Сегодня в массовом сознании Православие в России ассоциируется только с Московской Патриархией главой которой в настоящее время является Патриарх Московский и всея Руси Кирилл. Однако это не так.
Наверное, многие читатели помнят широко освещённое СМИ помпезное, с участием президента мероприятие мая 2007 года воссоединения Русской Православной Церкви Московского Патриархата и Русской Православной Зарубежной Церкви. Из этого следует, что, по крайней мере, до 2007 года Русская Православная Церковь не была единой. И замалчивание до этого года существования других Её частей, кроме Патриархии, в подконтрольных государственной власти прессе и телевидении, ещё не свидетельствовало об исключительном праве Патриархии представлять всё Русское Православие. Не изменилось это положение и сейчас. Дело в том, что не вся Русская Православная Церковь за границей пошла на соединение. Значительная Ёё часть не признала благотворности и оправданности этого акта и осталась в том же качестве, в котором пребывала до воссоединения.
Для того чтобы понять чем же руководствовались эти люди, почему они не признали главенства Патриарха и не вошли в РПЦ МП и почему к ним до настоящего времени присоединяются православные люди, как присоединился наш Вознесенский приход, надо знать, что же такое Русская Православная Зарубежная Церковь, почему в своё время разделилось Русское Православие и в чём суть разногласий между частями Церкви. К сожалению, общедоступные СМИ не дают, как и не давали, правдивой и хотя бы относительно полной информации по этому вопросу. Попробуем донести правду о части РПЦ, носящей название зарубежной, до читателя.
До трагических событий эпохи революции Русская Церковь была единой и к ней принадлежали все, кто называл себя православными, за исключением тех людей, которые после Указа о веротерпимости 1905 года носят название старообрядцев, а до него именовались раскольниками. Как известно, в 1917 году пала многовековая православная национальная монархическая власть и к власти пришли сначала тайные, а затем и явные богоборцы. В 1917-1918 годах в неспокойных, но ещё относительно свободных условиях состоялся Поместный Собор ещё единой Российской Православной Церкви. Собор избрал Патриарха, им стал Владыка Тихон (Беллавин) и принял ряд установлений призванных упорядочить церковную жизнь в новых условиях. Уже во время самого Собора и, в особенности после него, началась страшная для каждого православного и, следовательно, честного и благонамеренного человека полоса гонений и преследований, полоса уничтожения веры и совести в русском человеке, разгрома вековых устоев русской жизни. Уже на заре советской власти от неё пострадали многие представители духовенства и простых верующих. Так, сразу же по приезде с Собора был зверски убит Митрополит Киевский Владимiр. Вскоре в Петрограде по сфабрикованному обвинению были расстреляны десятки верующих во главе с Митрополитом Петроградским Вениамином. Настало время разрушения храмов, кощунств над мощами и святынями, убийств тысяч священников и верующих. Лучшая часть русских людей, отстаивая свободу, уклад жизни, честь Отечества воспрепятствовала вооружённой рукой творящемуся беззаконию. Она получила название Белого движения, которое в результате Гражданской войны, к сожалению, потерпело поражение. Вместе с белыми воинами и своими путями русскую землю покинуло огромное количество людей. Было около 2 миллионов беженцев, и на территориях Российской империи, ставших теперь "заграницей", оказалось еще около 10 миллионов.
В ноябре 1920 года берега России, а точнее Крыма, оставила армия генерала Врангеля. Это был самый крупный массовый одновременный исход русских людей, покинувших Отечество. Естественно, что вместе с воинами Белой армии и русскими беженцами находились окормлявшие их православные священнослужители. Настала пора подумать о налаживании церковной жизни в условиях беженства.
