука, в целом лицо Украины на протяжении столетий формировались под влиянием христианства». Поддержал синод и помощник главного раввина Украины Давид Мильман: «Мы прекрасно понимаем, что в христианской стране должно преподаваться христианство. Главное, чтобы это было добровольно и ни в коем случае не переросло в пропаганду какой-то одной церкви».

Но и для Давидов, помнящих родство, нашлись у авторов обращения аргументы: «Україна прагне йти в Європу, а, як відомо, остання одним з принципів своєї життєдіяльності визнає світськість». Но если под Европой понимается Евросоюз, то хотя бы кто-то из докторов философии (из числа, например, политологов), подписавших обращение, должен знать, что в составе ЕС немало стран, где религия имеет государственный или официальный статус. Это Великобритания (англиканство - исключая Уэльс и Сев. Ирландию), Греция (православие), Дания (лютеранство), Республика Кипр (православие), Мальта (католицизм), Польша (католицизм), Финляндия (лютеранство и православие). Кроме того, статус официальной церковь имеет в некоторых кантонах Швейцарии (католицизм) и таких уж никак не азиатских странах, как Лихтенштейн (католицизм), Сан-Марино (католицизм), Исландия (лютеранство), Норвегия (лютеранство) и Швеция (где главой лютеранской церкви является король).

«Країну із середньовічним мисленням на державному рівні Європа не сприймає і не сприйме ніколи», - продолжают просвещать министра просвещения наши светила.

Дерзнем все же от имени бывшего министра напомнить уважаемым просветителям, что Украина присоединилась к Болонскому процессу для вхождения в единое европейское образовательное пространство. Это значит, что в идеале украинские студенты смогут получать дипломы единого образца, утвержденного Советом Европы и ЮНЕСКО.

Такие дипломы выдают почти все госуниверситеты Западной Европы, в большинстве своем имеющие - да-да! - факультеты или кафедры теологии. В этом большинстве такие университеты, как Страсбургский (его выпускник лиценциат теологии Альберт Швейцер стал лауреатом Нобелевской премии мира в 1952 г.), Женевский, Лозаннский, Люцернский, Фрайбургский, Бернский, Базельский, Цюрихский, Боннский, Лейпцигский, Берлинский, Хельсинкский, Копенгагенский, Венский и другие.

На сайтах многих из них теологический факультет стоит первым в перечне, а в Оксфорд на теологию сложнее поступить, чем на историю, классическую филологию, юриспруденцию и весь комплекс естественных наук. При этом выпускники кафедры теологии более востребованы. Обучение на теологических факультетах может завершаться докторантурой с присуждением степени «доктор теологии». Это к вопросу искреннего удивления наших ученых по поводу «дивного обговорення галузевого стандарту з теології та умови присвоєння грифа МОН підручникам з богословських дисциплін».

По определению самой церкви, теология - «комплекс наук, которые изучают историю вероучений и институциональных форм религиозной жизни, религиозное культурное наследие (искусство, памятники письменности, образование и научно-исследовательскую деятельность), традиционное для религии право, археологические памятники истории религий, историю и современное состояние взаимоотношений между различными религиозными учениями и религиозными организациями. Изучение теологии в системе высшего профессионального образования носит светский характер».

Ну и в чем тут «середньовічне мислення»? Или, может быть, все, что не воплощается в производстве телевизоров и игровых автоматов, - не наука? Но тогда следует отнести к средневековым летописям и Лиссабонскую конвенцию 1997 г. «О признании квалификаций, относящихся к высшему образованию в Европейском регионе».

Если же говорить о школьном образовании, то пока наши европейски ориентированные ученые борются с культурологическим курсом «Основы христианской этики», в столице НАТО преподается религиозный предмет «Православие». В Королевстве Бельгия православие официально считается одной из традиционных конфессий. Следовательно, достаточно одного желающего в классе, чтобы православный священник (а не специально обученная на курсах повышения квалификации «историчка») был направлен в школу.

