Протоиерей Георгий Городенцев

Часть 1 ...

Начиная эту статью, первым делом хотелось бы несколько слов сказать об основной причине написания ее, а также ряда других моих статей о Таинстве Евхаристии. А то многие не могут понять, как они говорят, упорства, с которым я излагаю это свое мнение, и считают, что лучше на эту тему молчать. До недавнего времени я думал точно так же. Более того, надо сказать, что сама тема Евхаристии меня до этого с богословской стороны не интересовала. Я, как подавляющее большинство православных христиан, просто верил, что в сем Таинстве хлеб и вино прелагаются в Тело и Кровь Христовы, и этой простой веры мне было вполне достаточно. В какие-то глубокие умствования по этому поводу я отнюдь не ударялся. Тем более что существуют другие, как я считал, более важные богословские темы, которые я познал опытом своей духовной жизни, а также, думаю, богословски осмыслил и осмысливаю, причем не в течение нескольких месяцев или даже лет, но уже несколько десятилетий всей своей христианской жизни. Речь идет, главным образом, о догмате Искупления, работу над циклом статей о коем догмате я вынужден был прекратить, поскольку все время и силы уходят на цикл статей о Таинстве Евхаристии. Так почему же я взялся за эту, последнюю работу, даже не имея достаточных богословских знаний по сей теме?

Отвечаю. Первая статья на эту тему («О Таинстве Евхаристии»),   была реакцией на известные события, которые здесь происходили. Поэтому данная публикация была простым изложением той простой веры (без особых богословских изысканий о сем Таинстве), которую содержал как я, так и другие православные христиане. Вот почему эта статья на ура была встречена последними. Но в процессе работы, просматривая интернет по данной богословской теме, я обнаружил, что все эти мои рассуждения достаточно наивны. Между прочим, лет 6-7 назад на эту тему велась обширная полемика, и данная моя статья («О Таинстве Евхаристии») один к одному, как под кальку (только в более сокращенном и убогом варианте), соответствует статье протоиерея Валентина Асмуса «Евхаристия» (1), опубликованной еще в марте 2006 года. Хотя я, когда писал «О Таинстве Евхаристии», с сей публикацией о.Валентина не был знаком. Конечно, такое совпадение мнений свидетельствует о нашей с о.Валентином Асмусом соборности в Православии по данному богословскому вопросу.

Но тут меня заинтересовало следующее. И моя, и о.Валентина статьи построены по определенному способу ведения полемики, а именно: представляют собой типичный пример «охранительного» православия. О чем идет речь? Дело в том, что полемика с заблуждающимися, еретиками, другими не православными христианами и вообще не христианами может вестись двумя основными способами. Можно просто показать несостоятельность взглядов наших оппонентов, подчеркнув их богословские и прочие ошибки, и защитив таким образом существующее православное учение. Это и есть «охранительное» православие.

А можно попытаться более полно изложить православное учение по той или иной богословской теме, оспариваемой теми или иными нашими оппонентами, и уже на основании этого показать несостоятельность мнений последних. Вот тут я и задал себе вопрос: а нельзя ли прибегнуть именно к этому, второму способу ведения полемики, более полно раскрыв и изъяснив православное учение о Таинстве Евхаристии? На счет сего более полного изъяснения данного учения у меня как раз появились некоторые смутные мысли, но я прекрасно осознавал их смутность, понимал свою малую компетентность в данном богословском вопросе, а также опасность впадения в какое-то лжеучение или даже ересь. Поэтому первоначально отказался от богословского развития сего своего мнения. Однако по некотором рассуждении я решил не полагаться в данном деле на свою волю, а узнать волю Божию: заниматься мне этой богословской тематикой или нет?