Среди священнослужителей была группа архиереев во главе с Митрополитом Антонием (Храповицким). 19 ноября на борту парохода "Великий князь Александр Михайлович" невдалеке от Константинополя состоялось первое заграничное заседание ВВЦУ Юга-Востока России (в декабре того же года преобразовано в Высшее Русское Церковное Управление заграницей (ВРЦУЗ)). Законность этого органа, как и сама организационная самостоятельность части Церкви, оказавшейся вне Родины, основывались на совместном Постановлении Святейшего Патриарха, Священного Синода и Высшего Церковного Совета Православной Российской Церкви от 7/20 ноября 1920 года № 362. Это Постановление предписывало епископам, оказавшимся оторванными от центрального церковного управления в результате каких-либо событий, самостоятельно организовывать церковную жизнь. Вскоре эта часть Российской Церкви получила название Русской Православной Церкви за границей, высший Её орган стал называться Архиерейский Синод Русской Православной Церкви Заграницей. Был избран Первоиерарх Зарубежной Церкви. Им стал Митрополит Антоний (Храповицкий), выдающийся богослов и практический деятель Русской Церкви, собравший, кстати, наибольшее число голосов в качестве кандидата в Патриархи на Поместном Соборе 1917/18 годов. (Патриарх Тихон был избран жребием среди трёх человек, набравших большинство голосов).
В ноябре 1921 год в Сремских Карловцах состоялся Первый Всезаграничный Церковный Собор на котором, в частности, было принято заявление, где содержался призыв к восстановлению на российском престоле "законного православного царя из дома Романовых" и прямой призыв к мiровым державам оказать помощь для вооружённого свержения кровавого режима в РСФСР. Оказавшись вне рубежей Отечества и представляя собой решительную оппозицию утвердившейся в Москве власти, Русская Зарубежная Церковь всегда ощущала себя частью единой Русской Церкви и всегда признавала Патриарха Тихона своим главой, хотя некоторые его акты, явно принятые под давлением властей просто не принимала во внимание.
В Отечестве же нашем началась планомерная и целенаправленная работа новой власти по уничтожению Православия как духовной опоры и духовного знания, дающего в руки русского народа критерий различения добра и зла. Его сохранение в таковом качестве не позволили бы отстроить на территории России и во всём мiре коммунистический «рай» на земле, то есть, согласно православного вероучения, будущее царство антихриста. Мерами ликвидации были выбраны террор против носителей этого духовного ведения, а также его искажение с целью сделать это уж новое искажённое «православие» приемлемым для нового на тот момент мiрового порядка. Преобладание того или иного метода борьбы в то или иное время зависело от конкретных обстоятельств. Так на первых порах предпочтение было отдано прямому насилию, но вскоре власть убедилась, что с наскока православную веру в народе не уничтожить и что массовые прямые репрессии только раскрывают перед всем мiром её подлинную сущность и вызывают в русском народе ожесточённое сопротивление. Тогда предпочтение было отдано второму способу, но, конечно же, с использованием несколько усечённого в размерах террора.
Первым опытом большевиков по внутреннему развалу Церкви была поддержка, а возможно и инспирирование движения так называемых живоцерковников, отвергавших как устаревшие многие канонические установления Церкви и выражавших полную поддержку целям власти. Они отделились от тела Церкви, образовав собственные сообщества, однако вскоре совершенно дискредитировали себя в глазах верующих, и движение это сошло на нет.
Подобные попытки были предприняты властью и в отношении канонической Церкви, но Патриарх Тихон, стоявший у кормила церковного управления, и верные ему чада Церкви неизменно отвергали предлагавшиеся недопустимые духовные компромиссы. Однако по смерти свт. Тихона в 1926 году ситуация изменилась. В рамках мер по приспособлению Православной Церкви к духу мера сего и большевицким целям советской властью было оказано содействие приходу к кормилу церковного управления лиц, безоговорочно ей подчинившихся. Эта недопустимая лояльность не могла не вызвать у зарубежников как и у многих чад Церкви на Родине неприятия. Причиной же окончательного разделения Русской Зарубежной Церкви и той Её части, что в дальнейшем получила название Московского Патриархата, стала недоброй памяти Декларация Митрополита Сергия от 16/29 июля 1927 года. В ней Владыка Сергий (Страгородский), бывший живоцерковник, оказавшийся у руля власти в Церкви на Родине, выразил свою полную поддержку богоборческому правительству, указал что «Всякий удар, направленный на Союз, будь то война, бойкот, какое-нибудь общественное бедствие или просто убийство из-за угла, подобное варшавскому, сознаётся нами как удар направленный в нас. Оставаясь православными, мы помним свой долг быть гражданами Союза «не только из страха, но и по совести», как учил нас Апостол (Рим.XIII,5)».