Но на извращении европейского опыта почтенные ученые мужи не останавливаются. За истину в последней инстанции они выдают свои субъективные суждения о взаимоотношении науки и религии, граничащие с клеветой на последнюю: «Ми впевнені, що уявлення про природу і людину можуть спиратися лише на сучасні наукові знання... лише наукові дослідження є джерелом адекватних відомостей про всесвіт, дають поштовх технологічному розвитку суспільства аж до поширених у сучасному світі комп'ютерів, телебачення, мобільного зв'язку, новітніх засобів лікування раніше невиліковних хвороб тощо».

Но разве хотя бы одна из мировых традиционных религий претендует на источник знаний, необходимых при производстве ЭВМ, мобильных телефонов и зубосверлильных буров? Что же касается «уявлень про природу і людину», то кому как не ученым знать, что не оперируют математическими формулами ни философия, ни психология, ни психиатрия, ни лингвистика, ни история и ни многие другие области знания, называемые науками. А ведь зачастую изучают они те же предметы, что и богословские дисциплины. В конце концов, подавляющее число гуманитарных предметов попросту выросло (а вернее, ответвилось) из столь антипатичной авторам обращения теологии.

Кто не подписал

Но даже если допустить верность той точки зрения, что полноценной наукой может считаться только комплекс знаний, формализованных в математически доказанных законах, то и в данной области имеются вполне богословские мнения ученых мужей, скажем так, не менее авторитетных, нежели уважаемые подписанты. Приведем лишь некоторые из них.

Галилео Галилей (1564-1642): «В действиях природы Господь Бог является нам не менее достойным восхищения образом, чем в божественных стихах Писания». «Священное Писание ни в чем не может лгать или заблуждаться».

Иоганн Кеплер (1571-1630): «Главной целью всех исследований внешнего мира должно быть открытие рационального порядка и гармонии, которые Бог ниспослал миру и открыл нам языком математики». «О, как счастлив тот, кому дано через науку возвышаться до небес. Там видит он превыше всего творчество Божие!»

Рене Декарт (1596-1650): «Не зная Бога, невозможно обрести достоверное знание ни о чем».

Анри Ампер (1775-1836): «Как велик Бог, а наше знание ничтожно!»

Фридрих Вильгельм Гершель (1738-1822): «Чем более раздвигается область науки, тем более является доказательств существования Вечного Разума. Все человеческие открытия служат для более сильного доказательства истин, находящихся в Священных Писаниях».

Луи Пастер (1822-1895): «Настанет день, когда будут смеяться над глупостью материалистической философии. Чем больше я занимаюсь изучением природы, тем более останавливаюсь в благоговейном изумлении перед делами Творца. Я молюсь во время работ своих в лаборатории».

«Світське виховання формує освіченого громадянина, робить його повноцінним представником людства». Нет-нет, это уже, как вы и сами успели догадаться, наши с вами современники и соотечественники, для которых, как видим, и Кеплер, и Ампер, и Пастер - представители человечества не совсем полноценные и образованные.

Впрочем, может быть, для авторов последнего изречения авторитетами являются исключительно нобелевские лауреаты? По крайней мере для обоснования своей точки зрения ими избрана цитата из лауреата Нобелевской премии Виталия Гинзбурга, прославившегося изречением: «Преподавая религию в школах, эти, мягко говоря, сволочи церковные хотят заманить души детей». Что ж, приведем высказывания и некоторых других нобелевских лауреатов.

Макс Планк (1858-1947): «Мы не находим противоречий между религией и естественной наукой, напротив, именно в основополагающих пунктах обеих обнаруживается их наилучшее сочетание... Такие величайшие естествоиспытатели всех времен, как Ньютон, Кеплер, Лейбниц были проникнуты духом христианской религии». «Следует неутомимо продолжать борьбу со скептицизмом и догматизмом, с неверием и суеверием, которую совместно ведут религия и естествознание, а целеуказующий лозунг в этой борьбе всегда гласил и будет гласить: к Богу!»

Антуан Беккерель (1852-1908): «Мои работы привели меня к Богу, к вере».

Роберт Милликен (1868-1953): «Я не могу представить себе, как может настоящий атеист быть ученым».