Тут надо сказать, что обычно серьезные, тем более богословские статьи я не пишу потому, что мне так захотелось, но сначала узнаю волю Божию: стоит мне писать ту или иную такую статью, или нет? Да и после написания таких статей я иногда, в сомнительных случаях, желаю узнать: угодна та или иная из них Богу, и стоит ли ее публиковать? Для этого я бросаю жребий так, как советует делать сие преподобный Кукша Одесский (не буду подробно говорить об этом, чтобы не удлинять свой рассказ; желающий вполне может узнать о совете о.Кукши из других источников), а затем уже поступаю в соответствии с выпавшим жребием: выпадает «делать» - пишу статью или отправляю ее на публикацию; выпадает «не делать» - не пишу или не отправляю на публикацию. Так я поступил и в данном случае, будучи практически полностью уверен, что выпадет «не делать». Ведь я, как уже сказал, не придавал особого значения богословскому осмыслению Таинства Евхаристии; имел лишь смутные мысли на сей счет; был малокомпетентен в данном богословском вопросе (забегая вперед, скажу, что учиться пришлось, так сказать, на ходу) и, главное, боялся впасть в лжеучение или ересь. Но к моему величайшему удивлению выпало «делать». Более того, затем я многократно бросал жребий в отношении каждой своей статьи о Таинстве Евхаристии (пишу уже восьмую), а в некоторых случаях дважды (перед написанием и, уже написав, спрашивал, стоит ли ее публиковать?), и каждый раз неизменно выпадало «делать» - приблизительно 10 раз! Из своего прошлого опыта метания жребия по совету о.Кукши замечу, что это совершенно феноменальный результат - никогда у меня и близко не было такого длительно выпадения подряд «делать». Да и с точки зрения человеческой это удивительно, по теории вероятности вероятность такого совпадения случайно - менее одной тысячной.

Все это было настолько поразительно, что вначале я даже начал склоняться к мысли, что впал в какую-то прелесть. Но основное свойство и суть совета о.Кукши состоит в следующем: что тебе по жребию выпало, то и следует делать, а иначе Бог тебя накажет так, что мало не покажется. Лучше уж вообще не бросать жребий, чем, бросив его, затем творить свою волю, вопреки указанию, выпавшему по жребию и указывающему на волю Божию. Что в точности соответствует словам Господа: «Раб же тот, который знал волю господина своего, и не был готов, и не делал по воле его, бит будет много; а который не знал, и сделал достойное наказания, бит будет меньше» (12, 47-48).

Поэтом, боясь сего наказания Божия, я, стиснув зубы, начал писать свои статьи из цикла «Православное и католическое учения о Таинстве Евхаристии». Однако при этом, прямо скажу, вначале даже роптал на Бога, Который, как мне казалось, «втянул» меня в «сомнительную авантюру». Втайне я также ожидал, что, хотя православные и накинутся на меня, разорвав в клочья, но они выдвинут убедительные аргументы против этого моего мнения, а я с этой аргументацией соглашусь, покаюсь, и, таким образом, вопрос будет исчерпан. Поэтому и предлагал моим оппонентам в конце одной из сих статей активнее ее критиковать.

Однако время шло, ничего убедительного православные против сего мнения не выдвинули, к чему я еще вернусь ниже. Зато Господь, мало по малу, начал меня вразумлять в затронутом богословском вопросе. Ибо если Бог требует от нас выполнять Его волю, то Он дает и средства для ее выполнения. Так произошло и со мной, постепенно по действию Промысла Божия усиливая аргументацию в пользу того, что суть Таинства Евхаристии состоит в следующем: Тело и Кровь Христовы в виде хлеба и вина сходят с неба, как Первообразы упраздняя при этом свои образы - вместообразные хлеб и вино предложения. Переломный момент наступил, когда я еще раз познакомился с учением святителя Иоанна Златоуста: как с тем, что он сказал, так и с тем, что он не сказал по сему вопросу. Но главное озарение произошло всего 1,5-2 недели тому назад, если быть точным - 6 июня. И постепенно я понял, что прелесть в этом деле написания цикла статей о Таинстве Евхаристии действительно была, но она состояла в действии моего своеволия, которое сопротивлялось исполнению воли Божией, весьма ясно выраженной в десятикратном выпадении жребия «делать».