Напомним, что «варшавское убийство» – это акт возмездия совершённый русским юношей Борисом Ковердой над одним из палачей нашего народа, цареубийцей Войковым. И как можно православному христианину повиноваться и служить не из страха, а по совести той власти, которая своей целью поставила «искоренение религиозных пережитков», то есть искоренение православной веры в людях и до своего конца эту цель преследовала? Естественно, что та часть Церкви, что находилась в относительно свободных условиях, такую декларацию принять не могла и решительно от неё отмежевалась.
Принятие или непринятие Декларации стало для духовенства и прихожан, находящихся в пределах Советского государства, той пробой, на которой проверялась отношение к богоборческой власти. Не принявшие её священнослужители отстранялись от служения. Но гораздо хуже для личной судьбы человека было то, что непринятие её служило поводом к репрессиям со стороны властей. Потерпевших за веру из-за её непринятия были тысячи и тысячи. От зарубежного духовенства также в том же 1927 году была потребована письменная подписка о лояльности советской власти. Как пишет известный церковный деятель и историк Церкви протоиерей Лев Лебедев: «Декларацией Митрополита Сергия переступалась граница, которую нельзя было переступать, церковное управление Патриархии вступало в дружеское общение, согласие, соучастие, совместимость света с тьмой, праведности с беззаконием, веры с неверием». Таким образом, митрополит Сергий, один из заместителей Местоблюстителей Патриаршего престола после смерти Патриарха Тихона в1926 году (при живых трех Местоблюстителях), оказавшийся при негласной поддержке властей у кормила церковного управления, и его сподвижники вступили на путь раскола дотоле единой Русской Православной Церкви. Зарубежная часть Русской Церкви вынуждена была прервать каноническое общение с митрополитом Сергием и последовавшей за ним частью духовенства. То же сделала и та часть русский православных людей на Родине, которая не признала новую линию поведения церковного руководства. Среди них было немало духовенства епископата и простых священников. Это и дало возможность в условиях подполья наладить литургическую жизнь.
Так образовались три ветви Российского Православия: структура под управлением митрополита Сергия в 1943 году получившая название Русской Православной Церкви Московского Патриархата, Русская Православная Зарубежная Церковь и потаённая или как Её ещё часто называют Катакомбная Церковь. Ни Зарубежная, на Катакомбная Православные Церкви не признавали над собой власти руководимого большевицкой властью церковного руководства. Говоря о Русском Православии за границами СССР, упомянем ещё и о русских по происхождению, но в той или иной мере подпавших под влияние духа мiра сего православных приходах под юрисдикцией уже давно предавшего истинное Православие Константинопольского патриархата и о рождённой под его омофором и сродной ему по духу, Американской Православной Церкви. Все они близки по своему мiровоззрению к МП и состоят с ней в каноническом общении.
За все долгие годы коммунистического владычества в России Русская Православная Церковь заграницей продолжала нести подвиг сохранения неискажённого православного вероучения, более того она осмыслила и сделала необходимые выводы из событий начала 20-го века и последующих за ними. Вывод был сделан, прежде всего, о том, что обрушившиеся на Россию несчастья были следствием отступления от Православной веры широких народных слоёв и, прежде всего, высшего, так называемого, интеллигентного слоя русского народа. Внешним выражением этого отступления было попустительство многомиллионного народа свержению богоустановленной Самодержавной Православной монархии. Путём к возрождению в России «тихой и безмятежной жизни» и восстановлению её как преддверия Царства Небесного должно служить глубокое покаяние народа в совершённом грехе и перемена направленности жизни с земных целей на горние. В 1981 году в лике новомучеников были прославлены последний Русский Государь Николай Александрович и всё царское семейство вместе с тысячами Новомучеников и Исповедников Российских.
И ещё один вывод, который сделала Русская Православная Церковь в лице зарубежной своей части: «Мы отчётливо чувствуем в современном мiре действие системы зла, контролирующей общественное мнение и координирующей действия по уничтожению Православного христианства и национально устойчивых народов». В силу миссии Церкви, как «столпа и утверждения Истины», Она призвана обличать этот центр зла и его деятельность по всему мiру. И Русская Православная Церковь заграницей эту миссию с честью осуществляла и осуществляет.
