Политика Евросоюза по отношению к российскому газовому экспорту последнее время выглядит несколько шизофренично. С одной стороны, ЕС методично вставляет российскому экспортёру палки в колёса: (1) грозит штрафом в 15 млрд, (2) до сих пор не решены вопросы с полной загрузкой «Северного потока», в результате чего «Газпром» терпит убытки, (3) страны ЕС всё время просят скидок на газ. С другой стороны, западные же аналитические структуры регулярно выпускают материалы, в которых утверждается, что зависимость Европы от российского газа будет только возрастать. Об этом, к примеру, прямо говорится в недавнем докладе (правда не европейского, а американского банка) BofA Merrill Lynch.

Причины стандартные: собственная добыча падает, ближневосточный СПГ перенаправляется на более прибыльные рынки. А тут ещё и Алжир наращивает экспорт СПГ в Азию — соответственно снижая трубопроводные поставки на юг Европы. Даже с учётом стагнации в экономике, топлива начинает не хватать. А зимой, скажем прямо, даже при незначительном снижении российских поставок Европа просто замёрзнет.

Как такие, казалось бы, взаимоисключающие вещи уживаются в головах европейских чиновников, судить не нам, а специалистам в совсем другой области. Мы же хотели бы обсудить сюжеты, связанные с ценообразованием на газ в Европе и политикой «Газпрома» в этой связи.

Итак, главный аргумент ЕС: биржевые площадки отражают рыночную ситуацию. А потому цены должны быть привязаны к ним. Но, как известно, на таких площадках торгуются небольшие объёмы газа. А основной импорт проходит по долгосрочным контрактам.

Почему же цены на спотовых площадках не растут (скажем, приближаясь к азиатским), если наблюдается дефицит? А дефицита (с учётом наличия российского газа), в общем-то, нет. Так как страны ЕС закупают необходимые объёмы газа по долгосрочным контрактам, в том числе и с Россией. Это стало выгодно после того, как «Газпром» предоставил скидки, чтобы его цены были близки к европейским котировкам спотового рынка. Сейчас цены на европейских газовых хабах немного не дотягивают до отметки в 400 долларов за тысячу кубометров. Примерно к этой цифре «Газпром» и привёл свои европейские цены, предоставив 10–20-процентные скидки.

Замкнутый круг? Отчасти.

А теперь представим, что «Газпром» упёрся и скидок не предоставил. Что бы изменилось? Во-первых, конечно, российский экспорт падает, хотя часть объёмов всё равно пришлось бы закупать. Биржевые цены растут. Часть СПГ разворачивается из Азии в Европу. Но азиатских цен на газ Европа, конечно, не достигает, просто европейская экономика впадает в новую рецессию.

При известных недостатках, какие-то рыночные индикаторы цены биржевая торговля газом всё же предоставляет. К примеру, именно цены на биржевом газовом рынке отчасти отражают предельную стоимость газа при конкуренции «газ—уголь» на ТЭС. Европейская электрогенерация и так едва выдерживает нынешние газовые цены.

Итак, более высокие цены на газ привели бы к разрушению самого рынка этого газа и новой рецессии. В том числе и поэтому Германии, а также Италии «Газпром» предоставлял скидки в первую очередь. И дело здесь не только в том, что это крупные покупатели. Это и крупные промышленные потребители газа.

Ситуация сродни сюжету с высокими ценами на нефть в 2008 году, когда мировая экономика не выдержала цену под 150 долларов за баррель и начался спад (конечно, это была не единственная причина).

Поэтому определённая логика в действиях «Газпрома» есть. Низкой ценой на свой газ он фактически поддерживает европейскую экономику на плаву. Но выигрывает и Россия, так как рецессия в Европе ударила бы и по нам. В первую очередь, снизились бы нефтяные цены.

В то же время по сравнению с Азией (где газ по 600, а не по 400 долларов за тысячу кубометров) цена в Европе кажется заниженной. То есть 400 — это предельная цена именно для европейского рынка с его фискальной и бюджетной системой. Немного сгущая краски, можно сказать, что Россия дотирует европейцам их образ жизни, поставляя относительно дешёвый газ.

Почему мы считаем, что в плюсе в первую очередь Европа? Да потому что зарабатывает Россия на газовом европейском экспорте относительно немного.

За прошлый год весь российский газовый экспорт (вместе с СНГ и Турцией) составил 62 млрд долларов. Или всего 18% от суммарного нефтегазового экспорта. Или около 12% от всего российского экспорта. В общем-то, это не секрет, что основные экспортные доходы идут от нефти. А газ — вопрос больше политический. Но Россия, повторимся, в плюсе за счёт высоких нефтяных цен, обусловленных в том числе и более-менее функционирующей экономикой ЕС.

Понятно, что Евросоюз заинтересован в сохранении газпромовских скидок. Возможно, на данный момент это действительно лучшее решение, устраивающее всех.

Удивительней, что вместо того, чтобы осознать свои выгоды, ЕС пытается «отжать» у России по максимуму. Объяснить эту политику сложно. Но можно. Дело в том, что критическое значение российских поставок ещё не так очевидно. Поэтому именно сейчас у Еврокомиссии остаётся последняя возможность выторговать у «Газпрома» хоть какие-то уступки. Дальше диктовать свои правила точно не получится.