А теперь у меня вопрос к моим оппонентам и другим, мнящими себя православными, особенно к о.Савве, который весьма рьяно, но не очень компетентно и несколько лукаво, нападает на сие мое богословское мнение, в частности, требуя, чтобы я не писал статьи о Таинстве Евхаристии. И вопрос этот состоит в следующем: отчего же это, о.Савва, Христос желает, чтобы я писал эти статьи, а вы, наоборот, требуете обратного?! Вам, дорогой о.Савва, не со мной надо разбираться по сему вопросу, а с Господом нашим Иисусом Христом. Ибо я, работая над сим циклом статей, не свою волю выполняю, а Его; посему с моей стороны это не, как вы говорите, «упорство» или «упрямство», а послушание воле Божией. Так что с Ним и решайте вопрос: писать мне такие статьи или не писать? А то у нас с Вами, и у Вас со Христом получается по известной пословице: «Жалует Царь, да не милует псарь». А насчет Ваших обвинений меня в ереси, то по этому поводу очень хорошо сказал пророк Давид: «Прокленут тии, и Ты благословиши: востающии на мя да постыдятся, раб же Твой возвеселится» (Пс. 108, 28). Кстати сказать, благодатные плоды этого благословения Господа я начал ощущать в своей духовной, да и прочей жизни как раз тогда, когда в моей душе произошел вышеупомянутый перелом в пользу добровольного, а не вынужденного исполнения указанной в жребии воли Божией. Поэтому, исходя из всего сказанного, а также из того, что вы, о.Савва, как я вижу, имеете совесть, мой пастырский совет Вам: прежде, чем будете писать свои очередные и, как я покажу ниже, не шибко грамотные и несколько лукавые клеветы в мой адрес, сначала узнайте на этот счет волю Божию, хотя бы так, как это советует делать о.Кукша.

Теперь перейду к конкретному разбору возражений моих оппонентов. Наиболее толковое и дельное из них высказал Михаил Яблоков, заметивший по поводу моего мнения о Таинстве Евхаристии: «Это большая натяжка. Ни Писание, ни Предание такого не утверждают» (2).

Весьма правильно в возражении Михаила то, что мы всегда должны сообразовывать свои мнения с учением Св.Писания и Св.Предания. Однако ошибочным является утверждение, что Св.Писание и Св.Предание ничего не говорят о Теле и Крови Христовых, в Таинстве Евхаристии нисходящих с неба виде хлеба и вина. Как раз говорят, правда, иногда таинственно, но иногда и совершенно буквально.

Для того чтобы показать именно это последнее, вернусь к словам Христа о хлебе, сходящем с неба (ср. Ин. 6, 32-33; 41; 50-51; 58). Уже упомянутый мой наиболее рьяный оппонент о.Савва считает, что «хлеб Божий, сходящий с небес, есть Бог, но не Тело Христово, как сказал автор» (3), т.е. я. При этом о.Савва первоначально ссылался на толкование святителя Иоанна Златоуста слов Спасителя «Аз есмь хлеб животный» (Ин. 6, 35): «Потому что это сказано не о теле. О теле говорит под конец: и хлеб, егоже Аз дам, плоть Моя есть (ст. 51), - а теперь говорит о Божестве. Плоть (Христова) ради Бога Слова есть хлеб, равно как и этот хлеб ради наития на него Духа бывает хлебом небесным» (4). Я специально выделил места из толкования Златоуста, на которые делает акцент о.Савва, наивно считающий, что таким образом он ниспроверг все то альтернативное мнение, которое я предлагаю.

Но, во-первых, сие мое мнение основывается не только на этих словах Христа, но и на других местах Св.Писания и Св.Предания. Поэтому даже если предположить, что в данном толковании слов Спасителя я ошибся, это еще не означает, как думает о.Савва, полного краха сего моего мнения. Ведь падение одного воина еще не означает полного поражения всего войска. Для ниспровержения всего этого моего мнения необходимо опровергнуть всю представленную мною аргументацию. Чего о.Савва как раз и не делает, правда, постоянно выступая против самого термина и понятия «мнение». По его мнению, православный автор не имеет права высказывать какие-то свои мнения, поскольку они, якобы, заведомо противны православию. Хотя в действительности употребляемый мною термин «мнение» лишь означает, что я рассматриваю богословский вопрос, по которому не существует точного вероопределения Православной Церкви, которое можно было бы просто процитировать. Поэтому по данному богословскому вопросу приходится высказывать свое мнение, которое, как я заведомо признаю, может быть и ошибочным, и если мне представят убедительные аргументы последнего, то я откажусь от этого своего мнения. Но оно вполне может быть и правильным, и православным. Просто я доподлинно и до конца не знаю, так это или не так?! Поэтому и называю его мнением, а не православным учением, честно признавая, что не знаю, насколько это мое мнение истинно или ложно? А вот о.Савва, критикуя мое мнение, высказывает на сей счет свое, такое же, по сути, мнение, противное моему, но зато он полностью уверен, что это его мнение - «чистое православие». Хотя аргументация у него явно хромает.