Стоит сказать здесь и о том, что в 1934 году митрополит Сергий издал акт о запрещении в служении клириков Русского Зарубежья, не давших подписку о лояльности советской власти. Клирики Русской Православной Церкви заграницей такой подписки не дали и, следовательно, все их богослужения и таинства после этого запрета должны были быть признаны недействительными, однако, при соединении в 2007 году Московская Патриархия об этом и не вспомнила. Такова её «принципиальность». Забыли патриархийные клирики и те обвинения в раскольничестве и безблагодатности, которые они и с амвона и в прессе и книгах выдвигали против «зарубежников». Впрочем, это фактическое признание функционерами МП собственной долголетней неправды об РПЦЗ было правильным. Но: «Единожды совравши, кто тебе поверит?». – К. Прутков.
На православной Истине самим своим существованием отрицавшие согласие с воцарившейся в России богоборческой властью стояли все годы её существования катакомбные православные христиане. Нечего и говорить, что жизнь их была наполнена преследованиями, слежкой, тюрьмами и лагерями. У нас на Алтае таким, к примеру, христианином был известный многим Игнатий Лапкин.
Иной была духовная судьба части Церкви, последовавшей за митрополитом Сергием и согласными с ним иерархами. Ложь, положенная Декларацией 1927 года в основу её легального существования не могла не принести свои ядовитые плоды. Духовной болезнью, сделавшей её более приемлемой для целей богоборцев, и которой до настоящего времени страдает эта юрисдикция, стало так называемое «сергианство» по имени митр. Сергия (Страгородского). Суть его заключается в подлаживании церковной верхушки под всякую власть, вне зависимости от того, богоустановленная она или же попущена нам по нашим грехам, нравственна или безнравственна, и полное послушание ей, в том числе и во внутренней жизни Церкви. Явление это получило сейчас самое широкое распространение в виде пресмыкательства священнослужителей пред всякими власть и деньги имущими в мiре сем.
О степени согласия с богоборческой властью свидетельствует, к примеру, изданный митрополитом Сергием в 1928 «православный» календарь, где наряду с памятью митрополита Филиппа Московского (22 декабря / 9 января) МП упоминается и «Кровавое воскресенье» и «день памяти вождя мiрового пролетариата Владимира Ильича Ленина» (убийцы сотен тысяч священнослужителей и православных верующих). В другом месте «православного» календаря поминается «низвержение Самодержавия» и день Парижской коммуны.
Конечно же, мы не можем осуждать при этом ни митрополита Сергия ни его соратников. Приведу по этому поводу слова видного русского православного автора из лона РПЦЗ М. Назарова, который так пишет о митрополите Сергии: «Он, конечно, не был сознательным предателем и служителем зла, а просто надеялся ужиться с большевицкой системой для сохранения хотя бы каких-то церковных структур в надежде на лучшее будущее. Быть может, он надеялся на перерождение большевиков, как надеялись тогда же, в годы нэпа, сменовеховцы и евразийцы. Но уместно ли было русскому Зарубежью переходить на такую же лояльную позицию? Самосознание Зарубежной Церкви тут было не в том, что "мы лучше и чище", а в том, что "мы не согласны" с этой кощунственной неправдой, будто "в России нет мучеников, а есть лишь политические преступники. Не было ли русское Зарубежье обязано, находясь в условиях большей свободы, говорить всему мiру правду, призывая его на защиту верующих в России? Говорить также и своему народу о сути богоборческой власти, о причинах падения православной России и о путях ее восстановления. Иначе кто другой мог бы это еще сделать?» Не осуждая людей, православный христианин должен решительно отречься от подобного образа действий.