Альберт Эйнштейн (1879-1955): «Ни одной минуты своей жизни я не был атеистом». «Я - еврей, но сияющий образ Назарянина произвел на меня потрясающее впечатление... в этом мире есть только одно место, где нет тьмы. Это личность Иисуса Христа. В Нем Бог нам открылся наиболее постижимо».

Артур Комптон (1892-1962): «Для меня вера начинается с того, что Высший Разум вызвал Вселенную и сотворил человека... Благодаря лучшему познанию природы мы лучше познаем и Бога...»

Макс Борн (1882-1970): «Те, кто говорит, что изучение наук делает человека атеистом, вероятно, какие-то смешные люди».

Поль Сабатье (1854-1941): «Естественные науки и религию противопоставляют друг другу лишь люди, плохо образованные как в том, так и в другом».

Вольфганг Паули (1900-1958): «На путях познания мы зависим от факторов, находящихся вне нашего контроля и носящих в религиозном языке название Благодати».

Вернер Гейзенберг (1901-1976): «Первый глоток из кубка естествознания порождает атеизм, но на дне сосуда нас ожидает Бог».

Джон Эклз (1903-1997): «Идея сверхъестественного творения помогает мне избежать очевидно нелепого умозаключения о генетическом происхождении моего уникального Я».

Андрей Сахаров (1921-1989): «Я не могу представить себе Вселенную и человеческую жизнь без какого-то осмысляющего начала, без источника духовной «теплоты», лежащего вне материи и ее законов. Вероятно, такое чувство можно назвать религиозным».

И наконец, тот самый Виталий Гинзбург (1916-2009). Его высказывание наши, надеюсь, добросовестные в своем деле ученые привели не полностью. Более того, обрезали с начала. Восполним пробел: «Вера или, наоборот, атеизм - интуитивные понятия. Нельзя здесь ничего доказать математически. Я ни в какой мере не считаю, что вера в Бога несовместима с наукой...»

Не случайно при таком избирательном подходе к аргументации религию легко представить источником последних наших бед, включая «фосфорну аварію» на Львівщині чи нещодавню істерію з «пташиним» чи «свинячим» грипом, коли в країні не знайшлося фахівців, здатних запропонувати ефективне розв'язання нагальних проблем». То есть во всем, что в последние 5 лет случилось с нами, виноват «ретроград Боженька», а не разного рода представители интеллигенции, в том числе и научной, еще осенью призывавшие голосовать за продолжение всего этого хаоса.

Впрочем, в письме ученых мы видим нарушение не только собственно этики диспута, но и правил этики научной. А именно - вторжение в область, находящуюся вне пределов компетенции. «Природничі науки не вписуються у церковну картину буття», - читаем мы в обращении. Но чтобы судить о «церковной картине бытия», нужно как минимум быть членом церкви.

Не думаю, что все подписавшие хотя бы раз пытались взглянуть на картину мира изнутри церковного сообщества. Как, например, это делал скромный церковный староста Чарльз Дарвин. Да-да, тот самый Дарвин, которого пытаются (и, увы, довольно успешно) представить противником теории креационизма. Именно он в свое время сказал: «Объяснить происхождение жизни на Земле только случаем - все равно что объяснить происхождение словаря взрывом в типографии. Невозможность признания, что дивный мир с нами самими как сознательными существами возник случайно, кажется мне самым главным доказательством существования Бога. Мир покоится на закономерностях, и в своих проявлениях предстает как продукт разума, что указывает на его Творца».

И последнее, что хотелось бы сказать. Наверное, не случайно письмо не подписал ни один социолог. Думаю, это потому, что представители данной области статистики прекрасно осознают, что демографический кризис - удел стран, где воинственно отвергаются нравственные принципы, проповедуемые традиционными религиями. А нравственно обезоруженные поколения становятся жертвами не только пропагандистов таких «общечеловеческих ценностей», как гомосексуализм, ювенальное право, планирование семьи и т. п., а и тоталитарных сект. Но что как не знание истории церкви, как хотя бы культурологическое представление о священных книгах и их создателях - минимальная первичная защита от шарлатанов от религии?

Дмитрий СКВОРЦОВ

Еженедельник 2000