Ибо, если вернуться к толкованию святителя Иоанна Златоуста 6-й главы Евангелия от Иоанна, то Ваша вторая ошибка, дорогой о.Савва, состоит в следующем. Для того чтобы полностью ниспровергнуть мое утверждение о хлебе, сшедшем с небес, как евхаристическом хлебе (т.е. Теле Христовом под видом хлеба сходящем с неба), недостаточно привести толкование Златоуста на одно из соответствующих мест Св.Писания, где под хлебом, сшедшим с небес, понимается Божество Спасителя. Ведь слово Божие, как это знает любой мало-мальски грамотный экзегет, может иметь несколько смыслов и значений, отнюдь не противоречащих, но дополняющих друг друга; например, буквальный и таинственный смысл. Как и говорит об этом псалмопевец: «Единою глагола Бог, двоя сия слышах» (Пс. 61, 12).

Поэтому Вам надо доказать, что здесь (Ин. 6, 32-58) речь ВСЕГДА идет ТОЛЬКО о Божестве Спасителя. Это необходимо главным образом еще и потому, что в 6-й главе Евангелия от Иоанна Господь многократно говорит о хлебе, сходящем с небес (Ин.6,32-33; 41; 50-51; 58); - и что же, во всех этих словах речь идет только о Божестве Христа?! Но уже элементарный просмотр контекста показывает, что это не так. Ведь Господь, в частности, говорит: «Хлеб же, сходящий с небес, таков, что ядущий его не умрет» (Ин.6,50). Если здесь под сим хлебом, сходящим с небес, понимать лишь Божество Христа, то выходит, что не умрет тот, кто будет есть... Божество?! Что, конечно, нелепо. Очевидно, здесь под хлебом, сходящим с небес, следует понимать не только Божество, но и Тело или Плоть Христову, как это и разъясняет в последующем ст.51 Сам Господь: «Я хлеб живый, сшедший с небес; ядущий хлеб сей будет жить вовек; хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира» (Ин. 6, 51).

Теперь, если вернуться к толкованию святителя Иоанна Златоуста, становится очевидным, что он как раз и разумеет сие выражение («хлеб, сходящий с небес») именно в двух смыслах: иногда Господь, сказав это, говорит о Своем Божестве, а иногда - о Таинстве Евхаристии, в которой Его Плоть сходит с неба под видом хлеба. Это видно уже из той цитаты Златоуста, которую приводит сам о.Савва: «Аз есмь хлеб животный». Потому что это сказано не о теле. О теле говорит под конец: и хлеб, егоже Аз дам, плоть Моя есть (ст. 51), - а теперь говорит о Божестве» (5). Как видим святой Иоанн Златоуст не отрицает, что Господь, говоря о хлебе, сшедшем с небес, иногда говорит и о Своем Теле; и при этом святитель ссылается на уже процитированный мною ст.51. И вот какое толкование он дает на этот ст.51: «А хлебом животным называет Себя потому, что от Него зависит наша жизнь, и настоящая и будущая. Оттого и присовокупил: аще кто снесть от хлеба сего, жив будет во веки (ст. 51), разумея здесь под хлебом или спасительные догматы и веру в Него, или Свое Тело, потому что и то, и другое укрепляет душу» (6).