Дьявол, однако, всегда обманывает. И многих и многих священнослужителей принявших курс на лояльность коммунистической власти это не спасло от смерти и лагерей. В 1932 году была провозглашена «безбожная пятилетка», во время которой многократно усилился идеологический и психологический натиск на верующих, а за ней последовала полоса гонений, получившая на Западе имя Большого террора. Лидеры большевиков во главе со Сталиным, убедившиеся по результатам переписи 1937 года в том, что с религией в СССР ещё далеко не покончено (две трети сельского населения назвали себя верующими); а с другой стороны, видимо, под впечатлением от своих внешнеполитических успехов, от окончательного разгрома любой политической оппозиции режиму и от некоторых несомненных успехов на антирелигиозном фронте (две трети горожан объявили себя атеистами), решили окончательно уничтожить веру повсеместным закрытием церквей и кровавыми репрессиями против священнослужителей и верующих. Террор обрушился на всех, кто хотя бы в малейшей мере в идеологическом плане противостоял «единственно верному учению материализма». Досталось даже живоцерковникам. Для примера, от более чем 600 приходов на территории теперешних Алтайского края и Республики Алтай к 1945 году осталось всего три. Из 67 тыс. церквей и колоколен, посчитанных в 1914 году, к 1940 году в стране осталось около 350 действующих.
Монастырская жизнь была ликвидирована полностью: закрыты около 1 тыс. монастырей. Также подверглась полному уничтожению вся система духовного образования: закрыты 4 духовные академии, 57 семинарий, 185 духовных училищ. Согласно планам сталинского руководства, к концу 1942 г. в стране должны были исчезнуть любые формы организованной религиозной жизни. По официальным данным, приведенным председателем Комиссии при Президенте Российской Федерации по реабилитации жертв политических репрессий А. Яковлевым ( которого, кстати говоря, никак не заподозришь в сочувствии к Православной Церкви), за годы советской власти в СССР были уничтожены 200 тысяч священнослужителей, за период 1937-1941 гг. было репрессировано около 176 тыс. представителей православного духовенства, из которых около 111 тыс. расстреляно. На всю территорию СССР осталось 100 церквей. Вдумайтесь в эту цифры! Это, кроме огромной трагедии множества детей, жён, родственников убитых и замученных, есть убийство нашего народа как христианского, в то время как христианство и сделало нас единым народом. Это сотворение из нас человеческой пыли ничем не связанной между собой и служащей только материалом для безбожных экспериментов. Вместе с проведённой несколько ранее коллективизацией, то есть уничтожением русского крестьянского традиционного мiра, это был страшный удар по духовной сути России, перелом Её духовного хребта.
Церковь на территории Советского Союза фактически прекратила существование как централизованная структура.
Вскоре, однако, обстоятельства изменились, что потребовало от советского государства корректировки курса в отношении верующих. В 1941 году началась германо-советская война. Под ударами нацистов советские войска оставили большие территории, где незамедлительно восстанавливалась церковная жизнь. Достаточно сказать, что из 20 000 храмов открытых во время войны, 9 тысяч были открыты немцами, и ещё 6 тыс. вошли в состав СССР вместе с присоединёнными территориями. Возникла опасность перерастания внешней войны в гражданскую. В том, что этого не случилось, большевикам надо, в первую очередь, благодарить Гитлера и его подручных, которые в силу своей идеологии, представлявшей собой плохую копию с иудейской идеи избранности отдельно взятого народа, боялись настоящего подъёма русской силы и, поэтому не поддержали русское возрождение.
Церковная верхушка, однако, и здесь подыграла своему хозяину. В 1942 году митрополит Сергий и его сторонники издали книгу «Правда о религии в СССР» в которой вопреки фактам и христианской совести лгали о том, что гонений на верующих в СССР нет и не было.
