Украинский национализм – идеология, одинаково опасная как для соседей Украины (Россия, Польша), так и для украинских граждан. Дальнейшее попустительство приведёт к ещё большей радикализации украинского общества, что чревато политико-социальной нестабильностью и превращением Западной Украины в Косово Восточной Европы по накалу экстремистских настроений.

Киев не только не в состоянии справиться с влиятельными кураторами националистического спектра украинской политики, но и не желает этого делать. Украинский национализм – удобный политический инструментарий, лишаться которого киевские политики не желают. В таких условиях необходимы совместные действия Польши, России и здоровых сил в самой Украине по оздоровлению общественно-политического климата в этой стране.

Так сложилось исторически, что Западная Украина для человека общерусских взглядов – это Западная Русь, а для поляка – “кресы всходни”, т.е. “восточные территории“. Из этих трех географических обозначений хронологически самым поздним является термин “Западная Украина“.

Менее всего западно-украинские территории имеют исторические основания называться украинскими. Во-первых, не так много времени прошло со дня переименования западнорусских областей в Западную Украину. Во-вторых, было время, когда галичан к украинцам не относили, и о Галиции не говорили, как об Украине. В-третьих, базисом современного украинского языка является полтавский диалект, а не западно-украинские говоры. Западная Украина является центром радикально-политического, а не культурного украинства.

Для польско-российского взаимодействия в данном направлении необходима идеология конструктивного сосуществования польского и русского культурного элемента на западно-украинских землях. Причём под русской следует понимать западнорусскую культуру, т.е.ту, которая всегда присутствовала на этих землях.

Контридеологией украинскому национализму не может выступать идеология “крессов всходних“, как польской территории. Это будет рассматриваться как покушение на целостность украинского государства и реваншизм. “Кресы всходни“ – регион со смешанным польско-русским населением (позднее превратившимся в польско-украинское). В польском языке слово “ruski“ (“русский“) до сих пор относится ко всему западно-украинскому (не будем сейчас останавливаться на терминологической борьбе польской и российской политики, когда поляки доказывали, что польское слово “ruski“ не имеет отношения к России, а только к “крессам всходним, а российская историческая школа говорила об обратном).

В такой ситуации контридеологией украинскому национализму может выступить галицко-русская идея. Это именно идея, а не идеология, которая не является занесённым продуктом, а зародилась и крепла в недрах народных масс Галицкой Руси. Особенно мощным галицко-русское движение было в XVIII-XIX вв., когда целая плеяда галицко-русских будителей (несколько десятков имён) провозглашала тезис о едином русском народе от Карпат до Камчатки. Они оставили множество трудов по истории, лингвистике, богословию, а также публицистические и драматургические произведения, которые сегодня пылятся в запасниках львовских библиотек. В те годы выходило немало галицко-русской периодики, учреждались галицко-русские общества (Общество им. Михаила Качковского, Общество русских дам и т.д.). В польской исторической традиции галицких русских называли старорусинами, а сторонников украинства – младорусинами.

Впоследствии младорусины настолько отошли от русскости, что даже приняли новый этноним как своё основное народное имя – украинцы. Но это не значит, что галицко-русское движение было культуртрегерством против культуры украинской. Наоборот, некоторые представители галицко-русской мысли являлись почётными членами украинофильских организаций, таких как “Просвіта“. Просто они, как ранее и весь галицкий народ, то, что сегодня называется украинским, считали русским, юго-западной ветвью единой русской культуры, языка и народа.

Пока на Галицкой Руси была жива галицко-русская идея, эти земли не знали националистического экстремизма. Он появился вместе с тезисами о политико-цивилизационной отдельности украинцев от остальной Руси и русских.

Сегодня кажется целесообразным взяться за возрождение галицко-русской мысли, все следы которой современная украинская власть пытается стереть из народной памяти. Сам факт присутствия этой мысли в истории государства, которое сегодня называется украинским, портит Киеву всю идеологическую картину о хрустальной украинской независимости. Именно галицко-русская идея, вытесненная некогда с западнорусских земель катком австро-венгерского террора (концлагеря Терезин, Талергоф) должна выступить в качестве альтернативного морально-цивилизационного ориентира для населения Западной Украины.

Польша не должна опасаться, что реанимация галицко-русской мысли приведёт к нежелательным геополитическим последствиям. Во-первых, от некогда мощного галицко-русского сознания остались в Западной Украине лишь жалкие крохи. Чудом сохранившихся в ХХ в. галицко-русских сторонников в 1940-х добивали уже украиноманы-бандеровцы, которые так же вырезали сотни тысяч поляков. Во-вторых, для того, чтобы галицко-русское движение снова приняло масштабы, угрожающие польской государственности, нужны бешеные трудозатраты, как организационные, так и финансовые, не говоря уже о времени. Россия на это не пойдёт, в т.ч., и из-за нереальности данного шага, и из-за дипломатических осложнений с Киевом, который, несомненно, будет поддержан Западом.

В-третьих, параллельно с галицко-русским возрождением необходимо обеспечить польское культурное присутствие в регионе. Эти два проекта должны идти параллельно, путем компромиссов, а не жёсткого противостояния. Это не значит, что обеим сторонам нельзя будет освещать проблемные факты в истории галицких русских и поляков и отстаивать свою версию их видения. Но это значит, что ни поляки, ни галицкие русские не должны избирать друг друга основной целью своих акций. У них есть более аморальный враг – украинский национализм. Когда-то подобные рецепты предлагал русский геополитики, уроженец Малороссии Иван Дусинский (см. “Геополитика России”. М., 2003).

Дозированное возрождение галицко-русской идеи (а сейчас возможно исключительно её дозированная реанимация, и только на культурно-общественной, а не политической ниве) – в интересах Польши. Наличие галицко-русского сегмента на западно-украинской историко-культурной сцене, если он всё же, появится, разбавит, разредит концентрированный украинский национализм, заправляющий на Западной Украине. Появится ещё одна идеологическая фигура, противостоящая украинскому радикализму, и играющая, хотя бы частично, на том же поле, что и поляки, т.е. противостоя бандеризации страны.

Важно помнить, что между старорусинами и поляками никогда не было этнических противоречий. Были противоречия политико-идеологического характера, которые разрешались очень часто насильственными методами. Противостояния же поляков с бандеровцами имело вид этнических чисток. Старорусины никогда не призывали к искоренению поляков и следов их пребывания на этой земле, в то время как бандеровцы ставили это своей главной целью.

Сегодня положительный сигнал нам подаёт польская сторона. 9 сентября 2013 г. в Перемышле инициативной группой граждан, объединённых в Общество самоуправления долины Сана (Wspolnota Samorzadowa Doliny Sanu) начат сбор подписей за переименование улицы, названной именем гитлеровского коллаборанта, униата Иосафата Коцыловского в честь греко-католического священника Василия Масцюха, принадлежавшего к галицко-русскому направлению. Общественность Перемышля считает, что благодаря трезвой позиции В. Масцюха в национальном вопросе и его противлению попыткам И. Коцыловского украинизировать местную паству, в опекаемых им духовно районах не было этнических чисток и бандеровского подполья.

Владислав Гулевич