Поэтому, как видим, и то, и другое толкование слов «хлеб, сходящий с небес» вполне приемлемо, однако экзегет может акцентировать внимание на одном из этих толкований, как это, например, делает Ефимий Зигабен, говоря преимущественно о Божестве Христа (7). Однако и этот толкователь кратко упоминает и о Плоти (Человечестве) Христа под видом хлеба: «Стих 51... И хлеб, егоже Аз дам, Плоть Моя есть...[344] Двояким образом Иисус Христос есть хлеб, именно по Своему Божеству и по человечеству. Сказав о том, каким образом Он есть хлеб по Божеству, учит теперь о том, каким образом Он есть хлеб по человечеству. И не сказал: егоже даю, но: егоже дам, так как намерен был дать его еще во время последней вечери, когда, взяв хлеб и благословив, преломил, дал ученикам и сказал: приимите, ядите: сие есть Тело Мое (Мф. 26, 26). Найди двадцать шестую главу Евангелия от Матфея, именно то место, где написано: во оставление грехов (ст. 28); прочитай все толкование и поймешь, каким образом Тело Иисуса Христа есть хлеб» (8).

Но все же Ефимий Зигабен в своем толковании, говоря о хлебе, сшедшем с небес, преимущественно акцентирует внимание на Божестве Спасителя, а не на Его Плоти; в отличие от св.Иоанна Златоуста, который в одинаковой мере говорит и о том, и о другом. Думаю, что именно поэтому о.Сава, второй раз пытаясь меня опровергнуть, не без некоторого лукавства уже цитирует Зигабена, а не Златоуста, видно на досуге разобравшись, что толкование последнего, как это было показано выше, опровергает как раз его мнение, а не мое.

Что же касается меня, в толковании евангельских слов «хлеб, сходящий с небес», я, не отрицая того, что здесь речь действительно иногда идет о Божестве Спасителя, акцентирую, однако, внимание именно на том толковании, что речь здесь иногда идет и о евхаристическом хлебе, т.е. Теле Христовом. Которое в Таинстве Евхаристии, согласно буквальным словам Господа нашего Иисуса Христа, сходит с неба под видом хлеба. Это и есть то место Св.Писания, где буквально говорится, что в Таинстве Евхаристии Тело Христово сходит с неба в виде хлеба.

Но я обещал привести и свидетельства из Св.Предания, где также иногда буквально говорится об этом же. Ну, с этим все обстоит гораздо проще и яснее, тут доказывать ничего не надо. Причем в этих свидетельствах из Св.Предания неоднократно говорится не только о Плоти Христовой, сходящей с неба под видом хлеба, но и о Крови Христовой, сходящей с неба под видом вина. Какие же это места Св.Предания?

Как я уже выше упомянул, окончательное озарение произошло, и вера в правильность моего альтернативного мнения появилось недавно, 6 июня с.г. Это день памяти преподобного Симеона Дивногорца. И вот что говорится в житии сего великого святого. Когда враг нашего спасения диавол вел тяжкую брань плотскую с еще юным преподобным, желая осквернить его сонными мечтаниями, то отрок Симеон мужественно противился искушению, а также «усердно молился ко Господу, прося Его быть помощником против восстающего на него врага. Потом Симеон увидал некоего честного мужа, светлого лицем, седого волосами, сходившего с неба, облеченного в ризы священнические и имевшего в руках чашу с божественными тайнами Тела и Крови Христовых; при этом весь воздух наполнился несказанным благоуханием; когда тот светлый муж подошел к блаженному Симеону, то причастил его святыми и животворящими Тайнами и сказал: «Мужайся, и да крепится сердце твое! С этого времени сонные мечтания не будут беспокоить тебя, только следи за мыслями своими со тщанием и уповай на Бога». Святой же Симеон, преисполнившись по случаю видения премногой радости и несказанной сладости сердечной, восхвалил Бога» (9).

Прочитав это место жития преподобного, я вспомнил не только то, что уже читал сие ранее, но просто не обращал на это особого внимания. Поэтому не вспомянул и не привел этот неопровержимый аргумент в предыдущей полемике по поводу своего альтернативного мнения. Я вспомнил еще и то, что указания на такое небесное причащение великих подвижников в житиях святых встречается неоднократно. В частности, об этом говорится в житии преподобного Онуфрия Великого, день памяти которого 12 июня по ст.ст. или 25 июня по н.ст.). Житие повествует, что когда преподобный Пафнутий вопросил сего великого пустынножителя: «Отче, каким образом ты причащаешься пречистых Христовых Таин в субботу и в день воскресный?». То преп. Онуфрий ответил: «Ко мне приходит ангел Господень, который и приносит с собою пречистые Тайны Христовы и причащает меня. И не ко мне только приходит ангел с причастием божественным, но и к прочим подвижникам пустынным, живущим ради Бога в пустыни и не видящим лица человеческого; причащая, он наполняет сердца их неизреченным веселием» (10).