В 1943 году в силу указанных обстоятельств, а также условий, которые были выдвинуты западными союзниками к открытию второго фронта и служивших им оправданием перед лицом общественности в качестве союзников кровожадного режима, Сталину пришлось пойти на уступки: ослабить репрессии и несколько оживить деятельность Церкви. Впервые за многие годы стали открывать пустующие храмы. 4 сентября того года к Сталину были вызваны митрополит Сергий и ещё два иерарха. На этой встрече большевицкий вождь разрешил создание высших органов управления структурой, а также некоторые меры по смягчению антирелигиозного пресса. Уже 8 сентября того же года «большевицкими темпами» был созван Архиерейский Собор из 19 –ти оставшихся архиереев, часть которых непосредственно перед собором была освобождена из лагерей, на этом "соборе" был избран патриархом митр. Сергий. Конечно же, такое избрание не может быть признано каноничным, так как оно было проведено под контролем и по указке безбожной власти, и так как на Соборе не была представлена вся полнота Церкви в отсутствие зарубежной и катакомбной Её частей. Так была создана так называемая Русская Православная Церковь Московского Патриархата. Для бдительного надзора за новосозданной структурой был учреждён Совет по делам Русской Православной Церкви – государственный орган по управлению делами Церкви и контролю за Ней, главой которого был назначен один из жесточайших чекистских Её гонителей на то время полковник госбезопасности (потом генерал) Г.Г. Карпов. На встрече также было положено начало государственному специальному материальному обезпечению высших иерархов Патриархии: митр. Сергий и ближайшие его сподручники были прикреплены к продуктовому спецраспределителю, из гаража «хозяина» патриарху была выделена «крутая» автомашина. Было положено начало принципу государственной власти по отношению к Церкви: как можно больше привилегий церковной верхушке и как можно меньше активности Церкви по осуществлению Её задач.
Но дьявол обманул и здесь. По окончании войны и надобности в тактическом союзнике власти снова вернулись к привычным методам обращения с Церковью. Уже в 1944 году Совнарком предписал закрывать открытые храмы, если до войны в них размещались государственные организации. И уже к 1949 году было закрыто 1150 таких приходов. Продолжились аресты священников. Вскоре храмы стали закрываться вновь.
В 1954 году ЦК КПСС принял постановление «О крупных недостатках в научно-атеистической пропаганде и мерах по её улучшению», в котором предписывалось «насытить атеистическим содержанием» всю систему образования. Старшее поколение ещё помнит, каково было верующим в Советском Союзе. Была введена принудительная регистрация крещений, венчаний, отпеваний с предоставлением списков властям и последующими «оргвыводами», проходили процессы по лишению верующих родительских прав. Тот же Игнатий Лапкин попал в тюрьму за распространение творений свт. Иоанна Златоуста. Борьба с верой продолжалась до конца существования коммунистической власти. Так уже в третьей программе КПСС, принятой на её последнем 27-м съезде, указывалось: «Партия использует средства идейного воздействия для воспитания людей в духе научно-материалистического мiропонимания, для преодоления религиозных предрассудков...».
Однако и далее руководство РПЦ МП в своих решениях послушно следовало за всеми зигзагами политической линии партии и правительства. В связи с наступлением Холодной войны, когда Сталин выставлял железный занавес от западных стран, стараясь ограничить всякие контакты с внешним мiром, Московская Патриархия на совещании Православных Церквей 1948 года выступила против экуменизма – движения, ставящего своей целью соединение сначала христианских, а затем и всех религий в одну сборную религию. О ней мы знаем из православного вероучения, что это будет религия антихриста.
Но вскоре, в 60-е годы делается противоположный кульбит. В 1961 году Московская Патриархия по инициативе коммунистической власти вступила в экуменический Всемiрный Совет Церквей. Оправданием этому была вменённая властью Православной Церкви, так называемая, борьба за мир. Сейчас это оправдывается необходимостью «свидетельствования перед инославными православной Истины». Но слышал ли кто о принявших эту Истину в результате экуменических контактов и сборищ? А вот имя отца Серафима Роуза принявшего Православие от Русской Зарубежной Церкви решительным образом отвергающей экуменизм, известно всему православному мiру!
Коммунистический режим извлекал из этого двойную выгоду: средства влияния и шпионаж на не коммунистические страны и искажение, вследствие влияния на иерархов чуждых святоотеческому наследию теорий, православного вероучения, приспособления его под нужды сильных мiра сего. Многие иерархи МП, разъезжавшие по мiру со своей миссией «борьбы за мир» и участвовавшие в экуменических посиделках, были «засвечены» впоследствии комиссией Верховного Совета РФ как агенты КГБ.
Промолчала верхушка Патриархии и во время развала единого многовекового государства, и во время кровавого путча 1993 года, и по поводу грабительских экономических реформ. А в разгар Великой Криминальной революции в 1996 году Патриарх Алексий благословил Ельцина на президентский пост после сфальсифицированных выборов. Продолжает благословлять нынешняя иерархия МП и сейчас «труды» правящей верхушки по обезкровливанию и деморализации русского народа и усердно вешать церковные ордена «заклятым друзьям» русского народа вроде Берл Лазара, Швыдкого и Чубайса.