И далее в сем житии повествуется уже о самом причащении ангелом преп. Пафнутия вместе с другими подвижниками-пустынножителями, которые заранее предупредили об этом старца в таких словах: «Приготовься возлюбленный брат, ибо ныне придет ангел Божий и принесет нам божественное причащение. Тот, кто сподобится восприять из рук его святое причащение, получает прощение всем грехам своим и становится страшным для демонов, так что искушение сатанинское не может приблизиться к нему».

В то время, - продолжает повествовать о сем о.Пафнутий, - как они говорили мне это, я обонял дивный аромат, как бы от сильного каждения фимиама, и весьма изумился, ибо никогда не обонял такого дивного аромата. Я спросил юношей (подвижников): «Откуда исходит столь неизреченное благоухание?». Они отвечали мне: «Приближается ангел Господень с пречистыми Тайнами Христовыми». Тотчас встав на молитву, мы начали петь и славословить Христа Царя, Бога нашего. Внезапно нас осиял свет с неба; мы увидели ангела Божия, сходившего с высоты, блиставшего как молния... Я увидел предстоящего нам ангела Божия в образе прекрасного юноши, красоту его трудно было описать; он держал в руке своей святый потир (чашу) с божественными Дарами. Те рабы Божии подходили к нему по одному и причащались. После них подошел и я, грешный и недостойный, с великим трепетом и ужасом, вместе же с тем и с несказанною радостию, и сподобился причаститься пречистых Таин Христовых из рук ангела. Во время причащения я слышал слова ангела: «Да будет вам пищей нетленной, веселием нескончаемым и жизнью вечною Тело и Кровь Господа Иисуса Христа, Бога нашего». Мы отвечали на это: «Аминь». После святого причащения мы получили благословение от того преславного ангела. Потом он перед нашими глазами возлетел к небесам, мы же, пав на землю, поклонились Богу, благодаря Его за великую милость к нам. Наше сердце было преисполнено великой радости, так что мне казалось, что я нахожусь не на земле, а на небе; от той великой радости я был как бы в восторженном состоянии» (11).

Какие же выводы можно сделать из того и другого повествования сих двух житий?

а) Совершенно очевидно, что в том и другом случае совершается Таинство Евхаристии. Причем, сие Таинство совершается на небе; а указывает на совершение его на небе то, что именно оттуда сходил и честной муж в священническом облачении, и ангел;

б) и, главное, именно оттуда непосредственно (т.е. не посредством обычных вместо образных хлеба и вина) сходят Святые Дары. Которые, таким образом, что также совершенно очевидно, сходят с неба или износятся с неба рукою сего честного мужа и ангела. Т.е. в данном случае Св.Предание (оба эти жития) буквально подтверждает мое альтернативное мнение о Теле и Крови Христовых, в Таинстве Евхаристии сходящих (или износимых) с неба под видом хлеба и вина. Ведь очевидно, что и преп. Симеон, и другие упоминаемые подвижники, как и все православные христиане, причащались небесных Св.Таин именно под видом хлеба и вина, а не сырой и окровавленной человеческой плоти, что противно человеческому естеству. О чем, в частности, свидетельствует упоминание о потире (чаше) во втором житии;

в) пытаться же отрицать возможность и, как мы видим из сих житий, явную реальность такого схождения (т.е. изнесения рукою ангела или святого мужа) с неба Тела и Крови Христовых под видом хлеба и вина на том основании, что под таким схождением с неба может пониматься лишь Боговоплощение, столь же нелепо, как если бы кто-то, видя, как священник за Божественной литургией переносит Св.Дары (например, износя чашу с ними из алтаря для причащения народа), отрицал бы этот явный факт на том мнимом основании, что такое перемещение по земле Христа во плоти будет возможно лишь после Его Второго Пришествия;

г) и то, и другое житие подчеркивают, если так можно сказать, преимущество сей небесной Евхаристии перед обычной. Так причащающиеся на ней получает великую силу побеждать искушения нечистых и лукавых духов. Мы же, причащаясь за обычной Божественной литургией, получаем сию силу лишь отчасти, да и то не все, а лишь те, кто причастился достойно и ощущает в своей душе благодатное действие сего причащения. Таковой лишь на некоторое, обычно не очень длительное время, продолжительность которого зависит от его (причастника) смирения, внимания и аскезы, получает свободу от действий прилогов врага;

д) думаю, однако, что на самом деле и та небесная, и наша, совершаемая за Божественной литургией Евхаристии, - это одно и то же Таинство Евхаристии. Разница между ними лишь в том, что, совершаемое на первой явно, видимо и непосредственно схождение (или изнесение) с неба Тела и Крови Христовых под видом хлеба и вина, во второй совершается тайно, невидимо и посредством вместообразных хлеба и вина. Преимущество же первой, небесной Евхаристии не в ней самой, ибо Божественное Семя Тела и Крови Христовых и в ней, и в нашей Божественной литургии - одно и то же. Великое же преимущество первой в той земле души, на которую это Божественное Семя нисходит. Ведь и в первом житии (св.Симеона Дивногорца), и во втором (преп. Онуфрия Великого) речь идет не просто о подвижниках и святых, а о великих, величайших подвижниках и святых, которые несравненно выше нас духовно. Поэтому им и дано видеть сию суть Таинства Евхаристии, получая от сего и от нее величайшую пользу, а нам не дано. Что я, если Богу будет угодно, постараюсь показать ниже словами Самого Господа нашего Иисуса Христа;

е) правда, этот последний вывод о тождестве совершаемого на сих двух Евхаристиях кому-то может показаться неочевидным, и кто-то, движимый духом противления, может быть, постарается его оспорить. Но зато совершенно очевидно, что обвинения меня в ереси на основании моего мнения о Теле и Крови Господа, сходящих (износимых) в Таинстве Евхаристии с неба под видом хлеба и вина, эти обвинения - крайне неосновательно. Поскольку, как мы видим из Св.Предания (т.е. из двух вышеупомянутых житий), Таинство Евхаристии совершается именно так; по крайней мере, иногда. Так что никакой ереси учить об этом Таинстве именно так - нет. Ну, а кто хочет спорить, будем полемизировать с тем, но только на основании Св.Писания и Св.Предания, как это и положено православным.

А пока, в следующей части сей статьи с помощью Божией покажу, в чем состоят другие богословские и практические ошибки моих оппонентов, мнящих, что в Таинстве Евхаристии вместообразные хлеб и вино каким-то образом превращаются в Тело и Кровь Христовы. По моему мнению, они не «превращаются», но прелагаются (пресуществляются) в Тело и Кровь Христовы; и прелагаются, по-видимому, так, как это описывается в данной статье, а также в других статьях сего цикла статей о Таинстве Евхаристии.

Примечания

1. Протоиерей Валентин Асмус. Евхаристия. // Patriarchia.ru, 15 марта 2006 г.
2. В п.2 на форуме моей статьи «Краткое изъяснение альтернативного мнения»
3. В п.9 на форуме 3-й части моей статьи «Католическое и православное учения о Таинстве Евхаристии»
4. Св.Иоанн Златоуст. Толкование на Евангелие от Иоанна. Беседа 45.2
5. Там же
6. Там же, Беседа 46, 1
7. Его толкование приводит о.Савва в п.133, на форуме моей статьи «Краткое изъяснение альтернативного мнения»
8. Там же
9. Св. Димитрий Ростовский. Жития святых. Месяц май. День 24-й. Кн. 9-я, М., 1908 г., с.690
10. Св. Димитрий Ростовский. Жития святых. Месяц июнь. День 12-й. Изд. Введенской Оптиной Пустыни, 1992 г., с.242
11. Там же, с.250.

(Продолжение следует)