В начале 90-х годов прошлого века советская власть рухнула. Среди многих и многих православных русских людей возникает надежда, что православное возрождение сможет возглавить здоровая и свободная Зарубежная Церковь, заменив в этом деле насквозь скомпрометировавшее себя сотрудничеством с безбожной властью и КГБ священноначалие Московской патриархии. Архиерейский Собор РПЦЗ мая 1990 года принимает решение принимать клириков и мiрян на территории СССР в свою юрисдикцию и открывать здесь свои приходы. Так на территории России возникли приходы, а затем и епархии Русской Православной Церкви заграницей. К ней присоединились и оставшиеся священнослужители и прихожане Катакомбной Церкви. Хотя надежда на возглавление РПЦЗ православного возрождения не исполнилась в полной мере, в первую очередь из-за позиции РПЦ МП, увидевшей в Ней опасного конкурента и противодействий поддержавших ее спецслужб, всё это время Зарубежная Церковь несла народу России неповреждённое православное вероучение и весть о подлинной христианской нравственности, требующей от человека подвига противостояния внешнему и внутреннему злу. Самим своим существованием на территории России, свидетельством Истины Она не давала Патриархии слишком уж далеко заходить на путях модернизации и деморализации.
Конечно же, среди верующих и той и другой юрисдикций не могло не возникнуть пламенное желание об объединении обеих частей разорванного целого. Но РПЦЗ всегда считало препятствием к такому объединению указанные выше духовные болезни Московской Патриархии: сергианство и экуменизм. Как чётко сформулировал М.В. Назаров, напоминая первоначальное обещание зарубежного Синода в начавшемся в 2001 г. диалоге РПЦЗ с МП: «соединение должно быть только в Истине». На том стояла «прежняя» РПЦЗ долгие годы, но давшие это обещание не сдержали своего слова.
В соединении показала свою очень большую заинтересованность и посткоммунистическая, но преемственная cоветской, государственная власть в лице на тот момент президента В. Путина. Как стало ясно теперь, кроме прямой заинтересованности в ликвидации РПЦЗ как носителя безкомпромиссной Истины, правительственные круги были заинтересованы в имуществе, принадлежащем РПЦЗ, а также в пользовании Ею как средством влияния и проникновения на Запад. Стало оказываться мощнейшее давление на Зарубежную Церковь, в особенности на иерархов. Не исключено, что и шантаж с помощью спецслужб. Были созданы согласительные комиссии по вопросам объединения РПЦЗ и РПЦ МП.
В такой атмосфере в мае 2006 года состоялся IV Всезарубежный Собор. Несмотря на подобранность делегатов и всё возрастающее давление, он, однако, не дал безоговорочной санкции на объединение. Как пишет М. Назаров: «Препятствием Собор назвал участие МП во Всемiрном совете церквей и попросил МП об «устранении этого соблазна». То есть фактически Собор поставил условием соединения выход МП из этой глобалистской псевдоцерковной структуры, унижающей Православную Церковь приравниванием ее к еретикам и сатанинским культам… Собор выразил надежду, что «грядущий Поместный Собор Единой Русской Церкви урегулирует и остающиеся неразрешенными церковные вопросы». Этим Собор признал существование и других неразрешенных вопросов. Таким неразрешённым вопросом, несомненно, являлось сергианство, никоим образом не изжитое Патриархией. Собор выразил надежду на будущее объединение, «что в благоприятное для сего время, будет восстановлено, на основе Христовой Истины, единство в Русской Церкви, открывающее нам возможность служить вместе и причащаться от единой Чаши». Таким образом, Собор счел данное время неблагоприятным для установления единства на основе Христовой Истины.
Однако, верна русская пословица «С кем поведёшься, того и наберешься» и по отношению к заграничным русским людям. Канонический нигилизм, присущий МП, к примеру, очень ярко выразившийся в принятии последнего приходского устава Синодом МП, содержание которого находится в полном противоречии с решениями по этому вопросу Архиерейского Собора, передался и иерархам Зарубежной Церкви. Синодом РПЦЗ решения Собора были проигнорированы, и в мае 2007 года состоялось объединение, о котором говорилось в начале статьи.
Господь, однако, не оставил Русскую Церковь без своей помощи. Не все иерархи пошли на это соединение. Единственным иерархом, не принявшим его и устоявшим в этом, был еп. Агафангел. Сейчас, для того, чтобы сбить людей с толку, обмануть их, распространяются слухи о, якобы, безблагодатности вследствие Указа Синода о запрещении в священнослужении священнодействий сейчас Митрополита Агафангела и, следовательно, всей нынешней РПЦЗ, находящейся под его омофором. Приведу на эту тему слова Разъяснительного послания по этому поводу еп. Григория Сан-Паульского и Южно-Американского.
«Да, действительно, в апреле 2007 года Преосв. Епископ Агафангел получил из рук Преосв. Епископа Михаила указ о назначении его на Южно-Американскую кафедру, что им БЫЛО ПРИНЯТО и сразу сообщено всем клирикам этой епархии, которые и стали его, после Митрополита Лавра, поминать как своего правящего епархиального архиерея. Тот факт, что он не переехал в Южную Америку и ставится ему в вину о, якобы, не исполнении указа. Но наш предыдущий правящий архиерей, приснопамятный Епископ Александр(Милеант), правил Южно-Американской епархией, несколько лет, живя в Лос Анджелос, США,, и это никак и никем не считалось нарушением или не исполнением указа.
17 мая 2007 года, как всем известно, произошло позорнейшее предательство Зарубежной Церкви, всеми нами тогда любимым, Высокопреосвященным Митрополитом Лавром. Акт который считается МП ИСТОРИЧЕСКИМ И СЛАВНЫМ, для нас стал ПОЗОРНЕИШИМ, СКОРБНЫМ и БЕЗСЛАВНЫМ, ибо, фактически, потряс и разрушил основы славной до этого, Зарубежной Церкви. Это событие, как всем известно, явилось огромным соблазном для многих клириков и мiрян, введя раздоры и разделения среди общин, приходов, и даже внутри семейств. Разве можно это назвать актом богоугодным? Что говорит нам Священное Писание о соблазнителях? Но для МП это славнейший день победы, ибо надеялись они, что этим покорили себе и уничтожили тот голос совести, который всегда её укорял! Но.......
Епископ Агафангел этот Акт объединения не принял, и с этого дня (17 мая) отделился от Синода Митрополита Лавра. С этого момента, разумеется, никакие указы, или прещения, или что бы то ни было изходящее от этого Синода, не имеют силы, или значения не только лично для Владыки Агафангела, но и для всех тех клириков и мiрян, которые за ним последовали, или которые еще раньше отделились от Синода Владыки Лавра стараясь сохранить верность тем учениям, законам и традициям, которыми 80 лет жила Славная Зарубежная Церковь...».
Сейчас по приблизительным данным к РПЦЗ под омофором Митрополита Агафангела принадлежит треть приходов РПЦЗ до 2007 года. При этом, присоединение как из РПЦЗ МП, так из самой Московской Патриархии происходит постоянно. Наиболее нашумевший пример – ижевские приходы в 2011 году.
В заключение о судьбе Русской Зарубежной Церкви хотелось бы с казать следующее: согласно Уставу РПЦЗ, «Русская Православная Церковь заграницей есть неразрывная часть поместной Российской Православной Церкви, временно самоуправляющаяся на соборных началах до упразднения в России безбожной власти, в соответствии с Постановлением Св. Патриарха, Св. Синода и Высшего Церковного Совета Российской Церкви от 7/20 ноября 1920 г. за № 362.».
Кто скажет, что нынешняя власть праведна и не безбожна «пусть первый бросит в меня камень».
Священник Георгий Титов
настоятель Вознесенского прихода РПЦЗ г. Барнаула
P.S. В Барнауле приход РПЦЗ находится на территории садоводства «Поток» , на пересечении улиц Малахова и Э. Алексеевой в бывшем садовом домике, первый домик по Э. Алексеевой от Малахова.
Сайт Алтайского отдела СРН:
http://www.alt-srn.ru/
Комментарии (1)
